Игорь Сенченко - Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй

Что касается конкретно Кувейта, отмечал И. А. Зиновьев, то шейх Мубарак Аль Сабах «нуждается в покровительстве Англии». Притом «как для противодействия попыткам вмешательства турецкого правительства в его дела, так и в видах обеспечения защиты Кувейта от враждебных действий со стороны соседних арабских племен». Такое покровительство «не раз и с успехом было оказано ему в последнее время английским правительством». Данное обстоятельство «заставляет полагать, что во всех сколько-нибудь существенных вопросах, касающихся его удела, он принимает во внимание мнение этого правительства». По всей видимости, делится своими соображениями посол, и в случае постановки вопроса «об учреждении русского консульского агентства в Кувейте, он не возьмет на себя его решение, и обратится за советом к английским властям». Реакция англичан предсказуема.

Вообще, заключает посол, «кажется сомнительным, чтобы соперничество наше с Великобританией на поприще политического влияния на Аравийском побережье Персидского залива могло привести к благоприятным для нас результатам. … Наша деятельность в этих краях должна, по моему мнению, иметь целью наблюдение за действиями англичан и заботу о результатах нашей торговли» (256).

Шейх Мубарак Аль Сабах, докладывал в двух других депешах по данному вопросу И. А. Зиновьева (от 24 и 28 января 1904 г.), «плотно сблизился с англичанами», «вошел с ними в тайное соглашение» и «дорожит их покровительством». В случае решения «дать ход предложению об учреждении в Кувейте нашего консульства мы не в состоянии будем обойтись без участия Англии». А потому нельзя, как мне кажется, не задаться вопросом, «настолько ли значительны коммерческие выгоды России в Кувейте», чтобы побудить нас, апеллируя к англичанам относительно нашего консульства в Кувейте, «признать тем самым факт преобладающего влияния Англии в этой стране, или, скорее, ее протектората?!» (257).

Надо сказать, что, несмотря на соображения И. А. Зиновьева относительно «бесперспективности политического соперничества» с Англией в бассейне Персидского залива вообще и в Прибрежной Аравии в частности, министр иностранных дел России В. Н. Ламздорф, настаивал на расширении русской консульской сети в районе. Настоятельно рекомендовал И. А. Зиновьеву «ускорить подготовку заключения по вопросу об открытии российского консульского поста на Аравийском побережье Персидского залива» (258). В то же время поручил соответствующим департаментам МИД тщательно проработать вопрос об учреждении «консульского поста в Бендер-Аббасе, со штатом, достаточным для служебных командировок в Линге и Маскат» (259).

Необходимость этого, как считал граф В. Н. Ламздорф, с точки зрения отечественных интересов в данном районе мира, обосновывалась следующими, изложенными в соответствующей записке МИД, соображениями. Во-первых, местоположением и ролью Бендер-Аббаса и Маската, как «двух важных передовых пунктов Персидского и Оманского заливов» по отношению к представлявшему для России в то время повышенный интерес южному побережью Персии. Во-вторых, «наступательной деятельностью» там англичан, направленной на подготовку почвы для постепенного захвата в свои руки всего района Персидского залива. И, наконец, убежденностью в том, что Российской империи, как крупной мировой державе, «должно мирными средствами парализовать деятельность англичан» по превращению Персидского залива в «британское озеро», и сохранить воды этого залива открытыми для всех наций (260).

Цель политики России в зоне Персидского залива состояла в том, чтобы, с одной стороны, упрочить «экономическую связь с Южной Персией», а с другой — создать плацдарм для политико-дипломатической и торгово-коммерческой деятельности собственно на Аравийском побережье Персидского залива (261).

С точки зрения развития «русской торговли» в Прибрежной Аравии, российские дипломаты рекомендовали обратить внимание на Кувейт, его динамичные и тесные торговые связи с Персией, ключевыми портами Южной Аравии, Индией и Месопотамией. Согласно сведениям, содержавшимся в отчете, подготовленном капитаном Ноксом, английским политическим агентом в Кувейте, «торговый оборот Кувейта за период с 31 марта 1904 г. по 31 марта 1905 г. составил 1 539 525 фунтов стерлингов: ввоз — 997 637 фунтов стерлингов и вывоз 541 889 фунтов стерлингов» (261*).

Обострение соперничества Англии в Персидском заливе с Россией, Францией и Германией проходило на фоне усиливавшихся антитурецких настроений арабов Аравии, их тяги к независимости. «Национальный вопрос в Аравии», как он фигурирует в документах АВПРИ, его появление в повестке дня политической жизни Аравийского полуострова знаменовало собой «пробуждение нации», «нарождавшуюся тягу арабов Аравии к самостоятельности и независимости», к освобождению от ярма владычества Османской империи (262).

Изучение документов АВПРИ и специальных исследований, посвященных данному вопросу, дает основание говорить о глубоких и искренних симпатиях Российской империи к арабам вообще и арабам Аравии в частности. «В числе наших союзников и друзей, — отмечалось, к примеру, в двухтомном труде, посвященном анализу внешней политики России в контексте ее военно-морской деятельности в зоне Персидского залива, — мы называем арабов… Вопрос об арабах, составляющих одну из наиболее важных проблем „восточного вопроса“, требует величайшего внимания со стороны русской дипломатии» (263).

Всестороннее рассмотрение деятельности Российской империи в зоне Персидского залива, снятие четкого документального отпечатка с ее политико-дипломатического и торгово-коммерческого следа в Аравии в конце XIX-начале XX веков представляется неполным без отражения отношения России к «национальной идее арабов», к национально-патриотическому движению на Аравийском полуострове.

Среди главных событий-предвестников «пробуждения нации» на Аравийском полуострове со всем основанием, думается, можно было бы назвать выступление ‘Абд ал-‘Азиза Аль Са’уда, будущего основателя Королевства Саудовская Аравия, при поддержке правителя Кувейта шейха Мубарака Аль Сабаха, против эмира Неджда Ибн Рашида, союзника Турции и ее опоры в Аравии.

Документы Архива внешней политики Российской империи рассказывают, что в 1902 г. процесс «пробуждения национального сознания» затронул уже несколько крупных районов Аравийского полуострова и Месопотамии. Четыре области, информировал в июне 1902 г. российский МИД генеральный консул в Багдаде, Ирак Арабский, Неджд, Хиджаз и Йемен, «все более и более деятельно стараются подвизаться на исторической сцене, побуждаемые к тому пробудившимся сознанием своих сил» (264).