Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

Маленький йеменский городок Мокку [Моху], центр мировой торговли кофе, и «рынок пряностей и благовоний в Адене» кратко, но ярко описал в своих «Письмах об Индии» посещавший те края (в 1841 г., по пути в Индию) князь Алексей Дмитриевич Салтыков (1806–1859), по прозвищу Индиец. Человеком он был обеспеченным (имел 3500 душ во Владимирской губернии), широко образованным и необыкновенно интересным, как о нем отзывались современники. Служил в Коллегии иностранных дел. Увлекался Востоком. Дружил с поэтом П. А. Вяземским и композитором М. М. Глинкой. В возрасте 34 лет, в чине надворного советника, вышел в отставку, поселился в Париже, и стал путешествовать по миру (2). Повествуя о своей «красноморской эпопее» и «хождении на корабле вдоль берегов йеменских», отмечал, что наслаждаться путешествием по этому краю, окутанному легендами и преданиями, мешала жара. «Жар там, — вспоминал он, — стоял невыносимый, до удушья»; и дамы, находившиеся на палубе их корабля, падали, то и дело, в обморок, «одна за другой». И это при том, замечает князь, что были они «англичанками, женщинами выносливыми».

Бывал в Адене (в 1900 г., по пути из Калькутты в Одессу) известный русский востоковед, офицер российской армии Андрей Евгеньевич Снесарев (1865–1937). В «аравийской части» его отчета о командировке на Восток, упоминая об Адене, характеризует его как порт, «идеально, можно сказать, с географической точки зрения, расположенный» на пути российских кораблей, идущих на Дальний Восток через Суэцкий канал и Баб-эль-Мандебский пролив. И прежде всего для обустройства там угольного склада и пункта по техническому обслуживанию военных и торговых судов.

Рассказывая в своих «Путевых впечатлениях» (1873) об Адене, русский горный инженер-путешественник, директор Горного департамента, балетоман Константин Аполлонович Скальковский (1843–1906), сообщает следующее. Аден, лежащий «ровно на половине пути из Египта в Индию», занимал важное место на морских торговых магистралях, пролегавших у побережья Южной Аравии и шедших в бассейны Персидского залива и Красного моря. Понимая роль и место Адена в морской торговле в данном районе мира, англичане с момента захвата Адена (1839) «не жалели средств» на обустройство этого портового города.

Делясь впечатлениями о самом Адене, К. Скальковский пишет о посещении им «расчищенных англичанами древних каменных водосборников», а также широко известной среди мореходов портовой кофейни и, конечно же, городского рынка, при входе на который оружие у бедуинов, прибывавших туда для торговли скотом, «изымали и складировали у входных ворот».

Обратил внимание К. Скальковский и на наличие в Адене крупной еврейской колонии, членов которой, «по костюму похожих на арабов», отличали от них «рыжеватые пейсы и свойственная всем евреям живость в разговорах и телодвижениях». Познакомившись с торговлей города, К. Скальковский делает вывод, что в Адене «в руках евреев» находилась, по-видимому, в то время «значительная часть мелочной торговли». На рынке и на узких улочках, прилегавших к порту, евреи, с его слов, «буквально атаковали» попадавшихся им на глаза европейцев «с предложением купить в качестве сувениров перья страусов и марабу» (птица из семейства аистовых, марабу, почиталась в Южной Аравии как предвестник добрых вестей и хороших перемен в жизни человека).

Ссылаясь на сведения, полученные им от тамошнего агента РОПиТ г-на Пирхера, К. Скальковский дает краткую справку о торговле в Адене. «Из местных произведений», согласно содержащейся в ней информации, вывозили тогда, и в довольно значительном количестве, «только кофе, торговля которым перешла в Аден из Мокки [Мохи]». Кроме кофе торговали в Адене «медом, воском, шерстью, кожами и гуммой из Сенегала», то есть соком сенегальской акации (применялся в косметике).

Что же касается портовых служб Адена, прежде всего таможни, говорит он, то порт этот был широко известен среди мореплавателей и торговцев чинимыми там «всяческими поборами».

