Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

«За день до наступления байрама, — повествует Г. Овсеенко, — шейх Мубарак смог кое-как добраться до своего удела, в самом жалком, по словам очевидцев, виде. Усталый, голодный, изнуренный долгим бегством, не решаясь показаться в таком виде населению Эль-Кувейта, остановился в своем загородном доме. … Но кувейтские жители не оставили … в горе любимого шейха. Как только весть о его прибытии дошла до них, они тотчас … отправились к удрученному шейху с утешением, предлагая в его распоряжение свое имущество и жизни для продолжения борьбы с их общим врагом».

Стали возвращаться в Кувейт, «поодиночке, и оставшиеся в живых кувейтские воины. Прибыл и шейх мунтафиков Саадун [Са’адун]. Расположившись со своим отрядом в местечке Джагра [Эль-Джахра], он принял на себя обязанность сторожить Кувейт со стороны пустыни от неожиданных нападений шаммарских племен». Возвратился в Кувейт и шейх ‘Абд ал-Рахман Файсал Аль Са’уд, «бежавший из Риада [Эр-Рияда] при вести о неудаче, постигшей шейха Мубарака» (121).

Решающая битва, проигранная Ибн Рашиду, резюмирует Г. Овсеенко, «лишила кувейтского шейха всех плодов его долгих походов, снова отдав в распоряжение шейха шаммаров , Ибн Рашида, … весь сдавшийся, было, Мубараку Неджд, а вместе с ним — и дорогое ему право именоваться эмиром Неджда» (122).

Данное высказывание указывает на имевшиеся у шейха Мубарака, как полагал Г. Овсеенко, намерения собрать под своим верховенством племена Северо-Восточной Аравии.

В руки шаммаров , извещал Г. Овсеенко, «попала довольно богатая военная добыча в виде лошадей, скота и верблюдов, а также немалое количество оружия, брошенного кувейтцами на поле битвы».

Представляется, однако, заключает Г. Овсеенко, что «арабское понятие о чести не позволит шейху Мубараку долгое время оставаться в бездействии и медлить с отмщением врагу своему». Как ответить Ибн Рашиду, шейх Мубарак найдет. Уже теперь, едва возвратившись в Кувейт, он начал, как говорят, подумывать об этом (123).

По получении сведений, что шейх Мубарак разбит, но жив и здоров, докладывал А. Круглов (18.04.1901), турки попытались, было, воспользоваться сложившейся ситуацией в своих интересах — подвести ослабленный Кувейт под власть Порты. В Басру прибыли командующий войсками и генерал Дагестани, и «вступили с Мубараком в переговоры, предлагая ему немедленно явиться к ним для примирения при их участии с эмиром Неджда. Отмечали, что в случае неповиновения они прибегнут к военной силе». Начатые турками «приготовления к походу на Кувейт продолжаются», — резюмировал А. Круглов (124).

Шейх Кувейта, говорится в следующем донесении А. Круглова, «отказался явиться в Бассору». Турки не знают, как быть дальше: идти на Кувейт или нет. Ждут приказа из Стамбула (125).

«Бассорский генерал-губернатор и командующий местными войсками фарик Мохсин-паша, — сообщал Г. Овсеенко (27.05.1901), — настоятельно советовал оставить … всякую мысль о насилии по отношению к шейху Мубараку, уверяя [центральные турецкие власти], что опасность потери Кувейта можно предотвратить только мирными и дружескими переговорами с шейхом. Указывал на неотложную необходимость воздействовать более энергичным образом на Ибн Рашида, дабы заставить его отказаться от мысли идти на Кувейт». Подчеркивал, что силовые действия в отношении Кувейта приведут лишь к тому, что «Кувейт перейдет в руки англичан» (126).

