Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Поездка И. И. Баклановского принесла достаточно удовлетворительные результаты: император пообещал не поддерживать Речь Посполитую, что сказалось на позиции австрийцев в дальнейшем; было достигнуто согласие относительно титулатуры. Такую уступчивость объясняет сложное политическое положение Австрии в конце 1654 г.: поддержка испанских Габсбургов в войне с Францией, тяжелая проблема избрания Леопольда римским королем, широкая оппозиция в империи, боязнь Швеции — все это толкало Фердинанда III к посредничеству между Россией и Речью Посполитой. Он обратился с соответствующим предложением в Варшаву, но без положительного отклика [109] Жерела, т. XII, с. 334–338; Polska w okresie drugiej wojny północnej 1655–1660. Warszawa, 1957, t. I, s. 379–382. .

Майские посольства 1654 г., как и их первая группа, отправленная в конце 1653 г., дали царскому двору некоторые дивиденды. В благоприятном смысле частично изменилась позиция Курляндии, определенное воздействие было оказано на политику Австрии и Бранденбурга. Если взять главное — возможность помощи этих держав Речи Посполитой, то обнадеживающим симптомом являлось усиленное внимание их к идее посредничества, что исключало активную поддержку одной из сторон. Поэтому даже отрицательная реакция Берлина не может быть оценена как целиком враждебная.

Серьезное влияние на ход войны между Россией и Речью Посполитой мог оказать Крым. В сентябре 1653 г. московский двор поставил перед Б. Хмельницким вопрос о возможности польско-крымского союза, который потребует соответствующих мер защиты [110] Воссоединение, t. III, c. 379. Русские дипломаты высказывали сходные мысли и позже. См. АЮЗР, т. X, с. 49–50 (15 ноября 1653 г.), 213–214 (6 января 1654 г.). . Более четкое представление о политике Алексея Михайловича дают материалы посольства С. Лодыженского и подьячего А. Огаркова в Крым. Наказ им от 19 сентября 1653 г. [111] Крымские дела, 1653 г., № 16, л. 40–231, 341. содержал предложение подтвердить мир, а также поручение выяснить ориентацию ханства по следующим основным вопросам: сохранит ли Ислам Герей мир с Россией или надо считаться с возможностью разрыва; каково состояние и перспективы крымско-польских и крымско-украинских отношений — кому помогают татары, как идут дипломатические контакты между ними и Речью Посполитой, не возникают ли казацко-татарские разногласия, будет ли в дальнейшем война или мир у хана с Яном Казимиром? Итак, уже в сентябре 1653 г. русское правительство считалось с возможностью изменения позиции ханства в неблагоприятную сторону. Царский двор не стремился тогда к сближению с Крымом, а добивался только сохранения мира на юге. Не обсуждалась и возможность привлечения Крыма на свою сторону в приближающейся войне с Речью Посполитой. Царские дипломаты хотели обеспечить лишь его невмешательство. Таким образом, и здесь видна линия максимальной локализации польско-русского столкновения, отмеченная выше. Крым не мог быть подходящим союзником для Русского государства, ибо в Москве знали о его прежних попытках сколотить нацеленный против России блок. Кроме того, военное сотрудничество Украины и Крыма сохранялось до конца 1653 г., что само по себе обеспечивало безопасность южных границ.

Южный сектор внешней политики Русского государства и особенно его крымский участок после воссоединения Украины временно приобрели важнейшее значение: именно отсюда можно было ожидать первых опасностей при польско-русском конфликте. Царские и украинские дипломаты, действуя в тесном единстве, стремились обеспечить здесь наиболее благоприятные внешнеполитические и военные условия для предстоящей кампании — цель, которую преследовала и майская серия посольств на Запад. Первые обсуждения прошли в январе 1654 г. во время пребывания в Чигирине русских посольств. Б. Хмельницкий считал вначале польско-крымский союз маловероятным, а в случае его формирования — не слишком опасным, полагая, что совместные действия русских и украинских войск, донских казаков и, возможно, ногайских татар и калмыков заставят крымцев держаться только оборонительно. Он изложил программу действий: с Украины в Крым направят посольство с требованием принять участие в общей акции против Речи Посполитой, что позволит выяснить намерения хана [112] Воссоединение, т. III, с. 399–400, 470, 474, 476–477, 484, 488. .

Сходной линии украинский гетман держался и в феврале-марте 1654 г., добиваясь от Москвы воздействия на Войско Донское и калмыков, чтобы они не нападали на ханство до выяснения обстановки, но немедленно выступили, если бы в Бахчисарае взяли курс на агрессию против Украины — так было при переговорах с С. Богдановичем (Зарудным) и П. Тетерей, с Ф. Горкушей [113] АЮЗР, т. X, с. 443–445, 454, 562, 571; Документы, с. 325, 332–334. Реально пока можно было говорить лишь о донцах, которым направили из Москвы такого рода указания. Воссоединение, т. III, с. 556. О позиции ногайцев и калмыков см.: Заборовский Л. В . Крымский вопрос во внешней политике России и Речи Посполитой в 40-х — середине 50-х годов XVII в. — В кн.: Россия, Польша, Причерноморье в XV–XVIII вв. М.: Наука, 1979. с. 273, сн. 28. .

14 февраля в Крым отправилось украинское посольство [114] Прибыло в Бахчисарай ориентировочно 7 марта, отпущено Ислам Гереем 29 марта. , позже, в связи с требованием хана, — второе во главе с каневским полковником С. Савичем [115] Хронология этого посольства, как и задачи других миссий, видимо, ездивших в Бахчисарай в первые месяцы 1654 г., не ясны до сих пор ( Грушевський М. Історія України-Руси. Київ: Пролетар, 1931, т. 9, 2 половина, c. 781, 887–889). С. Савич двинулся в путь около 20 апреля, принят ханом 29 апреля, вернулся в Чигирин 17 мая. Цитируемый в книге т. 9 работы М. С. Грушевского сохраняет свое значение по сю пору как публикация ценного архивного материала, и именно в таком качестве используется много. Разумеется, для советского историка неприемлемы хорошо известные буржуазно-националистические концепции данного автора, в необходимых случаях я показываю далее их отрицательное воздействие даже на фактическую сторону его труда. . Программа их деятельности примерно соответствовала изложенной выше, но применялась к конкретной обстановке, когда на Украине создалась тревожная военная ситуация, а русские армии еще развертывались, и преследовала скорее цель затормозить польско-крымское сближение [116] Крымские дела, 1653 г., № 17, л. 37–39, 112–113, 126–136; 1654 г., № 3, л. 12–13 и далее; АЮЗР, т. X, с. 327, 344, 407–410, 443, 541–544, 562, 586–592. . Дополнительный характер имела дипломатическая акция в Стамбуле, где украинские представители добивались, чтобы султан велел хану сохранять прежние связи с Войском Запорожским [117] О целях посольства есть сообщения австрийского и трансильванского резидентов в Стамбуле (Жерела, т. XII, с. 305, 313–314; Okmånytar, 23 köt., 143 1). .