Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Описанная выше торговля была того же характера, что и торговля, ведшаяся с мусульманским миром, напрямую или через посредников, уже в течение длительного времени. Главное отличие торговли X в. от ведшейся раньше заключается в возросшем объеме сделок и в том, что теперь самым важным товаром стали рабы. По-видимому рабов, добытых в лесной зоне на востоке, было труднее получить посредством обмена, чем на балтийских рынках, и в любом случае их нужно было охранять. Этим новшеством объясняется большее количество оружия, найденного на месте всех вообще поселений русов, относящихся к X в., хотя эти находки менее эффектны, чем коллекции оружия, обнаруженные в камерных погребениях. Восточное серебро высоко ценилось в Гнездове, как и в поселениях дальше на север, а украшения, аналогичные некоторым из найденных в Гнездове, были раскопаны в районе обитания волжских болгар. Они указывают, каким путем значительная часть серебра попадала в Гнездово.

В какой-то степени эти торговые связи могли осуществляться и минуя Среднее Поднепровье, а те, кто в них участвовал, не обязательно были причастны к установленной там более жесткой политической организации или находились от нее в зависимости. Местом назначения многих серебряных изделий была, по-прежнему, центральная Швеция, Готланд и другие торговые центры Балтики. На это указывает датировка найденных кладов: многие клады дирхемов в Швеции относятся к первой половине X в. Ясно, что торговый путь с востока на запад был связан с районом Среднего Поднепровья и теми, что расположены еще дальше на юге. Плетеная тесьма — шелковые нити на основании из серебряной или золотой проволочки, и шелк, очевидно, византийского происхождения, были найдены в могилах X в. в Бирке, тогда как трон главы Волжской Болгарии, принимавшего ибн Фадлана в 922 г., был накрыт византийской парчой. Парча, которая была на покойном русе, также вполне могла быть византийского производства, а шелк, вероятно, происходящий из Византии, был найден в курганах Тимерева и Гнездова. [206] Geijer A . The Textile Finds from Birka // Cloth and Clothing in Medieval Europe: Essays in Memory of Professor E. M. Carus-Wilson / Ed. N. B. Harte, K. G. Ponting. London, 1983. P. 93–96; Hаgg I. Birkas «orientalische Prunkgewander» // Fornvаnnen. 1983. Vol. 78. S. 221; Фехнер M. В. Шелковые ткани в средневековой Восточной Европе // СА. 1982. № 2. С. 62–63; Avdubin D. А., Рuskinа Т. A. Three Chamber Graves at Gniozdovo // Fornvftnnen. 1988. Vol. 83. S. 22–23, 26, 28; Ibn Fadlan . Risala [Записка] / Ed. T. Lewicki, A. Kmietowicz, F. Kmietowicz // Zrodla arabskie do dziejow slowiahszczyzny. Wroclaw; Warszawa; Krakow; Gdansk; Lodz, 1986. T. III. P. 58; tr. Ibn Fadlan . Voyage chez les Bulgares de la Volga / Tr. de M. Canard. Paris, 1988. P. 63. Как осколки амфор, обнаруженные в Старой Ладоге и вокруг нее, а также в Городище и Белоозере, так и византийские монеты указывают на наличие здесь в X в. товаров, привозимых с юга. Торговля велась с таким же успехом между районом Среднего Поднепровья и востоком, а также — с юго-востоком. Найдены были, главным образом, в Киеве и его окрестностях, клады саманидских дирхемов, в которых насчитывается приблизительно 11 000 монет. Как было отмечено, один из путей переправки дирхемов из района Среднего Поволжья в Киев упоминается в восточном источнике X в. Тем не менее, существовали другие, более прямые пути от Среднего Поволжья, мимо поселений Ярославля, к Городищу, Старой Ладоге или Гнездову, и далее в район Балтийского моря. Общее же число монет, найденных в Киеве, гораздо меньше, чем число монет, обнаруженных на севере.