Прибывший же из Багдада командующий войсками VI корпуса Ахмед Файзи-паша, упорно, по выражению Г. Овсеенко, придерживался «совершенно другого мнения». Выставлял шейха Мубарак «единственным виновником всех происшедших [в крае] кровопролитий и беспорядков». Обвинял его в «систематической непокорности и неповиновении не только местным властям, но и непосредственным приказам из Стамбула». И «горячо настаивал на необходимости воспользоваться … тяжелым для разбитого шейха положением, и путем быстрой оккупации Кувейта покончить, раз и навсегда, с этим беспокойным вопросом» (127).

Пользуясь складывавшейся тяжелой для Кувейта ситуацией, информировал из Багдада А. Круглов (26.03.1901), « мушир Ахмед Файзи-паша запросил Константинополь о разрешении занять Кувейт. Солдаты в Бассоре держатся наготове» (128).

Стамбул, как следует из депеш А. Круглова, колебался. Твердого мнения насчет того, «как поступить с Мубараком» у центральных турецких властей не было. В конце концов, «воинственная партия одержала верх…, и … муширу пришло секретное разрешение начать наступательные действия под личным руководством» (129).

«Предложение командующего VI корпуса Ахмеда Файзи-паши, — доносил А. Круглов (08.04.1901), — по-видимому, одобрено Константинополем». 4 апреля он распорядился «готовить войска к походу, а 6 апреля лично выехал из Багдада в Бассору на турецком пароходе „Фрат“. Отдал приказ о направлении турецких солдат в Бассору из … гарнизонов, расквартированных в Хаиле и Насирие [Насирийи]. В Бассоре должно будет сосредоточиться 1800–2000 человек войска, при двух батареях полевой артиллерии» (130).

Ахмед Файзи-паша, уведомлял российского посла в Константинополе Г. Овсеенко, тайно покинул Багдад (в ночь на 6 апреля), и «в три часа ночи на 10 апреля неожиданно пожаловал в Бассору. Явился с 2 адъютантами, Ахмедом-беком и Кемаль-беком, и свитой в 20 человек. Три дня спустя в Бассору, также ночью, с турецким пароходом „Багдади“, прибыл бригадный генерал Мухаммад Фазим-паша Дагестани с отрядом в 3000 человек пехоты и 20 артиллеристами». В то же время по телеграфу «затребовано было в Бассору несколько таборов кавалерии из городов Хилла, Самава» и некоторых других. Доставляли войска «на баржах по Евфрату», но из-за безветрия произошла небольшая задержка.

Кофейни и базары в городе, оповещал посла в Константинополе Г. Овсеенко, «полны толков» о предстоящей военной экспедиции в Кувейт. «Турецкие солдаты, расхаживающие по улицам Бассоры в полной боевой амуниции, не прекращающиеся звуки военных труб, переход таборов в городе с одного места на другое, наконец, смотр войск муширом [маршалом] в сопровождении генералов, — все это совершенно изменило облик тихой Бассоры, придав ей вид военного лагеря» (131).

Бряцание турок оружием, замечает Г. Овсеенко, конечно же, не могло не обратить на себя внимания кувейтского шейха. По получении сведений о концентрации турецких войск для похода на Кувейт он «немедленно начал собирать своих арабов и снабжать их оружием. Приезжавшие из Кувейта почтовые гонцы рассказывали о сборах и военных приготовлениях кувейтских племен».

Не оставались «равнодушными зрителями происходившего, — по свидетельствам Г. Овсеенко, — и англичане. Уже через день по прибытии в Бассору мушира туда послана была — для наблюдения за турками — английская канонерская лодка „Лоуренс“, которая оставалась в Бассорском порту до самого ухода оттуда турецких войск». В Кувейтской бухте, со слов горожан, все это время «безвыходно стояли» другие английские канонерские лодки. Сверх того, Кувейт посетили, и попеременно находились там два больших английских крейсера, «Коссак» и «Марафон», до тех пор туда ни разу не заходившие. Поступил даже приказ, сообщал из Багдада А. Круглов (18.04.1901), привести в боевую готовность «всю английскую флотилию в Персидском заливе, состоящую из 7 судов, и собрать ее у берегов Кувейта» (132).