Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Общеполитические и связанные с ними стратегические планы правительства Карла X до начала боевых действий, изменения этих планов в предвоенные месяцы подробно освещались в последние годы в работах Б. Осарда, А. Стаде, Л. Терсмедена. Названные авторы опирались преимущественно на источники оперативного характера: инструкции и переписку короля и кригсколлегии с руководителями померанской и лифляндской армий. Взяв за основу приведенный этими исследователями богатый фактический материал и приняв некоторые их выводы, по необходимости кратко отмечу то, что наиболее важно для дальнейшего изложения.

В первой половине апреля 1655 г. Карл X отказался от первоначального намерения направить свою главную армию в Лифляндию. Он решил двинуться вместе с ней через Померанию либо высадиться непосредственно в Западной Пруссии. Ряд причин вызвал этот поворот. Укажу две наиболее существенные. В конце марта — начале апреля 1655 г. король располагал информацией о намерении царских войск прорываться не только в Прибалтику, но и в собственно Польшу через Литву. В этом случае шведская армия под Ригой оказалась бы слишком далеко от центра событий. При осуществлении нового плана под быстрым и прямым контролем оказывались Западная Пруссия, великопольские воеводства и Бранденбург, что с учетом переговоров между ними о общих мерах обороны было немаловажно.

Состав территорий, которые предстояло взять под контроль шведским армиям сразу после вторжения в Речь Посполитую, варьировался. При удачном ходе боевых действий намечалось захватить воеводство Познаньское на западе (первой армией во главе с А. Виттенбергом), Литву либо все Великое княжество Литовское при успехе сепаратных переговоров с его властями, воеводство Инфлянское, а также обеспечить зависимость или, самое меньшее, нейтралитет Курляндии на северо-востоке. Значительная часть этих приобретений в Прибалтике была названа уже в письме короля Г. Горну от 9 апреля 1655 г. [390] Stade A . Geneza…, s. 82–83, 86–87. В неблагоприятной обстановке вступала в действие программа-минимум, согласно которой Литва и польская Лифляндия фактически делились между шведскими и русскими войсками, Курляндия контролировалась шведскими феодалами [391] Такая возможность учитывалась, например, в письме короля Г. Горну от 31 мая 1655 г. и в инструкции М. Г. де ла Гарди от 10 июня ( Tersmeden L. Karola X Gustawa…, s. 102–103, 108; Åsard B. Upptakten…, s. 47). и разрешались временные бранденбургские захваты в отдельных местах Западной Пруссии [392] См. письма Карла X от 3 июля 1655 г. (UA, Bd. 23, т. 1, S. 214–215; Tersmeden L. Karola X Gustawa…, s. 106, 107, 109, 110, 112). В любом случае нет оснований считать целью правительства Карла X только «окружение» Западной Пруссии, как это сделал Л. Терсмеден. . Так проявилась одна из важных сторон шведской политики в предвоенный период — стремление избежать борьбы одновременно с двумя и тем более несколькими противниками, локализовать конфликт с Речью Посполитой, весьма важная тактическая цель. Но уступчивость, которую проявлял стокгольмский двор ради осуществления этой задачи, имела четкие границы: ни в коем случае не допускался прорыв царских армий к балтийским берегам — линия, намеченная еще в письмах короля и риксканцлера Г. Горну от начала января 1655 г. Кроме того, исключались сколько-нибудь значительные приобретения Бранденбурга в королевской Пруссии, могли признаваться лишь немногие и то условно, до окончательного решения в рамках общего соглашения с курфюрстом. По мнению Л. Терсмедена, в дальнейшие намерения Карла X после объединения всех трех армий и, может быть, разгрома польско-литовских войск входили операции по завоеванию Западной Пруссии [393] Tersmeden L . Karola X Gustawa…, s. 110–112. . Вероятно, окончательное решение о будущих планах зависело от обстановки, в частности от позиции России.