Аден, приводит интересный факт К. Скальковский, служил в то время «исходным пунктом» для миссионеров, «преимущественно иезуитов». Оттуда они направлялись в Африку «для обращения абиссинцев, сомалисов [сомалицев] и других африканских народов в католицизм» (3).

В 1883 г. в Адене и Ходейде побывал известный русский врач-путешественник Александр Васильевич Елисеев (1858–1898). Рассказывая в своих путевых заметках о бойкой торговле в Адене товарами из Индии и Абиссинии, упомянул он и о поразившей его, судя по всему, «торговле невольниками». Одну из хорошеньких рабынь, которую ему предлагали купить, звали Розой пустыни. Была она, по словам путешественника, женщиной необыкновенно красивой. Мечтала избавиться от рабства, и поскорее забыть о работорговцах из «арабов Красного моря». Умоляла А. Елисеева «выкупить ее для своего гарема» (4).

Довольно часто посещали Аден корабли Военно-морского флота Российской империи. Во время 1-ой мировой войны, в 1916 г., крейсер «Варяг» и линейный корабль «Чесма» спасли Аден от осаждавших его турок. Обстрел турецких позиций с моря орудиями палубной артиллерии русских кораблей, как указывали в своих рапортах английские офицеры, руководившие обороной Адена, заставил турок снять осаду и отойти от города. Помощь, оказанная осажденным защитникам Адена контр-адмиралом Бестужевым-Рюминым и его отрядом, была по достоинству оценена и жителями города. Рассказы о «больших и сильных кораблях руссов , опрокинувших турок», как вспоминали бывавшие в Адене российские дипломаты, долго потом можно было слышать и в самом Адене, и далеко за его пределами.

Сохранили жители Адена воспоминания и о многих других посещавших их порт боевых кораблях Российской империи — об эскадренном миноносце «Пересвет», к примеру, и канонерской лодке «Гиляк». Бросал в Адене якорь и корвет «Витязь», совершавший кругосветное плавание (1886–1889) под командованием Степана Осиповича Макарова (1849–1904), выдающегося деятеля русского флота.

Наблюдал Аден и цесаревич Николай Александрович Романов, будущий император России Николай II. В декабре 1890 г. через Аден из Суэца по пути в Индию проследовал отряд русских кораблей, сопровождавший цесаревича в его зарубежном путешествии. Дело в том, что, по сложившейся традиции, наследники престола Государства Российского, начиная с Павла I, «завершив курс наук», как тогда говорили, предпринимали путешествия за границу. Надо сказать, что зарубежный вояж цесаревича Николая Александровича был первой в истории России поездкой сына императора, наследника престола российского, в страны Востока. Маршрут зарубежного турне престолонаследника пролегал, в том числе, через Красное море, Баб-эль-Мандебский пролив и Аден. На этом отрезке пути цесаревича сопровождали фрегат «Память Азова», флагманский крейсер «Владимир Мономах» и канонерка «Запорожец». Вместе с престолонаследником на борту корабля «Память Азова» (командир — адмирал Басоргин) находились младший брат Николая Александровича, 18-летний Великий князь Георгий Александрович, служивший на этом корабле мичманом, а также сын греческих монархов, принц Георг, правнук императора Николая I, кузен цесаревича. Свита наследника состояла из семи человек. В нее входили: генерал-майор князь Барятинский; штабс-ротмистр Волков; штабс-ротмистр князь Кочубей; флигель-адъютант, поручик, князь Оболенский; коллежский асессор князь Ухтомский; доктор Смирнов и художник Гриценко. Планом путешествия предусматривались: 10-дневная поездка в Иерусалим; 12-дневное ознакомление с достопримечательностями Египта; месячное пребывание в Индии (с посещением Бомбея, Калькутты и нескольких других городов, в том числе Агры, Джайпура и Дели). Дальнейший маршрут восточного турне престолонаследника пролегал из Мадраса через Коломбо, Батавию, Сингапур, Бангкок, Сайгон, Манилу, Китай и Японию во Владивосток (с заходом в порт Лазарева в Корее). В Иерусалиме наследник планировал остановиться «в новом здании подворья Православного Палестинского Общества» и посетить в Хевроне «гробницы патриархов Авраама, Исаака и Иакова».