Все это делает еще более важным вопрос, поднятый ранее: что могло заставить некоторых русов обосноваться в Среднем Поднепровье и упорно держаться за это место? Почему они не поселились в каком-нибудь месте, подобном Гнездову, — ближе к источникам высококачественных мехов, доступном тем, кто транспортировал арабское серебро, и столь же открытом для путешествий в Византию, как Киев? Ответ будет таков: в определенный момент присущие русам способности оказались нужны в описанной выше ситуации. Русами двигала алчность, и хотя большинство из них выбирали куплю-продажу как наиболее эффективный способ приобретения сырья, с одной стороны, и восточного серебра, — с другой, их стиль жизни характеризуется постоянными поисками и изобретением новых способов существования. Некоторые из них стремились к покойной жизни, как, например, те земледельцы, которые обрабатывали землю на юго-востоке от Ладожского озера или в окрестностях Белого озера. Однако же многие для получения прибыли изыскивали новые возможности торговли. Самодисциплинированные, превосходно вооруженные, пользуясь порядком сбора дани, установленным еще хазарами, русы могли брать продукты и зимние припасы днепровских славян, обеспечивая им взамен некоторую защиту от грабителей-кочевников. Вследствие этого у них не было необходимости самим заниматься земледелием. Сбор дани был привлекателен еще и тем, что таким образом русы могли получить значительное количество товара, не будучи обязаны предлагать что-либо со своей стороны, непосредственно переправить этот товар на богатый рынок, а не продавать его посредникам. Бесплатное проживание в Константинополе и другие полученные там льготы фактически гарантировали получение в Константинополе прибыли. Сам факт, что днепровских русов было мало, давал известные преимущества тем, кто был готов и хотел рисковать. Они могли, если оставались в живых, разбогатеть на торговле и при этом не должны были делиться доходами с сотоварищами. Значительное количество ценных товаров и рабов можно было транспортировать силами довольно небольшого количества русов, которым помогали славяне, каждую весну сплавлявшие вниз — к Киеву стволы деревьев. Необходимость все время быть при оружии — в сущности почти всегда оставаться воином — оказывалась, таким образом, тесно связана с торговлей. Немногочисленные и отборные отряды русов, при этом, по-видимому, формирующиеся по собственному почину, вступали в добровольный в основе своей союз с тем, чтобы наиболее полно воспользоваться благоприятными возможностями для обогащения, которые давал им новый водный путь «в греки».

Как мы видели, этот союз возглавлял князь — князь Игорь, и хотя «Повесть временных лет» называет местом его рождения север, он или его предшественники утвердились в Среднем Поднепровье. Возможно, существует связь между этим фактом и археологическими свидетельствами ускоренного развития Гнездова, Городища и Старой Ладоги, начиная примерно с 930-х гг. Игорь еще придавал первостепенное значение сохранению своей власти над севером и посадил своего единственного сына в городе, который Константин VII называет «Nemogardas» и которой, скорее всего, можно отождествить с Городищем, известным северным сагам под именем Holmgarthr и фигурирующим под именем Новгорода в «Повести временных лет» в описании событий До XI в. [207] Д. Бьюри исправил читающуюся в рукописи «De administrando imperio» форму «Nemogardas» на «Nevogardas» ( Bury J. В. The Treatise De administrando imperio // Byzantinische Zeitschrift. 1906. Bd. 15. P. 543, note 1). Его исправление было принято последующими исследователями. См., например: Constantine Porphyrogenitus . De administrando imperio. Vol. 2: Commentary / Ed. R. J. H. Jenkins. London, 1962. P. 26 (Д. Оболенский); Константин Багрянородный . Об управлении империей / Под ред. и в пер. Г. Г. Литаврина и А. П. Новосельцева. М., 1989. С. 310 (Е. А. Мельникова, В. Я. Петрухин). Вполне вероятно, что поселение в Городище носило в то время имя типа Nevogardas , соответствующее славянской форме «Новгород». Не менее вероятно, что Городище было известно под многими именами, которые могли образовывать гибридные формы, отражающие разнообразный характер населения города. Иными словами, он мог быть Holmgarthr для новых пришельцев из Скандинавии, но Nemogardas на других языках или диалектах. Киев тоже был известен в X в. не под одним именем. Славянская форма «Новгород» могла в то время уже быть в употреблении, являясь, возможно, трансформацией формы Nemogardas . Возможно, впрочем, это было довольно позднее нововведение, возникшее только тогда, когда центр, сосредоточивший в себе власть и основной контингент жителей, переместился в XI в. к северным окраинам прежнего поселения. Ср. несколько иную реконструкцию: Мühlе Е. Von Holmgardr zu Novgorod: Zur Genesis des slavischen Ortsnamens der Ilmensee-Metropole im 11. Jahrhundert // Ex Oriente lux: Melanges offerts en hommage au professeur Jean Blankoff, a l'occasion de ses soixante ans. Bruxelles, 1991. Vol. 1. P. 245–252; cp. также: Encyclopaedia of Islam. Vol. 8. P. 622 (P. B. Golden).