Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Захоронения в ямах раньше всего вытеснили более древние в тех районах, о которых известно из других источников, что там в X в. жили христиане и существовали церкви. Как мы видели, к тому времени, когда их завоевал Владимир, большинство населения Перемышля и других червенских городов составляли христиане, причем находившиеся там священники по-видимому остались en poste . Женитьба Святополка на дочери Болеслава привела к тому, что в его престольном городе Турове оказался епископ из «латинян» (т. е. находившийся в юрисдикции римского папы, а не Византии) — Рейнберн из Кольберга. «Латинянами» были, по всей вероятности, священники и в других западных городах русов. Ближайшие аналогии к ротонде в Перемышле отыскиваются в Моравии, в чешских землях и в Польше. В XI в. архиепископия Праги все еще числила под своей юрисдикцией все земли до Западного Буга и Стыря. [323] Die Chronik der Bohmen des Cosmas Von Prag / Ed. B. Bretholz. Berlin, 1923. P. 138. (MGH SS. N. S. Vol. 2); Исаевич И. Д . Культура галицко-Волынской Руси // ВИ. 1973. № 1. С. 102. Важные торговые пути, связывавшие червенские города с Краковом и Прагой могли способствовать перемещению не только товаров, но и священников. В свете сказанного становится понятным появление на этой территории с конца X в. целых групп некрополей, включающих захоронения в яме: такие группы встречаются в районе Пересопницы, между Верхней Горынью и Верхним Стырем, в районе между Западным Бугом и Саном и, в значительном количестве, в долине Верхнего Днестра. [324] Моця А. П. Погребальные памятники… Карта 64, с. 70–71; карта 65, с. 76–77; карта 68, с. 84–85. Интерес Владимира и других князей русов к этому относительно густонаселенному району и его выгодным транзитным путям подтверждается найденными здесь камерными погребениями, хотя их здесь существенно меньше, чем в районе Среднего Поднепровья. Эти погребения, по всей вероятности, принадлежат представителям княжеской элиты или их уполномоченным, которые умерли при исполнении служебных обязанностей. С той поры, как Владимир принял христианство, он мог использовать для нужд новой религии местное духовенство, и процесс внедрения христианских обрядов и правил погребения произошел здесь довольно быстро. Еще одна большая область с захоронениями в ямах находится в районе Киева и в землях на восток от него. Это и неудивительно, ибо очевидна связь между присутствием княжеской власти и введением нового обряда захоронения. В Киеве и Чернигове от обряда кремации отказались, как только Владимир обратился в новую веру, и тела покойников ждали Страшного Суда в целости и сохранности. Но над черниговскими могилами курганы традиционного вида по-прежнему насыпались, а дальше вверх по Десне тела умерших по-прежнему клали на уровне земли или внутри кургана — обычай, который начал входить в моду среди славян Среднего Поднепровья задолго до принятия Владимиром христианства. В черниговских некрополях существовала своя устойчивая традиция, и даже Владимиру, наверное, было трудно добиться резкого разрыва со старыми обычаями в этом густонаселенном и относительно хорошо вооруженном районе. Крайнее от Киева из городских кладбищ на Средней Десне, где в 990-х гг. отмечен переход к захоронениям в яме, находилось в Кветуне. К 1000-му г. мосты для внедрения новых погребальных обрядов и, надо полагать, для распространения новой религии были перекинуты на север от Чернигова — в Седнев (в летописи Сновск) и в Новгород Северский. Захоронения в ямах скоро стали практиковать и дальше на востоке к степной границе, в районе Курска. [325] Там же. С. 96–97. Напротив, жители района, находившегося от Среднего Поднепровья совсем близко на западе, считали себя вправе хоронить умерших по-своему: древляне клали своих покойников под курганом на уровне земли.

