Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Целью майских посольств 1654 г. было обеспечение наиболее благоприятных условий для начавшейся войны, в политическом и оперативном смысле. Поскольку в Москве тогда не опасались, что Швеция поддержит Речь Посполитую, было решено попытаться лишить ее помощи иных государств [94] Первое посольство с аналогичной программой направили в Дунайские княжества в феврале 1654 г. (см. о нем ниже). : с Запада поддержка могла поступить еще из германских земель и от номинальных польских ленников (курфюрста и герцога Якова). В приспособленной к новой обстановке форме здесь нашел выражение прежний курс царской дипломатии на максимальную локализацию польско-русского конфликта, предотвращение вмешательства в него других держав. Сравнительно с октябрем — декабрем 1653 г. политическая линия изменилась, но в практическом, а не принципиальном смысле. Эти изменения представляли собой другую сторону общей программы действий, рассчитанную на иную по политической ориентации, более связанную с Речью Посполитой группу государств. В Москве не слишком надеялись на дружественную реакцию последних (показательно отсутствие просьбы о продаже оружия и т. п.). Но все же русские дипломаты предполагали, что удастся не только нейтрализовать три страны, но и гарантировать в некоторой мере их благоприятное отношение. Поэтому был включен вопрос о новой титулатуре царя. Для достижения такой цели предполагалось использовать внешнеполитические трудности данных государств [95] Им приходилось учитывать и близость сильной русской армии к их границам. .

Раньше всех вернулся из Курляндии И. Старый [96] Приехал на границу 21 июня 1654 г., принят герцогом 25 июня, покинул Митаву 30 июня, прибыл в Ригу 2 июля (Курляндские дела, 1654 г., № 1, л. 66–84). . В ответной грамоте герцога Якова от 26 июня 1654 г. говорилось, что он «не рад» конфликту России с Речью Посполитой, желает мира между ними и готов посредничать при переговорах двух держав. В особой грамоте и устно сообщалось о невозможности признать новый царский титул. По поводу присутствия курляндцев в польско-литовской армии советники герцога заявили, что это происходит без ведома властей. В Митаве заняли достаточно благоприятную по отношению к России позицию: правда, не могли отозвать курляндцев из польских войск, но устно обещали, что сам герцог не поддержит Речь Посполитую [97] Курляндские дела, 1654 г., № 1, л. 59–65, 80–84. . Видимо, договорились о поставках оружия и припасов в русский лагерь [98] М. Гасс — А. Иванову, 9 июля 1654 г. (Там же, № 2, л. 1–2). . Герцог решил держаться единственно возможного в создавшейся ситуации курса на нейтралитет, причем довольно благожелательный относительно России. В конце ноября 1654 г. Курляндия обратилась к Яну Казимиру за разрешением заключить соглашение о нейтралитете с московскими представителями, и уже в следующем году велись переговоры с ними на эту тему [99] Рухманова Э. Д. К истории переговоров о принятии Курляндии в подданство России в 1658 г. — История СССР, 1975, № 1, с. 158; Kubala L . Wojna moskiewska г. 1654–1655. Kraków, 1910, s. 151, 257–258. .

В октябре 1654 г. Посольский приказ располагал материалами поездки Ф. Порошина в Бранденбург [100] Выехал из Москвы 26 мая 1654 г., принят курфюрстом 19 июля, отпущен 25 июля, вернулся в Новгород 29 сентября (Прусские дела, 1654 г., № 1, л. 33–66). . Реакция Берлина была самой отрицательной из всех: курфюрст поставил под сомнение правовую основу разрыва «вечного мира» Россией, не гарантировал отказ в помощи варшавскому двору, попытался запугать царский двор крупными военными приготовлениями Речи Посполитой и крымской помощью ей, не признал новых титулов царя [101] Письмо о титуле от 24 июля (Прусские дела, 1654 г., № 1, л. 81–94, 133–137; Грамоты, № 3). Отказ был оформлен очень осторожно и с намеком на возможность в будущем вернуться к данной теме с учетом принципа взаимности. . Одновременно Фридрих Вильгельм настойчиво предлагал свое посредничество для урегулирования споров между сторонами и сообщил, что пошлет такой запрос в Варшаву [102] Курфюрст — царю, 20 июля (получена в Москве 5 ноября). — Прусские грамоты, № 2; Прусские дела, 1654 г., № 1, л.74–80; НА, Bd. 6, Я. 703–704. . 24 июля Яну Казимиру направили сообщение о переговорах [103] НА, Bd. 6, Я. 704; Kubala L. Wojna moskiewska…, s. 421–422. Польский король не принял посредничества курфюрста ( Hirsch F. Die ersten Anknüpfungen zwischen Brandenburg und Russland unter dem Grossen Kurfürsten, Berlin, 1885, T. 1, S. 6–9). . Таким образом, летом 1654 г. основой политики Бранденбурга в связи с русско-польским конфликтом было стремление путем медиации или дипломатического давления добиться ликвидации войны, причем тогда «великий курфюрст» держался благоприятной для Речи Посполитой линии.

