Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Наваринское морское сражение спровоцировало новое столкновение между Россией и Османской империей. 8 декабря 1827 года Султан Махмуд II издал обращение к своим подданным, в котором обвинил Россию в нынешних затруднениях, объявил о прекращении действия Аккерманской конвенции и всех предыдущих российско-османских договоров и призвал всех мусульман готовиться к войне за веру [577] Русский перевод султанского манифеста опубликован в: Епанчин Н. А. Очерк похода 1829 г. в европейской Турции. СПб.: Главное управление уделов, 1905. Т. 1. Приложение. С. 7–11. . Хотя обращение не содержало прямого объявления войны России, оно предоставило Николаю I, не желавшему воевать за греческих повстанцев, удобный предлог для войны [578] Фадеев . Россия и Восточный кризис. С. 175. . Понимая неизбежность войны, Лондон, тем не менее, постарался заручиться формальным обещанием царя отказаться от каких-либо территориальных приобретений [579] Там же. С. 173. . Для успокоения британского и других европейских правительств российское Министерство иностранных дел сопроводило царский манифест об объявлении войны объяснительной запиской, в которой заявлялось, что Россия, «вопреки разглашениям Порты, не имеет ненависти к сей державе и не умышляет ея разрушения», а лишь стремится добиться исполнения российско-османских договоренностей [580] Декларация о причинах войны с Портой и обстоятельствах ей предшествовавших. 14 апреля 1828 г. // ПСЗ. Сер. 2. № 1948. Т. 3. С. 389. .

В то же время российское внешнеполитическое ведомство взвешивало возможные варианты послевоенного мирного урегулирования. С этой целью Нессельроде пригласил Каподистрию, недавно ставшего правителем Греции, предоставить свои соображения относительно политического устройства Европейской Турции на случай падения Османской империи в результате войны [581] Достян . Россия и Балканский вопрос. С. 269–271. . Спустя два месяца Каподистрия ответил на этот запрос запиской, содержавшей обновленную версию его идеи Балканской конфедерации, с которой он обращался к Александру I в 1816 году. Каподистрия предполагал создание пяти монархических государств второго ранга: Сербии (которая также включала бы Боснию и Болгарию), Греческого королевства (в составе континентальной Греции, Пелопоннеса, Архипелага и Ионических островов), Македонии (которая также включала бы Фракию и некоторые острова Эгейского моря), Эпира (который бы также включал бы Верхнюю и Нижнюю Албанию) и, наконец, герцогства или королевства Дакия (в составе Молдавии и Валахии). Объединенные сеймом в Константинополе (который должен был быть демилитаризован и обращен в вольный город), федерация из пяти балканских государств стала бы «столпом мира и порядка» в Европе, пораженной революционной болезнью. Для обеспечения интеграции Ионических островов (находившихся под Британским протекторатом) в состав Греческого королевства Каподистрия предлагал, чтобы Россия отказалась от своего эксклюзивного протектората над Дунайскими княжествами и Сербией. В результате британское влияние в Греции уменьшилось бы, в то время как Россия сохранила бы преобладающее влияние в Дакии и Сербии даже и без формального протектората [582] Там же. С. 297–299. .

Каподистрия был не единственным бывшим дипломатом, который предоставил Министерству иностранных дел свои соображения по поводу возможного политического устройства Юго-Восточной Европы после окончания войны. В марте 1828 года министерство получило проект будущего мирного договора, составленного бывшим секретарем Каподистрии А. С. Стурдзой. Как и Дашков, Стурдза сочетал дипломатическую службу с работой во внутреннем управлении империей. В качестве секретаря Каподистрии он приложил руку к разработке «Правил временного управления Бессарабией» в 1812 году, а затем участвовал в работе Венского, Ахенского и Лайбахского конгрессов, превратившись в одного из главных идеологов Священного союза. Одновременно Стурдза служил в российском Министерстве народного просвещения и стал одним из инициаторов консервативной политики в отношении российских университетов в начале 1820‐х годов. Как и Каподистрия, Стурдза был разочарован нежеланием Александра I занять более воинственную позицию по отношению к Османской империи после начала Греческой войны за независимость в 1821 году и ушел в продолжительный отпуск в октябре того же года. Поселившись в Одессе, Стурдза помогал греческому делу своим пером и денежными пожертвованиями до начала 1828 года, когда он вновь на короткий срок вернулся на дипломатическую службу [583] Об Александре Стурдзе см.: Ghervas . Réinventer la tradition. .

