Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

На международной арене Ян Казимир неоднократно, но безуспешно пытался добиться помощи от императора и Священной Римской империи. Не была использована возможность сближения с Крымским ханством летом — в начале осени 1653 г., когда под влиянием известий о предстоящем воссоединении Украины с Россией появились признаки изменения его политики. Лишь после неудачи Жванецкого похода в конце 1653 г. и в особенности после Переяславского акта 18 января 1654 г. королевские дипломаты предприняли в 1654 — начале 1655 г. крупную внешнеполитическую акцию, имевшую целью создать лигу с участием Речи Посполитой, Крыма, Трансильванского и Дунайских княжеств (при благожелательной поддержке Османской империи), направленную против России и Украины. Ближайшей задачей Речи Посполитой стало получение широкой военной помощи для зимнего контрнаступления 1654/55 г. в Белоруссии и на Украине. Эта программа была противопоставлена курсу русско-украинской дипломатии на нейтрализацию ближайших соседей.

Стремление Порты и Крымского ханства помешать усилению России и, следовательно, изменению выгодного им положения в Восточной Европе, привело к новой расстановке политических сил на юго-востоке. Правда, государство Османов из-за своих военных и внутриполитических трудностей сохранило формальный нейтралитет, зато Крым пошел на антирусский и антиукраинский союз с Речью Посполитой (лето и конец 1654 г.). Варшавскому двору удалось, таким образом, достичь поставленной цели, хотя и не полностью. Во-первых, крымские феодалы избегали борьбы на два фронта и потому не согласились на открытый разрыв с Россией, что привело к выгодному для нее неполному функционированию союза между ханством и Речью Посполитой. Во-вторых, усилия бахчисарайских и польских политиков организовать более широкий альянс остались безуспешными, ибо Трансильванское и Валашское княжества придерживались в это время курса на невмешательство в восточноевропейский конфликт. Достигнутый дипломатией Речи Посполитой успех был частичным и не мог оказать решающего влияния на ход событий в Восточной Европе.

Новые союзники попытались воздействовать на Украину, чтобы разорвать русско-украинское единение. Но если правительство Яна Казимира видело основное средство для решения такой задачи в военном давлении, то татарские феодалы использовали, кроме того, дипломатические методы, стараясь либо привлечь Б. Хмельницкого к союзу против России, либо добиться благожелательного нейтралитета Украины в этой войне. Сходную программу пробовали осуществить также некоторые неправительственные группировки господствующего класса Речи Посполитой, которые в значительно большей степени, чем регалисты, ориентировались на политические, а не военные пути решения украинской проблемы. Они имели в виду договоренность с казацким гетманом и старшинской верхушкой при помощи значительных уступок, но с сохранением нерушимыми основ прежнего социально-экономического порядка на Украине. Оппозиционные круги правящей элиты Речи Посполитой (например, биржанские Радзивиллы) не прочь были в случае успеха изложенных планов использовать эту новую силу для укрепления своих политических позиций в стране. Но подобная модель урегулирования на Украине отвечала интересам польско-литовских феодалов в целом, поэтому с ухудшением положения государства ее принял и королевский лагерь в первой половине 1655 г. Однако такой курс, игнорировавший общенародный характер освободительной войны на Украине, не дал практических результатов.

Союз между Речью Посполитой и Крымским ханством показал, что локализовать русско-польскую войну не удалось. Но он лишь частично изменил характер восточноевропейского кризиса тех лет как по преимуществу двустороннего столкновения. Дальнейшее развитие кризиса определялось позицией не государств Юго-Восточной Европы, а других европейских держав. Страны Центральной, Западной, частью Северной (Дания) Европы, которые оказались в сфере воздействия царской дипломатии и где побывали русские посольства, выказали неодинаковое отношение к войне между Россией и Речью Посполитой, но по разным причинам многие из них уклонились в 1654–1655 гг. от активного вмешательства в конфликт на востоке. Иную позицию заняли шведские феодалы, и это имело возраставшее значение для развития кризиса в Восточной Европе. На внешнюю политику Швеции оказывали немалое влияние такие факторы, как острая внутренняя обстановка в стране и недостаточная (разумеется, для наступательных операций) военная подготовка. Сложным являлось положение в западном секторе шведской внешней политики из-за англо-голландской морской войны 1652–1654 гг. и конфликта с г. Бременом, чреватого опасностью обострений с Нидерландами и в Империи. Вместе с тем растущее внимание стокгольмского двора привлекало приближавшееся столкновение между Россией и Речью Посполитой.

Правительство Яна Казимира учитывало важность нормализации взаимоотношений со Швецией. Развивались дипломатические контакты между сторонами, обсуждался вопрос о шведской помощи Речи Посполитой, а с лета 1654 г. и об антирусском союзе двух держав. Однако политики Польско-Литовского государства не спешили принять шведские условия урегулирования, в которые безусловно входили уступка польской ветвью династии Ваза своих призрачных прав на трон Швециии признание совершившегося ранее перехода части Лифляндии в руки шведских феодалов. В подобном варианте при отказе Яна Казимира и Речи Посполитой от того, что на деле им давно не принадлежало, мирный договор двух держав был реален в правление Кристины. Несколько причин вызвали избранную варшавским двором линию: расчеты на изменение к лучшему военной конъюнктуры на востоке, что создало бы более благоприятную обстановку для переговоров со Швецией; регалисты надеялись также, что нелегкое внутреннее и международное положение Швеции помешает ей выступить против Речи Посполитой — ошибка, подобная той, которую допустили вначале и царские дипломаты. Наконец, правительство Яна Казимира, видимо, рассчитывало создать противовес шведской угрозе, ведя переговоры о вводе в Балтийское море голландской эскадры, что на деле случилось только после начала Первой Северной войны.

В такой ситуации шведская внешняя политика в восточном секторе в первой половине 1654 г. была выжидательной и исходила из следующих оснований: желания сохранить хорошие отношения с Россией; склонности к соглашению с Речью Посполитой, но одновременно и выяснения нацеленных против нее возможностей из-за неуверенности в готовности варшавского двора вскоре заключить мирный договор. Все это сопровождалось усилением боевой подготовки. С лета 1654 г. под влиянием русско-польской войны восточное направление во внешней политике Швеции стало главным. Видимо, вскоре после своего появления на троне, летом — в начале осени 1654 г., новый король стал ориентироваться на необходимость вмешательства Швеции в восточно-европейский конфликт весной 1655 г., но оставалось неясным, против кого оно будет направлено. Дело в том, что все большее влияние на политику Карла X стал оказывать новый фактор — растущие успехи русско-украинских армий в войне с Речью Посполитой. С конца лета — осени 1654 г. в Стокгольме всерьез считались с вероятностью полного разгрома Речи Посполитой, которым могли воспользоваться не только Россия, но и другие польские соседи. Это повело бы к их значительному усилению, тогда как Швеция, не готовая еще в военном отношении, осталась бы ни при чем. Не допустить такого развития событий и одновременно извлечь максимум выгод из ситуации, созданной прогрессирующим ослаблением Речи Посполитой, — вот что являлось главными целями выработанной правительством Карла X программы действий. Она предусматривала максимально быструю военную подготовку, а в остальном оставалась неопределившейся и имела три основные стороны.