Избранный Фридрихом Вильгельмом курс объяснялся двумя мотивами. Поскольку ему не удалось получить от Фердинанда III удовлетворения своих претензий в германских делах, приблизительно с конца 1653 — начала 1654 г. активизировались его политика в Империи и переговоры о союзе с Францией, во многом в антиавстрийском духе. Поэтому Фридриху Вильгельму были нежелательны любые осложнения на востоке вблизи его прусских владений. Кроме того, несмотря на улучшение отношений со Швецией, в Берлине с большим подозрением следили за ее политикой, особенно после перемены на шведском троне [104] UA, Bd. 6, S. 27–29, 255, 302, 323–328, 333–334, 352–354, 361, 369, 370, 381–384, 391–395, 442, 446–447, 480–482, 486, 501–508, 537–539, 572–574, 592–602, 618–621; Erdmannsdarffer B . Graf Georg Friedrich von Waldeck: Ein preussischen Staatsmann im siebzehnten Jahrhundert. Berlin, 1869, S. 115–123, 130–151, 154–168, 202–219, 226–246. . Речь Посполитая могла сыграть роль полезного противовеса шведской угрозе, чрезмерное ослабление первой было небезопасно. Поэтому курфюрст хотел добиться от варшавского двора установления мира с Войском Запорожским, организации переговоров с Москвой, возобновления контактов со Стокгольмом для достижения прочного соглашения [105] См. инструкцию Фридриха Вильгельма посланнику на сейм И. Ховербеку, 24 февраля 1654 г. (UA, Bd. 6, S. 684–685). . Те же политические соображения вызвали реакцию Фридриха Вильгельма на сообщение, привезенное Ф. Ф. Порошиным.

Позднее всех вернулись И. И. Баклановский и И. Михайлов [106] Покинули Москву 16 июня 1654 г., приняты 17 октября, отпущены 20 ноября, на полгода задержались в Любеке, но сообщили о результатах поездки (письма от 21 и 23 января 1655 г., получены в феврале). См.: Памятники, т. III, с. 176–248. . Их переговоры в Вене проходили на фоне заметных успехов русских войск в Речи Посполитой. 19 и 26 октября стороны провели обсуждения [107] Венцев представляли вице-канцлер Ф. Курц и граф Ностиц. , во время которых главным в позиции австрийцев было настойчивое стремление добиться принятия посредничества Фердинанда III для достижения мира между Россией и Речью Посполитой. Ф. Курц заявил, что император готов немедленно направить своих представителей для переговоров, попытался получить от И. И. Баклановского заверение, что царь желает медиации цесаря, и договориться о месте и времени будущих контактов. Но русские послы уклонились от конкретного обсуждения данного вопроса, сославшись на отсутствие инструкций, и добавили, что его можно осуществить при появлении австрийских послов в Москве. Рассматривалось русское требование не помогать Речи Посполитой. 29 октября Тайный совет указал, что надо сохранить хорошие отношения с Россией, но и позаботиться о благоприятной для варшавского двора линии. Поэтому совет решил не отвечать прямо на это домогательство, а взамен говорить о посредничестве. Позже (по русским материалам) венский кабинет согласился удовлетворить указанное требование, но на деле австрийцы не взяли на себя такого обязательства, что видно и из ответной грамоты императора. Венцам пришлось уступить в вопросе о царской титулатуре, по которому посланники держались непримиримо. В грамоте Фердинанда III царю от 4 ноября содержались уверения в дружбе, излагались результаты переговоров о посредничестве, выражалась готовность направить послов тотчас по получении положительного ответа о медиации императора; на случай обращения Яна Казимира за помощью было обещано руководствоваться приязнью к Русскому государству [108] Памятники, т. III, с. 176–187, 205–238, 242–245; Австрийские грамоты, № 31; Walewski А. Historya wyzwolenia Polski za panowania Jana Kazimierza (1655–1660). Kraków, 1866, t. I. Dokumenta, s. VI–X; Pribram A. F. Öesterreichische Vermittelungs-Politik im polnisch-russischen Kriege 1654–1660.— In: Archiv für österreichische Geschichte, 1889, Bd. 75, S. 415. Фердинанд III согласился написать курфюрстам, чтобы они не помогали Речи Посполитой. .