Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Однако по поводу последовательности описанных событий ученые пока не пришли к единому мнению. В конце XIX в. преобладало мнение, что Владимир захватил Херсон для того, чтобы оказать давление на Византию, задерживавшую исполнение договора о заключении брака. В наше время, однако, А. Поппе выдвинул тезис, что Владимир напал на Херсон, выполняя условия договора с Василием II: город, согласно этой гипотезе, перешел на сторону мятежников, а Владимир, уже принявший крещение в Киеве, возвращал Херсон под власть императора. Эта «ревизионистская» точка зрения сейчас получила широкую, хотя и не единодушную поддержку. [291] См.: Васильевский В. Г. Труды. СПб., 1908. Т. 1. С. 196–200; Розен В. Р . Император Василий Болгаробойца. СПб., 1883. С. 215–217; Рорре А. The Political Background to the Baptism of Hus': Byzantine-Russian Relations Between 986–989 // DOP. 1976. Vol. 30. P. 240–242; репринт в кн.: Рорре А . The Rise of Christian Russia. London, 1982. N 2; Fennell J . A History of the Russian Church to 1448. London; New York, 1995. P. 37–38 (в делом поддерживается точка зрения А. Поппе); Obolensky D. Cherson and the Conversion of Rus': An anti-Revisionist View//Byzantine and Modern Greek Studies. 1989. Vol. 13. P. 244–256; Seibt W . Der historische Hintergrund und die Chronologie der Taufe der Rus' (989) // The Legacy of Saints Cyril and Methodius to Kiev and Moscow / Ed. A.-E. Tachiaos. Thessaloniki, 1992. P. 297–300 (сомнения в верности взглядов А. Поппе).

Какую бы гипотезу мы ни предпочли, неизменным остается тот факт, что Владимир воспользовался моментом неразберихи в Византии, чтобы заключить выгодную сделку с ее правителем и ввести новый культ на условиях, выбранных более или менее по его усмотрению. Захватил ли он Херсон до или после того, как обещал выслать Василию подкрепление, в любом случае князь использовал тот редкий случай, когда император нуждался в помощи русов гораздо больше, чем киевский князь в союзе с императором. У Владимира теперь были такие рычаги воздействия на императора, которых не было у княгини Ольги в середине X в. Ольга сблизилась с греками настолько, что своим христианским именем взяла имя Елены, но она не добилась ни посылки на Русь христианской миссии, ни брачного союза. Ее отказ послать императору войска или товары, о котором сообщается в летописи, не оказал на того никакого воздействия. В конце 980-х гг. Василий II остро нуждался в войсках, это на какое-то время сделало Владимира полным хозяином положения, чьи требования приходилось выполнять. Таким образом, совпали взаимные интересы Владимира и Василия.

Владимир не зависел целиком и полностью от воли императора. Василий II был не в состоянии помешать ему увозить из херсонских церквей священнослужителей или церковную утварь, и в том, как награбленное добро размещалось в Киеве, налицо элемент триумфа. Две бронзовые статуи и четыре бронзовых коня были водружены на видных местах и вызывали живой интерес даже спустя сто лет: летопись опровергает мнение «невеж», полагавших, что они сделаны из мрамора. [292] ПВЛ. Т. 1. С. 80. Владимир воспользовался также знаниями херсонских священников, надо думать, потому что у них был опыт в наставлении язычников и новообращенных. Один из херсонцев, Анастасий, был поставлен во главе центральной церкви, основанной Владимиром вскоре после крещения. Он оставался важной фигурой до самого конца правления Владимира. Похоже, что его близкие отношения с Владимиром способствовали появлению летописного рассказа о том, как Анастасий помог захватить Херсон, выдав местонахождение подземных труб, обеспечивавших город водой; именно перекрыв эти трубы, Владимир принудил город сдаться. [293] Там же. С. 76.

Владимир лично руководил ритуальным ниспровержением тех самых богов, почитанию которых он раньше покровительствовал, подтверждая поворот своей религиозной политики на 180 градусов. Процесс очищения он сопровождал театральными эффектами, устраивая спектакли вроде того, когда идола Перуна привязали к хвосту коня и волокли вниз с горы к Днепру, причем двенадцать людей било идола палками. Идола бросили в реку, причем было велено отталкивать его от берега, пока он не достигнет порогов. Только за порогами идола оставили в покое, и, выброшенный течением, он лег на песчаный берег. Тот же Днепр стал местом крещения значительного числа жителей Киева. Летопись не скрывает, что они явились на Днепр по требованию Владимира, а не по собственному убеждению и не по божественному вдохновению. По всему городу был передан приказ Владимира: «Аще не обрящеться кто заутра на рѣцѣ, богатъ ли, ли убогъ, или нищъ, ли работникъ, противенъ мнѣ да будетъ!». Многие повиновались и вошли в воду Днепра «овы до шие, а друзии до персий, младии же по перси от берега, друзии же младенци держаще, свершении же бродяху, Попове же стояще молитвы творяху». [294] Там же. С. 81.

Владимир смог осуществить эти мероприятия своими силами. После десяти лет военных походов и наложения дани на обширные территории его положение в Киеве упрочилось. Однако законность его власти в целом все еще можно было оспаривать, и поэтому, связывая свое правление с утверждением нового культа, он должен был сделать так, чтобы этот новый культ впечатлял воображение больше, чем существовавшие ранее или какие-либо другие. В этом смысле очень важен был брачный союз с греческим «царем». Вступить в брак с «царицей» (как называли Анну) — означало добиться признания своего собственного высокого положения. Этот брак, кроме того, открывал перед Владимиром возможность придать большую законность своей власти, когда у него появится сын и наследник императорского происхождения и это станет предметом зависти других правителей севера. Затаенное чувство обиды всплывает на поверхность в написанной несколько позже саксонской хронике. Титмар Мерзебургский заявляет, хотя и неосновательно, что Анна была обещана в жены Оттону III. [295] Thietmar VII.72 // Holtzmann. Die Chronik. S. 486. И, наконец, брак предполагал некоторые материальные обязательства императора по отношению к его новоявленному шурину. Принцесса, родившаяся, как и сам Василий, в Пурпурном зале императорского дворца, должна была представлять в Киеве величие императора, и поэтому ее надлежало содержать в условиях, к которым она привыкла. Интересы Василия II и Владимира совпадали в том, что для Анны надлежало построить резиденцию, где она могла бы жить и служить Богу в соответствующей ее происхождению обстановке, окруженная высокопоставленным духовенством. Яхья Антиохийский, автор арабской хроники, тесно связывает два события: отправку к русам «митрополитов и епископов» для осуществления массового крещения и состоявшееся в то же время венчание Владимира и Анны. Яхья приписывает именно ей заслугу в строительстве «множества церквей», в то время как «Повесть временных лет» утверждает, что сам Владимир «пославъ приведе мастеры от грекъ» для строительства церкви пресвятой Богородицы. [296] Yahya ibn Sa'id d'Antioche. Histoire / Ed. et tr. J. Kratchkovsky et A. Vasiliev. Paris, 1932. Fasc. 2. P. 423. (Patrologia Orientalis. Vol. 23. Fasc. 3); ПВЛ. T. 1. C. 83.