В отличие от Каподистрии, замышлявшего грандиозное политическое переустройство всей Европейской Турции, Стурдза избрал более прагматический подход и сконцентрировался на проблеме княжеств и их отношений с державой-сюзереном и державой-покровительницей. Многие из предложений Стурдзы высказывались двумя годами ранее Дашковым в его наброске российско-османской конвенции и проекте молдавского административного регламента, составленных накануне переговоров в Аккермане. Сюда относятся пожизненное избрание господарей, возвращение земель, отторгнутых в пользу османских крепостей, отмена османской торговой монополии взамен увеличения ежегодной дани и создание земского войска. Как держава-покровительница княжеств Россия должна была зарезервировать за собой право вмешиваться в избрание господарей и даже налагать вето на их результаты в случае нарушений, запрещать все новые налоги и контролировать дунайский карантин, который Стурдза предложил создать вслед за митрополитом Игнатием в 1814 году и валашскими боярами-эмигрантами в 1821 году. Проект будущего мирного договора, представленный Стурдзой, также содержал идею федеративного пакта между Молдавией и Валахией, который должен был ввести режим двойного подданства для жителей обоих княжеств [584] См.: Canevas du traité du paix russe. Март 1828 г. // РГИА. Ф. 1630. Оп. 1. Д. 211. Л. 2 об. – 5. Очень сходный текст содержится в личном фонде Александра Стурдзы в ИРЛИ: Canevas d’ un mémoire sur les éléments d’ une pacification avec la Turquie à la suite d’ une guerre // ИРЛИ. Ф. 288. Оп. 2. Д. 3. Л. 86–87 об. .

Однако, прежде чем эти планы могли быть реализованы, русская армия под командованием П. Х. Витгенштейна должна была нанести поражение османским войскам, что, как и двумя десятилетиями ранее, оказалось непростой задачей [585] О Русско-турецкой войне 1828–1829 гг. см.: Епанчин . Очерк похода 1829 г.; Curtiss J. The Russian Army Under Nicholas I. Durham, N. C. Duke University Press, 1965. P. 53–73; Bitis. Russia and the Eastern Question. P. 274–324. . Шестой корпус Л. О. Рота занял Молдавию и Валахию в конце апреля 1828 года, не встретив никакого сопротивления. Неделю спустя Седьмой корпус А. Л. Войнова осадил Брэилу, а еще спустя месяц Третий корпус А. Я. Рудзевича успешно переправился через Дунай возле Сатуново. После сдачи Брэилы в начале июня объединенные силы Третьего и Седьмого корпусов заняли Добруджу и продвинулись к Варне и Шумле. Однако захват этих крепостей (а также Силистрии, которую осадили войска Рота) оказался не по силам относительно немногочисленным и разрозненным силам русской армии, чьим коммуникациям начали угрожать мусульманские партизаны в Дели-Орманском лесу. Только прибытие Гвардейского корпуса и Черноморского флота под командованием А. С. Меншикова изменило ситуацию под Варной, которая сдалась в конце сентября. Варна, однако, оказалась единственным крупным приобретением к югу от Дуная в 1828 году. По результатам первой кампании исход войны оставался весьма неясным, и только решительные действия И. И. Дибича, который сменил Витгенштейна на посту главнокомандующего, позволили победно завершить войну в 1829 году.