Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Столь различные источники и рассказывают о событиях по-разному, а извлекаемые из них факты можно группировать в различных сочетаниях. Взяв за основу наиболее вероятную последовательность событий (для чего на время забудем о существующих в науке расхождениях по этому вопросу), мы можем разделить всю череду конфликтов (или конфликты из-за чередования князей на киевском столе) на четыре неравные фазы, в продолжение которых сыновья Владимира, выступая в различных сочетаниях, создавали и разрывали политические и территориальные альянсы.

Первая из этих фаз началась еще до смерти князя Владимира. Как мы видели, политика его заключалась в стремлении превратить земли русов в некую семейную «фирму», так что в ключевых городах он поставил у власти своих сыновей. Но ряд признаков говорит о том, что в последние годы его княжения кое-кто из сыновей Владимира был не так предан отцу, как тому бы хотелось. Примерно в 1013–1014 гг. Святополк Туровский будто бы что-то замышлял против отца, и Владимир арестовал сына и держал его в заточении — то ли в Киеве, то ли в близлежащем Вышгороде. [341] Thietmar VII.72(52) // Holtzmann. Die Chronik. S. 486. О вопросах датировки см.: Свердлов М. Б. Латиноязычные источники… С. 80–83; Назаренко А. В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. С. 171–172. В 1015 г. сам Ярослав отказался посылать Владимиру положенную дань с Новгорода. Владимир приготовился было к походу на север, но заболел и умер, так и не успев выступить против сына. [342] ПВЛ. Т. 1. С. 88–89. Обстоятельства разногласий Святополка и Ярослава с отцом остаются неясными, но из сообщений таких независимых друг от друга источников, как хроника Титмара и «Повесть временных лет», вытекает, что напряженные отношения внутри династии или между отдельными землями имели место еще при жизни Владимира.

Вторая фаза пришлась на лето 1015 г., и началась она со дня смерти князя Владимира, случившейся 15 июля. Главными ее действующими лицами выступали Святополк Туровский и трое его братьев: Борис Ростовский, Глеб Муромский и Святослав, князь древлян. То обстоятельство, что Святополк был в свое время арестован отцом, обернулось ему на пользу, так как благодаря этому он в нужный момент оказался в Киеве (или в Вышгороде), ближе всех к центру власти. Это позволило ему быстрее сориентироваться в обстановке и опередить братьев. Если верить местным источникам, Святослав подкупом привлек на свою сторону киевлян, завладел властью в городе и поспешил устранить как можно больше своих братьев. Первой его жертвой пал Борис, отправленный еще Владимиром на юг воевать с печенегами. Возвращаясь из похода в степь, Борис был покинут воинами своего отца (предположительно за то, что отклонил предложение с их помощью взять в свои руки власть в Киеве) и встал лагерем на реке Альте — в средние века она представляла собой нечто вроде вечного Рубикона на пути к кочевникам и обратно (теперь здесь расположен киевский международный аэропорт Борисполь, лежащий примерно в сорока километрах к юго-востоку от города). Именно здесь, в воскресенье, 24 июля, убийцы, посланные Святополком, нашли и убили Бориса. Потом настала очередь Глеба, которого обманом выманили из далекого северо-восточного города Мурома. Князь добрался до слияния рек Смядыни и Днепра под Смоленском, и там в понедельник, 5 сентября, он был убит, не оказав сопротивления. [343] В «Сказании» указаны правильные дни недели на 1015 г. См.: Успенский сборник. Стб. Юг.25, 14 г.26; Hollingsworth . The Hagiography. Р. 103, 110. Святослава убили при попытке бежать в Венгрию, но никаких подробностей о его гибели источники не сообщают.

Эта череда братоубийств едва ли могла бы заметно отразиться на экономическом, политическом, военном или социальном «сейсмографе». Зато в киевской политической, династической и культурной мифологии события лета 1015 г. приобрели чрезвычайно важное значение. Борис и Глеб оказались святыми, и, как то было с другими святыми, сложившиеся после смерти образы братьев отличались гибкостью и переменчивостью, в каждом веке приобретая те свойства и добродетели, которые хотели видеть в них люди, заинтересованные в поддержании культа. [344] Об особенностях в ранних формах этого культа см.: Lenhoff G. The Martyred Princes Boris and Gleb: A Socio-Cultural Study of the Cult and the Texts. Columbus, Ohio, 1989. По вопросу о времени возникновения культа см.: Muller L. Zur Frage nach dem Zeitpunkt der Kanonisierung der Heiligen Boris und Gleb // The Legacy of Saints Cyril and Methodius to Kiev and Moscow: Proceedings of the International Congress on the Millennium of the Conversion of the Rus' to Christianity / Ed. A.-E. Tachiaos. Thessaloniki, 1992. P. 321–339. Их судьбе уделено преимущественное внимание в местных источниках, и отчасти вследствие этого Борис и Глеб занимают непропорциональное место в исторических исследованиях, хотя в реальности их роль была довольно скромной, а их убийство стало лишь прелюдией к дальнейшим событиям в династической борьбе.

