Валерий Байдин - Древнерусское предхристианство

Колядующие наряжались медведем, конем, козой, журавлём, надевали тулупы шерстью вверх и звериные скураты, ходили по дворам «кликать Коляду», «Овсень прокликать». После разрешения «Кличьте!» начинали петь колядки и овсеньки, восхваляли двор и величали хозяев, желали им всякого блага, доброго урожая:

Ряженые. Гравюра. XIX в.

Святочное ряжение в медведя, старика и волка.

Гадания. Литография. XIX в.

Святочные гадания на петухе, кошке, полене и овчине.

По селу на санях или даже в лодке, установленной на сани, возили мехоношу в меховой харе и с кошелем для сбора подарков. Во главе с ним колядовщики совершали обход домов и пели волочебные песни – так впоследствии называли древнее волшебное пение, или волхование, состоящее из прорицаний и благих пожеланий волхвов от имени пращуров, волочением называли и трудный зимний путь, которым следовали на землю с небес их души. Несомненно, этот обычай восходил к обряду «встречи» во время летней Русальницы предков- гостей из небесного мира.

Память о том, что ряженые представляли предков, сохранилась в народном сознании. Белорусские колядовщики говорили, что их «прислали деды по блины». [384]Гостей потчевали – почитали с угощением, которое должно было обеспечить семье в наступающем году помощь небесных радетелей: плодородие и богатство. Обряд одаривания называли щедровками (от выражения «ещё дар» и прилагательных щедр, щедрый). После обхода села колядовщики собирались на посиделки и устраивали пир, делясь между собой всем, чем одарили односельчане.

В конце Зимних свят совершались проводы пращуров. В домах и на дворах развязывали соломенные жгуты, оберегавшие живых и мёртвых все дни праздника. В полдень под сияющим солнцем (или в полночь под усыпанной звёздами дорогой в ирий) разводили в святилище поминальный костёр, сжигали в нём сметённую с праздничных столов солому и обережные опояски. Все собравшиеся созерцали, как духи предков (кумы, русалы) искрами возносятся к небесам, сливаясь с созвездиями.

Колядный припев «Виноградье красно-зеленое мое!» напоминает о древнем, южном происхождении Зимних свят . Грозди ягод создавали образ обильной, влекущей, сладостной жизни. В великорусских колядках любовное начало было приглушено. К числу самых древних относились те, что воспевали военные подвиги, сулили славу в битвах. Их «зачины» и «исходы» напоминали былинные. В них поминали «божьих гостей», приходящих «издалека», «из-за тридевяти земель». Со временем благоговейное общение с духами предков превратилось в суеверный обычай их «кормления».

После ухода колядовшиков в домах начинались гадания. «Открытие неба» в Зимние святы обещало многочисленные чудеса на земле. Таинственных знамений ждали от «игры» солнца, от «колыхания» воды в проруби, от мерцающих звёзд и загадывали по ним судьбу. Для девушек в гаданиях заключалась едва ли не главная суть святочных вечеров:

Сняв крест, девушки ходили выведывать судьбу о будущем женихе к конюшне, амбару или под звёзды. Раздеваясь донага, «пололи снег» и перекидывали его через левое плечо со словами: «Наша клята, ваша свята. Миленький, ау!». Обрядовое обнажение, как и купание в проруби, означало полную открытость судьбе. Считали, если Стожары оказываются по правую руку, то молитва о женихе окажется удачной, если по левую, не будет услышана. Вряд ли кто-то помнил связь этого «медвежьего» созвездия с древней небесной покровительницей всех женщин, с медведицей- кумой .

Загадывание загадок восходило к «прорицаниям» предков, являвшихся к потомкам под личинами скоморохов. Нещадно преследуемые монашеством, эти обряды были полностью забыты, превратились в бесхитростные игры подростков. На Русском Севере сохранились старинные вопросно-ответные песни, исполняемые попеременно:

Этот вопрос пелся одной стороной, другая отпевала:

Затем первая сторона выступала с загадкой:

Гадания на петухе. Гравюра. XIX в.

Гадания на свече и драгоценностях. Литография. XIX в.

И т. д.

Эти забавы сменялись простодушными гаданиями на зеркальце, воде, иголке, венике, свече и т. д.

Родство Зимних свят с купальским таинствами особенно ярко проявлялось в Водокрéщи , которые отмечали в середине или в конце Зимних свят. В Средневековье их обрядность была перенесена на праздник Богоявления ( Ξεοφάνια , 6 января), который сохранил на Руси название Крещение и начинался в полночь, хотя описанное в Евангелии крещение Христа происходило днём. Слово Водокрещи означало кресение воды вслед за кресением солнца. В эту ночь дорогу от села к реке устилали соломой или, как позже в Сибири, еловыми ветками. В крестообразные проруби на реках и озёрах опускали деревянные кресты и переносили на них горящие угли из колядного костра (а в более поздние времена – восковые свечи). Это действо должно было привлечь к воде свет «молодого» солнца, «пробудить» её от зимнего сна, наполнить небесной силой.

Крещенская прорубь. Фотография

Крест и горящие на бревне в проруби свечи освящают воду. В древности подобный обряд совершался на Водокрещи.