Валерий Байдин - Древнерусское предхристианство

Мотив процветшего крина в виде древнерусского знака Ж «живете».

Все пять добавленных в азбуку букв не имели числовых соответствий (число 900 обозначалось не с помощью «Ц», а малым юсом «А»). Азбука по сути являлась греческим алфавитом, который Кирилл достаточно быстро приспособил к славянскому языку. Это подтверждается свидетельством Черноризца Храбра в сочинении «О письменах», написанном в начале Х века на глаголице: «Прѣжде ѹбо словѣне не имѣхѫ писменъ, нѫ чрътами и рѣзами чьтѣхѫ и гатаахѫ погани сѫще. Кръстивше же сѧ, римьсками и гръчьскыми писмены нѫждаахѫ с ѧ /пытались/ словѣнскы рѣчь безъ устроениа» записывать; после этого Константин Философ, нарицаемый Кирилл, создал им «тридесѦть писмена и осмь»; далее следовало добавление: он сотворил письмена и перевел книги «в малѣ годѣ». [561]Впоследствии в написание отдельных букв вносились незначительные изменения. Греческая «Δ» дельта была превращена в славянскую идеограмму «Д» добро (в расширительном смысле «дом, гостеприимство»), исключены некоторые буквы, но основы кириллицы сохранились. В мае 863 года просветитель славян прибыл с готовой азбукой в Моравию.

Равноапостольного Кирилла, блестяще образованного богослова, не случайно называли Философом. В славянской азбуке он умудряли, указывали на величие предстоящего пути познания, символически соединяли Ветхий и Новый Завет, древнюю греческую письменность с новой славянской, предхристианские верования славян с православием. Умозрительные предположения о создании Кириллом письменной глаголицы не учитывают замысла азбуки, её проповеднических целей и глубинных, смысловых связей всех её букв. Вероятно, создавая кириллицу, он внимательно изучил письмена корсунского «руса», но не принял протоглаголицу, не имевшую «устроения». Поиск докириллических истоков глаголицы оправдан, но уводит к эпохе возникновения южнославянских «черт и резов», к сложнейшему вопросу о влиянии на протоглаголицу древнеболгарских и германских рун, эфиопского, коптского и других древних алфавитов.

В законченном виде глаголица появилась под несомненным влиянием кириллицы. В ней было столько же букв, и они следовали в том же порядке. При этом азбуке Кирилла соответствовали греческие, еврейские, самарийская и славянская буквы с ясной фонетикой. Глаголические знаки являлись «немыми», книжными, за исключением «Ш» ша , заимствованного из кириллицы. Числовые значения букв в обеих азбуках не совпадали, поскольку пять кириллических букв таковых не имели вовсе. Глаголица была тщательнее разработана, освобождена от «языческой» буквы «Х» и нескольких лишних знаков (Ѯ,Ѱ,Ѵ и др.), но осталась сложной в написании, неудобной для скорописи и плохо приспособленной для проповеди. По всей видимости, её создание завершили последователи Кирилла, столкнувшиеся с преследованиями кириллицы в Моравии. Одним из них называют св. Климента (840–916), основателя глаголической книжной школы в Охридском монастыре на севере Древней Болгарии.

Письменную глаголицу, названия первых двадцати знаков которой почти точно соответствовали буквам азбучного «послания» Кирилла, можно назвать «скрытой кириллицей». Она походила на тайнопись православных монахов, которым приходилось уберегать от латинян славянские переводы Священного писания. В 885 году глаголица была повсюду запрещена Римом, но тайно прижилась на севере Балкан, где кириллические памятники были старше первых глаголических на 120 лет. [562]В эпоху гонений глаголица подпольно распространялась в среде богомилов и патаренов, негласно сохранялась в православных монастырях Хорватии. Особенно приверженные к ней хорваты получили разрешение пользоваться глаголицей лишь после унии с Римом. В других странах она почти исчезла в XII веке, хотя временами проникала от хорватов к чехам и полякам. Еще большим гонениям на Балканах подверглась кириллица, но уже от православных греков. Константинополь не поддержал усилия Кирилла и Мефодия по созданию Моравской церкви со славянским богослужением, а в 972 году византийцы варварски уничтожили крупнейший очаг кириллической образованности – Преславскую книжную школу, основанную в 886 году Наумом Охридским, учеником Кирилла и Мефодия. Все её рукописи были сожжены.

Утверждения об первичности письменной глаголицы основываются, главным образом, на датировках глаголических текстов. Они более уцелели при гонениях, и потому их сравнения с сохранившимися кириллическими не являются доказательными. К самым ранним из глаголических памятников относятся «Киевские листки» (конец Х века), Зографское Евангелие (конец Х – начало XI века) и Ассеманиево Евангелие (начало XI века). К ним добавляют глаголическую надпись 893 (?) года на стене церкви св. Иоанна в Велико Преславе. Однако там же были найдены и надписи на кириллице, самую древнюю из которых относят к 907 (?) году. Точная датировка этих текстов до сих пор не установлена. Следует учесть надгробную «Надпись Самуила» 993 года из Македонии, древнерусские надписи середины Х века на глиняном сосуде из Гнёздово (горухща «горчица»), на мече из-под Киева (Слав… «начало имени владельца»?) и др. На кириллице были написаны Новгородский псалтырь, датируемый 999 годом (1015 годом с погрешностью в 35 лет при радиоуглеродном анализе), Саввина книга и Супрасльская рукопись из Болгарии (обе начала XI века).

Главной причиной жизнестойкости кириллицы по сравнению с глаголицей явилась её укоренённость в библейской культуре и христианской образованности, а также простота, благодаря которой православная письменность вышла за пределы церковной книжности и широко распространилась среди восточных славян.

Кириллица достигла Руси, вероятно, уже через несколько десятилетий после крещения Болгарии и Сербии. Принесшие её славяне-христиане вызывали больше доверия, нежели византийцы, с которыми русы не раз воевали. Азбука и священные книги, написанные на почти родном языке, явились самой действенной проповедью православия. Предхристианское «оглашение» Руси завершилось. Вера древних словопоклон-ников преодолела многовековой запрет, и божественная речь стала видимой. Прежде её можно было лишь угадывать в громовом рокоте небес и слышать от «святителей слова» – священников. Отныне евангельскую «Благую весть» стало возможно честь «читать», воздавая честь Богу. Священное слово превратилось в «священные книги».

Истины православия постигались внутри родного языка, веры и обрядов. О стремительном развитии письменности на Руси после Владимирова крещения говорят вырезанный на дощечках «Новгородский псалтырь», сотни надписей-граффити XI–XIII столетий на стенах церквей Киева, Новгорода, Полоцка и более тысячи берестяных грамот начала XI–XV веков из Новгорода, окрестных сел и десятка городов, разбросанных от Старой Руссы до Смоленска, от Витебска до Галицких земель, от Вологды до Москвы.