Лев Заборовский - Россия, Речь Посполитая и Швеция в середине XVII в.

Курляндские политики коснулись и проблемы принадлежности воеводства Инфлянского, выдвигая на него собственные претензии. Не исключено, что они действительно рассчитывали на его приобретение как плату за посредничество между Речью Посполитой и Швецией. Но, может быть, это была попытка довести до сведения гетмана действительный масштаб шведских притязаний, которые герцогу Якову к тому времени были довольно хорошо известны [488] См. донесение О. X. Шпарра от 27 марта 1655 г. прусскому совету для передачи бранденбургскому курфюрсту о недавней беседе с курляндским герцогом (UA, Bd. 7, S. 358–359). . Из ответа Я. Радзивилла видно, что он не отвергал переговоров о судьбе польских Инфлянт, хотя и желал сохранить их в составе Речи Посполитой. Другой доверенный человек князя, Я. Меженьский, пересылая его письмо К. Д. Стрыжке из Вильно, в своем дополнении от 10 апреля 1655 г. настойчиво подчеркнул, что единственное спасение страны в соглашении со Швецией и получении ее помощи, а это могут устроить правители княжества. Видимо, он не исключал и сепаратной литовско-шведской договоренности [489] Rocznik białostocki, 1976, t. 13, s. 59. . Таким образом, в первые месяцы 1655 г. представители различных группировок правящего класса Великого княжества Литовского видели наиболее желательной политической альтернативой ускорение, в том числе и благодаря их собственной инициативе, переговоров со Швецией, надеясь в результате их создать противовес угрозе наступления русских армий.

О дальнейших политических планах феодалов княжества до вторжения шведских войск в Речь Посполитую можно судить, хотя и в самом общем виде, по донесению бранденбургского представителя в Варшаве И. Ховербека от 13 июня 1655 г. [490] UA, Bd. 7, S. 370–371. Важнейшим фактором тогда были успешные операции царских сил в Белоруссии, создававшие реальную угрозу и собственно Литве. Контакты со Швецией по государственной линии (посольство во главе с Я. Лещиньским) явно запаздывали. Видимо, не дали результатов попытки литовских политиков наладить связи со стокгольмским двором, используя курляндское посредничество. Во всяком случае, герцогский посол М. Фёлкерзам, отправившийся в Швецию 22 июня 1655 г., не вел там переговоров о княжестве [491] Melchior von Foelckersahmbs, S. 2–7, 11–21, 29–32. . И. Ховербек сообщил, что литовские феодалы очень опасаются скорого подхода царских армий и занятия ими всего княжества. Чтобы избежать этого, они готовы были подчиниться шведской власти. В частности, епископ виленский Г. Тышкевич вел усиленную переписку на сей счет с герцогом курляндским, одновременно выдвигая его кандидатуру в короли Речи Посполитой при будущих выборах [492] Этот вопрос получил определенную актуальность после смерти 9 мая 1655 г. младшего брата короля, Карла Фердинанда, которого рассматривали как наиболее вероятного кандидата (UA, Bd. 6, S. 693). . По данным И. Ховербека, Я. Радзивилл был склонен принять протекцию курфюрста Фридриха Вильгельма от имени княжества. Бранденбургский посланец писал, что гетман и другие магнаты, в том числе примас А. Лещиньский, считают Фридриха Вильгельма наиболее подходящим претендентом на польско-литовский трон в перспективе. Но они желали знать, захочет и сможет ли курфюрст столь далеко вмешаться, чтобы удалось оттеснить других конкурентов, в особенности шведского [493] См. также: Kubala L . Wojna szwecka…, s. 44–45; Lekus M. Der grosse Kurfürst und polnische Thron. Berlin, 1929, S. 13. . Очевидно, в условиях быстро развивающегося наступления русских армий наметившаяся ранее в политике руководителей Великого княжества Литовского тенденция к ускорению переговоров с правительством Карла X получила дальнейшее развитие: теперь они готовы были и к сепаратному литовско-шведскому соглашению. Они искали и другие возможности, в том числе в рамках договоренности с бранденбургским курфюрстом, может быть потому, что контакты со стокгольмским двором находились еще на предварительной стадии. Литовские и польские магнаты пытались также использовать вопрос о кандидатуре при избрании в будущем короля Речи Посполитой для получения помощи извне (от Бранденбурга, Курляндии), которую они намеревались обратить и против шведов.

Итак, в первой половине 1655 г. разные группировки господствующего класса Речи Посполитой выдвигали и старались осуществить далеко не одинаковые программы урегулирования противоречий со Швецией, причем официальная политическая линия в этом вопросе особенно заметно отличалась от иных предложений. Отсутствие единого подхода затрудняло действия польско-литовской дипломатии по разрешению данной проблемы. Казалось, консолидация правящего класса страны могла наступить на последнем до начала Первой Северной войны сейме (19 мая — 20 июня 1655 г.) [494] Daraus R. Der erste nordische Krieg…, S. 18, 21–23; Kubala L. Wojna szwecka…, s. 42–53; Wojna polsko-szwedzka 1655–1660, Warszawa, 1973, s. 60–67. . Действительно, на нем и сразу после него, как отмечалось, общими усилиями была выработана инструкция для переговоров с Б. Хмельницким, а также назначено и отправлено посольство к Карлу X. Кроме того, приняли решение в случае нарушения Швецией мира вступить в переговоры с Россией и Украиной о прекращении войны на востоке. Наконец, наметили ряд мер для формирования и пополнения армии, удовлетворения ее финансовых претензий и т. п. Все это могло улучшить положение государства, но слишком сильно запоздало. Претворение в жизнь решений военного и финансового характера требовало не только одобрения их сеймиками, но и, главное, спешных и напряженных усилий на местах, в воеводствах. Мы видели, однако, сколь значительной была разница взглядов на разрешение главных внешнеполитических проблем между правительством Яна Казимира и оппозиционными магнатско-шляхетскими кругами в отдельных районах Речи Посполитой, проявившаяся в предшествующие месяцы. Этот фактор оказал весьма неблагоприятное воздействие на практическое осуществление постановлений сейма. К началу июля 1655 г. в Речи Посполитой сложилась крайне тяжелая ситуация: быстро развивалось наступление русско-украинских армий, начиналось шведское вторжение в страну, усиливался разброд в ее господствующем классе

Рассмотренные в книге события дают возможность сформулировать некоторые выводы об особенностях первого этапа международного и военного кризиса в Восточной Европе середины 50-х годов XVII в., о внешней политике главных его участников — России, Речи Посполитой и Швеции.

Кризис возник, когда ведущие державы остальных частей континента были заняты взаимной борьбой, собственными острыми внутри- и внешнеполитическими проблемами. Эти страны оказывали тогда сравнительно слабое влияние на восточноевропейские события, оно сводилось преимущественно к дипломатическим средствам. Поэтому конфликт в Восточной Европе развивался более свободно, так сказать в чистом виде. Очень важной чертой ситуации было значительное ослабление Речи Посполитой, ставшее особенно заметным в ходе освободительной войны украинского народа 1648–1654 гг. Соседи Польско-Литовского государства были весьма полно информированы об этом, налицо даже переоценка ими действительной его слабости, в наибольшей степени характерная для шведских правящих кругов.