Областью наибольшего распространения христианских норм жизни являлся сам Киев и новые поселения на степной границе. У кладбищ Белгорода и Воина, где вообще отсутствуют курганы, не было прошлого, связь с которым требовалось бы порвать, или почти не было. Князь находился рядом и, на первый взгляд, здесь не было нарушений в христианском декоруме. Однако на более глубинном уровне кое-какие старые обычаи продолжали жить. Откровенные проявления язычества, такие как сожжение умершего в лодке с жертвоприношениями животных, встречаются в Белгороде редко, и датируются они последними годами X в. Подавляющее большинство умерших в Белгороде, равно как в Воине и в соседней крепости на Суле, в окрестностях современного Жовнина, клали в гробы, которые заколачивались гвоздями. Но во многих могилах встречаются черепки и, реже, кости животных. Женщин часто хоронили в полном наряде — с височными кольцами или с кольцами для ушей, в отороченном византийским шелком одеянии с капюшоном. [326] Мезенцева Г. Г., Прилипко Я. П. 1) Открытие Белгородского могильника // СА. 1976. № 2. С. 246–248; 2) Давньоруський могильник Белгорода Киі'вського: (Дослідження 1974–1976 рр.) // Археологія. 1980. Т. 35. С. 106–109. Серебряные кольца для ушей с висящими на них семью крошечными лепестками были найдены на кладбищах, расположенных на территории от Жовнина до поселения к северу от реки Здвиж, на месте нынешних Нежилович. Они характерны для радимичей и, вероятно, были завезены на юг переселенцами с Верхнего Днепра. В других могилах найдены бренчащие подвески того типа, который был популярен у финно-угров.

На кладбищах и в поселениях XI в. к югу от Киева довольно часто находят амулеты. С одной стороны, — это круглые подвески, символизирующие солнце, миниатюрные топоры, молоточки и кремни, очевидно, связанные с культом Перуна; с другой стороны, находят производившиеся более или менее в массовом порядке наперсные и нательные кресты, а также штампованные металлические иконки с изображениями святых. Те, кто носил или дарил предметы первого и второго разряда, которые иногда клали в одну и ту же могилу, возможно, не задумывались над их взаимоисключающей символикой. Но при всем том они рассматривались как нечто большее, чем обычные украшения. Тенденция такова, что кладбища с погребениями в ямах и без насыпанных над умершими курганов содержат меньше черепков, пепла и нехристианских амулетов: следовательно, хоронившие сознательно выполняли обряды, которые внедрялись православными священниками. Не случайно, эти кладбища по большей части находятся в радиусе 250 км от Киева или далеко на западе, в районе Днестра и червенских городов.

Жившие на степной границе переселенцы из северных лесов были оторваны от своего рода и общины, и они были наиболее послушны воле князя и восприимчивы к поучениям присланных князем священников. Белгород был одним из тех немногих городов, где Владимир посадил епископа, так что деревянную церковь, обнаруженную при раскопках крепости, можно считать епархиальной церковью. Весьма вероятно, что священники были поставлены и в другие крупные населенные пункты на степной границе. Замысловатая система укреплений и предупредительные огни не могли устранить угрозу печенежских набегов. Расчлененные тела, найденные в некоторых могилах Воина, свидетельствуют о насильственной смерти, а скелеты мужчин в Жовнине иногда сохраняют следы того, что они были зарублены мечом. [327] Довженок В. Й., Гончаров В. К., Юра Р. О . Древньоруське місто Воінь. Киïв, 1966. С. 65; Дяденко В. Д., Моця О. П . Жовнинський могильник XI–XIII ст. // Археологія. 1986. T. 54. С. 84–85. Живя под угрозой внезапного нападения, увечья или плена, переселенцы, вполне возможно, пытались обрести защиту и утешение в новой религии. Сам князь, видимо, находил в ней опору, после того, например, как чуть было не погиб в Василеве. Почитание христианского Бога, таким образом, было тесно связано с занятой Владимиром позицией непримиримости по отношению к печенегам, которая, кажется, знаменует отход от политики его предшественников. Если в землях русов существовали люди, которые восхваляются в «Повести временных лет» как «новии людье хрестьянстии, избрании Богомъ», «иже прияли суть крещенье и покаянье въ отпущенье грѣховъ», то такие люди жили, по большей части, в южных поселениях. Многие из них, как и сам Владимир, были в этом районе пришлыми людьми, и в то время как для князя переход к христианству означал укрепление его авторитета как правителя, для них этот переход связывался с чувством безопасности и сознанием своего единства с другими христианами.