Третья фаза, продолжавшаяся с конца 1015 до 1019 г., ознаменовалась тем, что Святополк столкнулся с Ярославом, княжившим в Новгороде, и он был куда более грозным противником, чем прежние. Период авантюристических убийств сменился периодом довольно ожесточенных военных действий. Первое крупное столкновение произошло морозной осенью близ Любеча, примерно в полутора сотнях километров на север от Киева и примерно в сорока километрах от Чернигова. [345] Мнение о том, что сражение при Любече произошло годом позже, см.: Назаренко А. В. О датировке Любечской битвы // Летописи и хроники: Сб. статей. 1984 г. М., 1984. С. 13–19. Возможно, впрочем, «Повесть временных лет» (ПВЛ. Т. 1. С. 96) в данном случае начинает год с сентября. Братья заняли позиции на противоположных берегах Днепра: Ярослав стоял на правом берегу с армией новгородцев и варягов, а Святополк — на левом, причем его войска были усилены печенежскими отрядами. Так они стояли три месяца, пока воины Ярослава не придумали хитрость, при помощи которой сумели отделить дружину Святополка от печенегов и загнать ее на тонкий лед близлежащего озера. Лед начал ломаться, и так Ярослав одержал победу. «Святополкъ же бѣжа в ляхы, Ярославъ же сѣде Кыевѣ на столѣ отьни и дѣдни». [346] ПВЛ. Т. 1, С. 96. Однако в Новгородской Первой летописи (НПЛ. С. 15) сказано, что Святополк бежал «въ печѣнѣгы». Ср. в «Саге об Эймунде»: Palsson Н., Edwards Р. Vikings in Russia. Р. 74–75.

Первое княжение Ярослава в Киеве продолжалось два с половиной года (или полтора года, если согласиться с более поздней датировкой битвы при Любече). В июле 1018 г. вернулся Святополк — во всеоружии, вместе с разноязычной армией, возглавляемой польским королем Болеславом I. [347] Thietmar VIII.32 // Holtzmann. Die Chronik. S. 530. О вероятности менее масштабного вторжения Болеслава также и в предыдущем году см.: Назаренко А. В. События 1017 г. в немецкой хронике начала XI в. и в русской летописи // ДГТСССР. 1980 (1981). С. 175–184. Состоялось новое сражение братьев, на этот раз на Западном Буге, недалеко от западных пограничных земель, где русы постоянно боролись за влияние с поляками. Ярослав потерпел крупное поражение и бежал обратно в Новгород, а Болеслав со Святополком двинулись к Киеву. 14 августа они заняли город, где Болеслав и его иностранные наемники награбили «неисчислимые богатства». [348] Thietmar VIII.32; ср. Ibid. VII.65(48) // Holtzmann . Die Chronik. S. 478. Как только киевляне были приведены к покорности, Болеслав распустил свои вспомогательные части. Не ясно, как долго сам он пробыл в Киеве, [349] Чаще всего считают, что он задержался ненадолго, так как весть о его возвращении домой достигла Мерзебурга еще до смерти Титмара, последовавшей 1 декабря 1018 г. Однако см. основанные на тексте возражения А. В. Назаренко: 1) События 1017 г.; 2) Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв. С. 160–162. В хронике Галла Анонима (1.7) приведено сомнительное сообщение о десятимесячном пребывании Болеслава в Киеве. См.: Monumemta Poloniae Historica. Series nova. Vol. 2 / Ed. C. Maleczynski. Krakow, 1952. P. 23. но известно, что уходя, он увозил с собой добычу, рабов, и даже переманил Анастасия Корсунянина. По дороге король задержался, чтобы завладеть червенскими городами, которые, наверное, являлись главной целью его похода и могли быть ценой его помощи Святополку. [350] О легенде, касающейся одного из пленников, см. ниже. О червенских городах см. также вышe.