Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Из сказанного следует, что о взглядах евразийцев на древнейший период русской истории мы можем судить, главным образом, по исследованиям Г. В. Вернадского. Особенности политического и социального развития Киевской Руси были, по идее историка, обусловлены ее географическим положением — промежуточным между Европой и Азией, а также тем, что страна располагалась в четырех широтных зонах: в тундре, лесной зоне, степи и пустынях. Это, по терминологии основоположника евразийства П. Н. Савицкого, — то «месторазвитие», которое «налагает печать своих особенностей на человеческие общежития, развивающиеся в этой среде». [907] Вернадский Г. В . Начертание русской истории. Прага, 1927. С. 9. «Месторазвитие» Руси предопределило ее историю с древнейших времен, представляющуюся как «соотношение леса и степи». [908] Там же. С. 8. Русь находилась на пересечение разных влияний, из которых наиболее важными были влияние Византии и кочевых народов. Отсюда терминология Г. В. Вернадского, который, говоря о народах Восточноевропейской равнины, предпочитает употреблять выражение Западная Евразия. [909] Вернадский Г. В. 1) Древняя Русь. Пер. с англ. Тверь; М., 1996. С. 25; 2) Киевская Русь. Пер. с англ. Тверь; М., 1996. История Руси — производное от истории Евразии, а «вся история Евразии есть последовательный ряд попыток создания единого евразийского государства». [910] Вернадский Г. В . Начертание русской истории. С. 13.

Г. В. Вернадский всячески подчеркивает превосходство цивилизации Византийской империи, в рамках культурной орбиты которой оказалась Киевская Русь, перед современной ей культурой латинского мира. Вместе с тем, срединное положение Руси — между Западом и Востоком выдвинуло на первое место ее роль как транзитного торговца с восточными странами. [911] Одним из предшественников своей концепции евразийцы считали Д. И. Менделеева, понимавшего Россию как «срединное царство» (Менделеев Д. И. К познанию России // Вестник высшей школы. 1922. № 7–9. С. 95). Не отрицая развития в Киевской Руси сельского хозяйства (положение, которое было особенно важно для приверженцев марксистско-сталинской теории, ибо на этом зиждилось определение общественного строя Руси как феодального), Г. В. Вернадский специально подчеркивает, что богатство Руси основывалось на внешней торговле (тем самым отдается должное идеям В. О. Ключевского и его последователей). «В определенном смысле, — пишет Г. В. Вернадский, — Киевское княжество выросло на той же почве, что и все кочевые и полукочевые империи, которые контролировали по очереди территорию черноморских степей, начиная со скифского периода. Каждая из них пыталась создать связку между северной и восточной торговлей, с одной стороны, и средиземноморской торговлей — с другой. Хронологически последней среди этих западно-евразийских коммерческих империй до формирования Русского государства была Хазарская». [912] Вернадский Г. В. Киевская Русь. С. 187. Разгромив хазар и приняв титул кагана, Святослав, которого Г. В. Вернадский признает «замечательнейшим деятелем» всей русской истории, [913] Вернадский Г. В . Начертание русской истории. С. 18. Ср. Пушкарев С. Г . Очерки… С. 27. отчасти унаследовал их историческую роль.

Масштабы политических амбиций первых киевских князей — от Олега до Святослава Г. В. Вернадский примечательным образом определяет как «имперский план». [914] Вернадский Г. В . Киевская Русь. С. 27–56. Однако это была империя особого рода — по терминологии историка, «коммерческая империя»: «Первые киевские правители мечтали о создании широкой коммерческой империи, которая подхватит традиции гуннов и хазар и одновременно захватит накопленное Византией богатство». [915] Там же. С. 187. На представлениях о «коммерческой империи» киевских князей основана гипотеза Г. В. Вернадского — не подкрепляемая источниками — о существовании Русского каганата с центром в Тмутаракани. [916] Вернадский Г. В. Древняя Русь. С. 287–293. Ср. Пушкарев С. Г. Обзор… С. 14. Походы русских князей на Константинополь Г. В. Вернадский объясняет «не столько надеждой его захвата, сколько желанием заставить византийцев открыть свои рынки для русской торговли». [917] Вернадский Г. В . Киевская Русь. С. 29. Никоим образом не отрицая скандинавского происхождения русской княжеской династии, равно как и периодического притока в Киевскую Русь нового скандинавского элемента, автор считает, что пришельцы «быстро растворились в славянском море». [918] Там же. С. 175. Подробно см.: Вернадский Г. В. Древняя Русь. С. 270–312. Славянские племена подверглись широкому скандинавскому влиянию, как прежде имело место влияние на них народов иранского происхождения. [919] Вернадский Г. В . Древняя Русь. С. 115–120. Княжеско-вечевая эпоха, по Г. В. Вернадскому, является перерывом в развитии евразийского самосознания. Для Г. В. Вернадского — ив этом еще одна черта, роднящая его взгляды с представителями советской исторической науки, характерно противопоставление Киевской Руси при первых князьях удельному периоду как эпохе ослабления Западной Евразии. Удельный период— это «перерыв в историческом евразийском самосознании русского народа». [920] Вернадский Г. В. Начертание русской истории. С. 19–20. Ср. Пушкарев С. Г . Обзор… С. 47–48.

Таков — в самом кратком виде — историографический фон, незримо присутствующий за рассказом С. Франклина и Дж. Шепарда о начальной истории Руси. Хотя в тексте книги фон этот почти нигде не обозначен, читателям рекомендуется соотносить каждое из принципиальных положений исследования с каждым устоявшимся по соответствующему вопросу историографическим шаблоном. Новизна подхода к теме выразилась уже в выборе предмета исследования. В предисловии к книге авторы заявляют, что она повествует не столько о древней истории России (поскольку Киевская Русь была общей предшественницей России, Украины и Белоруссии), сколько о Prussia в исходном латинском смысле этого термина — о стране, управляемой народом, который был известен под именем русов». Пожалуй, в том виде, в каком мы читаем настоящую книгу, предмет ее можно обозначить еще уже — это история скандинавского народа, известного в источниках под названием русь ( rūs — в арабских памятниках, rhōs — в греческой транскрипции). Собственно история Руси, если ее рассматривать ретроспективно как общую предысторию восточнославянских народов — русских, украинцев и белорусов, интересует авторов лишь в той мере, в какой на территории Руси и под управлением князей-русов развернулась деятельность скандинавов: «Можно считать правомерным при изложении материала сосредоточиться на судьбе одного народа (русы)». Поэтому вполне логично, что С. Франклин и Дж. Шепард уделяют больше внимания, Хазарскому и Болгарскому каганатам, нежели основному этническому субстрату, ассимилировавшему пришлых скандинавов — славянам, финно-уграм и балтам. Ведь хазары и болгары выступали как структурированные политические образования, с наличием которых приходилось считаться скандинавам-русам, в то время как этносы, среди которых они развернули свою коммерческую деятельность, представляли собой разрозненные племена, рассеянные по обширной территории Восточноевропейской равнины. Для пришельцев они были всего лишь источником сырья — мехов, воска и, конечно, рабов.