Джонатан Шепард - Начало Руси. 750–1200

Но Мстислав не дожил до осуществления своего замысла. Примерно между 1034 и 1036 г. он умер на охоте — достойный конец для человека, о котором в летописи говорится, что он был «дебелъ гѣломь, черменъ лицем храборъ на рати». В это время храм Спаса еще был строительной площадкой, его стены были возведены «възвыше, яко на кони стояще рукою досящи». [423] ПВЛ. T. 1. С. 101. Единственный его сын, о котором до нас дошли сведения, умер раньте отца. Конечно, соблазнительно задаться вопросом, как бы все обернулось, насколько иной могла бы оказаться политическая и культурная карта, если бы Мстислав или его потомки прожили подольше. Но они умерли, а Ярослав остался в живых, так что и рассуждать не о чем.

Но даже теперь триумф Ярослава не был совершенно безоблачным. Когда могущественный князь Чернигова сошел со сцены, а Ярослав был занят стараниями посадить своего старшего сына в Новгороде, печенеги решили воспользоваться отсутствием представителей династии на Среднем Днепре и осадили Киев. Отправляясь в свой последний крупный поход на территории русов, Ярослав «събра вой многы, варягы и словѣни», выступил на юг, снял осаду и одержал решительную победу на том месте, «иде же стоить нынѣ святая Софья бѣ бо тогда поле внѣ града». Печенеги побежали, «и овии бѣгающе тоняху въ Сѣтомли, инѣ же въ инѣхъ рекахъ, а прокъ ихъ пробѣгоша и до сего дне». Так, наконец, двадцать лет спустя после смерти Владимира, «перея власть его всю Ярославъ, и бысть самовластець Русьстѣй земли». [424] ПВЛ. T. 1. С. 101–102. О разногласиях по поводу даты нападения печенегов и о ее значимости для определения того, когда развернулась деятельность Ярослава в Киеве, см. убедительные доводы: Рорре А. V . The Building of the Church of St. Sophia in Kiev // Journal of Medieval History. 1981. Vol. 7. P. 15–66; репринт в кн.: Рорре А. V. The Rise of Christian Russia. London, 1982. N 4. Противоположное мнение см., например: Толочко П. П . Древний Киев. Киев, 1983. С. 71–78. Он водворился на юге довольно поздно и, быть может, без большой охоты. Но все же, когда у него наконец-то не осталось соперников, Ярослав решительно взялся за дело, добившись удивительных успехов и прославив не только Киев как главный город русов, но и самого себя как главного киевского правителя. Восхваление Илариона, которым начинается эта глава, задавало тон на будущее, впрочем, предав забвению недавнее прошлое.

С 1036 г. и до смерти Ярослава в 1054 г. его политическое, военное, экономическое и территориальное превосходство было неоспоримым. Разгромив печенегов, он сумел хотя бы на время обезопасить себя от их нападений. Со смертью Мстислава (и заточением Судислава в далеком Пскове) Ярослав остался единственным носителем верховной власти в династии. Когда к нему отошли «левобережные» земли Мстислава вместе с контролем над такими важными центрами, как Чернигов и Тмутаракань, ресурсы Ярослава существенно выросли. Обретя таким образом свободу и новые возможности, князь решительно взялся за дело: он развернул самую грандиозную программу строительства и общественной деятельности за всю историю своего рода. Грандиозные и обширные начинания Ярослава в Киеве и Новгороде далеко превзошли незавершенный черниговский проект Мстислава (и нет сомнений в том, что Ярослав сознательно к этому стремился). Вполне очевидно, что он ставил перед собой цель заложить материальную и культурную основу, опираясь на которую он мог упрочить свое собственное положение и престиж киевского правителя, укрепить статус Киева и обеспечить его превосходство над другими городами Руси, и, наконец, добиться для Руси достойного места у всех народов на свете.

Еще в начале 1030-х гг., будучи всего лишь князем «правобережных» городов, Ярослав отодвинул созданный отцом внешний оборонительный щит дальше на юг, создав черту укрепленных поселений по реке Рось, правому притоку Днепра. [425] ПВЛ. Т. 1. С. 101. В своих замыслах относительно внутреннего щита — городских укреплений самого Киева, Ярослав состязался скорее с Мстиславом, чем с Владимиром. По сути дела, он произвел перепланировку города, существенно расширив укрепленную территорию и переместив находящиеся в ее пределах основные центры. Цитадель Владимира на Старокиевской горе оказалась на северной окраине нового города-крепости, валы которого описывали полукруг, обращенный выпуклостью на юг, тянулись почти на 3,5 километра и охватывали территорию около 70 гектаров. Земляные валы достигали тридцатиметровой ширины у основания, вплоть до 11 метров в высоту, и были увенчаны палисадом, вместе с которым высота стен доходила кое-где до 16 метров. По оценкам специалистов, тысяча человек, работая по триста дней в году, потратила бы четыре года, чтобы переместить такой объем земли. [426] Рорре А. The Building of the Church of St. Sophia in Kiev // Journal of Medieval History. 1981. Vol. 7. P. 30–31; репринт в кн.: Рорре А . The Rise of Christian Russia. London, 1982. N 4. Три надвратные башни разделяли вал на части: Жидовские ворота на юго-западе, Польские ворота на юго-востоке (те и другие, вероятно, были деревянными) и каменные Золотые ворота на южной оконечности. Новые укрепления, возведенные Ярославом, служили не только для обороны заключенного в них города, но и защищали низменный район Подола, лежавший к северо-востоку от крепости. [427] Мнение о том, что в этот период Подол также был укреплен, см.: Mezentsev V. I. The Territorial and Demographic Development of Medieval Kiev and Other Major Cities of Rus': A Comparative Analysis Based on Recent Archaeological Research // The Russian Review. 1989. Vol. 48. P. 145–170; cp. Mühle E. Die topographish-stаdtebauliche Entwicklung Kievs vom Ende des 10. bis zum Ende des 12. Jh. im Licht der archaologischen Forschungen // JGO. 1988. Bd 36. S. 350–376; см. также: Сагайдак M. А . Давньо Киïвський Поділ: Проблеми топографа, стратиграфіï, хронологіï. Киïв, 1991. С. 39–56. Следует отметить, что названия ворот, возможно, появились позднее.

Однако характерной особенностью Киева при Ярославе была не только его величина. Внутри новых стен, позади артелей работников, насыпавших валы, трудились другие мастера, создавая более причудливые творения — архитектурные, художественные, словесные, административные, идеологические. В предыдущей главе мы останавливались на средствах принуждения, находившихся в руках князя. Обладать такими средствами было необходимо, но при этом желательно было не прибегать к ним, а стремиться облечь силу в одежды законной власти и авторитета. Если в политической игре Ярославу просто повезло, то в создании авторитета власти он выступил подлинным новатором и оставил после себя глубокий след. При этом его методы были эклектичны. В достигнутых же результатах смешались реальные достижения с заметным стремлением выдать желаемое за действительность (к чему нередко приводят монументальные пропагандистские мероприятия). В итоге получились нарочито величественные фасады, за которыми не всегда просто (а подчас невозможно, да и не нужно) отличить конструктивные детали от trompe-l'oeil .