Более всеобъемлющее представление о шведской политической программе мы получим, подвергнув анализу источники иного рода, а именно дипломатические документы. В предвоенные месяцы Карл X наметил и частью успел осуществить весьма широкую акцию на международной арене, охватившую ряд стран Западной, Центральной, Северной и Восточной Европы [394] В полном объеме эта дипломатическая акция Швеции не проанализирована до сих пор в историографии. . Много внимания было уделено позиции морских держав. В этом секторе Швеции приходилось считаться с несколькими тревожными политическими фактами. Главным из них являлось отрицательное отношение Нидерландов, исходивших из торгово-экономических соображений, к любому усилению шведской роли на Балтике. Конкретно стокгольмские руководители имели дело, во-первых, с проектом большого антишведского союза для гарантии безопасности балтийской торговли и гаваней с участием Нидерландов, Дании, Речи Посполитой, Бранденбурга и Гданьска при благожелательной поддержке Англии. Переговоры об этом в соответствующих центрах активно вел польский представитель Н. де Биэ, хотя и без успеха [395] UA, Bd. 4, S. 123–124; Bd. 23, т. 1, S. 192; Kubala L. Wojna szwecka…, s. 377; Lindqvist Å . Svenskarna och de Byes beskickningar 1654–1655. — KFÅ, 1941, s. 16–24. . Во-вторых, существовал более реальный план англо-нидерландско-датского соглашения с той же целью. В мае-июне 1655 г. нидерландские дипломаты резко активизировали контакты на эту тему в Лондоне, а также начали зондировать почву в Копенгагене. В ответ О. Кромвель занял выжидательную позицию, что на деле развязывало руки Нидерландам [396] Aitzema L. van. Historie, t. III, p. 394, 466; Secrete Resolutien, 1, p. 173–182; UA, Bd. 3, S. 81–82; Lindqvist A . Politska förbindelser…, s. 162. . В-третьих, шли бранденбургско-нидерландские переговоры о союзе и консервации условий балтийской торговли и судоходства, интенсифицировавшиеся в те же месяцы. Со всеми этими проектами был связан план посылки значительной нидерландской боевой эскадры в Зунд и Балтийское море, с основанием расцененный в Стокгольме как враждебный шведам [397] Brieven, d. III, p. 96; Thurloe J ., v. 3, p. 494–495, 551, 615; UA, Bd. 3, S. 86; Bd. 4, S. 112–120, 123–142; Bd. 23, t. 1, S. 192; Carlbom L. J. Magnus Dureels negotiation i Köpenhamn 1655–1657. Göteborg, 1901, s. 27–29, 53. .

Чтобы расстроить все эти начинания, правительство Карла X направило в Гаагу чрезвычайного посла Г. Спарре с нотификацией о причинах предстоящей войны с Речью Посполитой и с предложением придерживаться в этом конфликте нейтралитета взамен на обещание обеспечить свободную торговлю на Балтике. Однако Г. Спарре не получил никаких реальных заверений от Генеральных штатов [398] Инструкция послу от 14 апреля 1655 г., переговоры прошли в июне (UA, Bd. 4, S. 128–131; Carlbom L. J. Magnus Dureels…, s. 44; Carlson F. F . Sveriges historia…, 1 d., 2 uppl., s. 222). . Казалось, больше шансов на успех обещали контакты в Копенгагене и Лондоне. В мае-июне 1655 г. Карл X через своего резидента при датском дворе М. Дюреля подробно изложил «причины» польской войны и передал Фредрику III предложение заключить оборонительный союз двух держав «для защиты Балтики и своей безопасности в Зунде», имевший основной целью предотвратить появление голландского флота на Балтике. 1 июля резидент получил ответ, в котором давались заверения в нейтралитете, но острый вопрос о вводе нидерландской эскадры нарочито был сведен лишь к проблеме помощи Речи Посполитой, в то время как формально речь шла не об этом, а о конвоировании голландских торговых судов [399] Carlbom L. J. Magnus Dureels…, s. 6–7, 19–39, 44, bil. 1, s. I–VI; Lindqvist Å. Politiska förbindelser…, s. 162. . Избранная датским двором линия на выжидание объяснялась нежеланием способствовать усилению Швеции. Ее дипломатический успех в Копенгагене был далеко не полным и в перспективе ненадежным, но на первых порах обещал невмешательство Дании в войну с Речью Посполитой.