Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Согласно Стурдзе, военная оккупация временно предоставляла России как державе-покровительнице права державы-сюзерена, что позволяло ей вносить некоторые изменения в местные институты, необходимые для общественного блага. После низложения господарей полномочный председатель совместно с диванами унаследовал их гражданскую власть. Стурдза советовал назначать в диваны только бояр-землевладельцев. Каждый год полномочный председатель должен был назначать чиновников на все должности из списков кандидатов, представленных диванами. Каждые полгода он также определял представителей бояр-землевладельцев каждого уезда, которые должны были участвовать наряду с постоянными членами диванов во Всеобщем собрании. Последнее должно было заниматься ревизией счетов казначейства, а также предлагать способы обеспечения армии, которые были бы наименее тягостными для местного населения [601] Там же. Л. 53–56. . Разумеется, Министерство иностранных дел никак не отреагировало на эту попытку Стурдзы составить инструкции для вышестоящего чиновника [602] В тот момент Стурдза являлся статским советником (пятый ранг в Табели о рангах), в то время как Пален был тайным советником (третий ранг в Табели о рангах). . Тем не менее некоторые из идей, высказанных Стурдзой в проекте инструкций, впоследствии перекочевали в проекты Молдавского и Валашского регламентов, составленных им по предложению Дашкова.

Все вышеперечисленные недостатки подхода временной российской администрации во время войны составляли только верхушку айсберга, чья подводная часть состояла из злоупотреблений местной администрации. Как и в 1806–1812 годах, российские чиновники постарались искоренить эти злоупотребления и в то же время расследовать жалобы на действия российских войск, грозивших отдалить молдавское и валашское население от России. Так, в июне 1828 года полномочный председатель Пален приказал своему чиновнику по особым поручениям полковнику Ф. Я. Мирковичу совершить инспекционную поездку по княжествам для расследования конфликтов между местными властями и российскими этапными начальниками, назначенными в населенные пункты, находившиеся вдоль главных дорог, для обеспечения быстрого продвижения войск, продовольствия и фуража. Миркович также должен был оценить на месте отношения между российскими войсками и местными жителями, к которым они были определены на постой. Наконец, Миркович должен был уверить жителей, что квитанции, посредством которых войска расплачивались с ними за продовольствие и фураж, будут своевременно обменены на деньги [603] Пален – Мирковичу. 3 июля 1828 г. // Миркович А. Ф., Миркович М. Ф. Федор Яковлевич Миркович. Т. 2. С. 7–9. .

По сообщениям Мирковича, конфликты между исправниками и сельскими старостами, с одной стороны, и российскими комиссарами (представителями русской армии), с другой, происходили из‐за нежелания первых предоставлять последним служиторов , которые традиционно выполняли функции сельской полиции [604] Миркович – Палену. 5 июля 1828 г. // Там же. С. 10–11. . Миркович также сообщал, что население охотно принимало квитанции от полковых командиров в обмен на поставки провианта и фуража, но при этом было недовольно исправниками, которые насильно собирали эти квитанции у крестьян, не оставляя ничего взамен [605] Миркович – Палену. 17 июля 1828 г. // Там же. С. 14. . Некоторые молдавские исправники отказывались выполнять указания временных российских властей относительно сбора квитанций и их отправки в столицу или же проявляли нерадивость в создании военных магазинов [606] Миркович – вице-председателю молдавского дивана М. Я. Минчаки. 19 июля 1828 г.; Миркович – Палену. 20 июля 1828 г. // Миркович А. Ф., Миркович М. Ф. Федор Яковлевич Миркович. Т. 2. С. 15–18. . Чтобы заставить исправников выполнять приказы, Мирковичу приходилось «употребить сильные угрозы», которые, однако, «мало действовали» в ряде случаев [607] Миркович – Палену. 20 июля 1828 г. // Там же. С. 19–20. .

В качестве главы молдавской комиссии по снабжению армии Миркович выявил множество случаев злоупотреблений со стороны исправников, взимавших с населения продовольствие и фураж для российских войск. Как и в 1806–1812 годах, исправники брали взятки за то, чтобы избавить от этой повинности отдельные села или боярские поместья, что приводило к чрезмерному обременению других сел [608] Миркович – Минчаки. 21 августа 1828 г. // Там же. С. 22–23. . В начале сентября 1828 года все исправники сообщили о потере одной трети сена, которое они должны были заготовить для русской армии ввиду исключительного сухого и жаркого лета. Сходство их сообщений заставило Мирковича заподозрить скоординированный саботаж. Миркович жаловался на то, что мнения, им представленные, «остаются без уважения» со стороны боярской комиссии, в то время как «предписания мои, клонящиеся к установлению порядка, невидимой рукою удерживаются от исполнения» [609] Миркович – Минчаки. 8 сентября 1828 г. // Там же. С. 20–21. . В октябре 1828 года Миркович попросился уволить его от занимаемой должности ввиду языкового барьера и наглости исправников, нашедших защитника в лице Иордаке Катарджи, одного из членов комиссии [610] Миркович – Минчаки. 4 октября 1828 г. // Там же. С. 24. .

Помимо усилий по снабжению войск и искоренению злоупотреблений, временная российская администрация столкнулась и с рядом специфически местных вызовов. Одним из них был разбой на дорогах, с которым российские власти попытались справиться посредством увеличения местных войск под начальством Великого спэтара в Валахии и Великого хатмана в Молдавии. Исправникам было поручено регулярно инспектировать свои уезды во главе отрядов из служиторов . Российской администрации также пришлось иметь дело с эпидемиями (о чем более подробно будет рассказано в главе 6), налетами саранчи в долинах Прута и Дуная, падежом скота, вызванным транспортной повинностью, суровой зимой 1828/29 года, а также эпизоотией, затронувшей все пространство от Болгарии до южных губерний России [611] Обозрение действий российского правления в княжестве Молдавия со времени учреждения оного в апреле месяце 1828 г. по конец 1832 г. // Там же. С. 40–41. .

Российские чиновники также должны были принимать во внимание настроения и ожидания бояр. Последние были обеспокоены будущим Молдавии и Валахии и их собственным местом в политической системе, которую Россия намеревалась создать в княжествах. Это беспокойство проскальзывает в обращении Валашского дивана к Николаю I в конце апреля 1828 года, в котором бояре выражают надежду на то, что царь «обеспечит нам преимущества законного и стабильного существования, гарантирует законы и обычаи наших предков, а также обеспечит нашу собственность и самое святое из прав – нашу веру». Ответ Николая I, данный вице-канцлером Нессельроде, уверял членов дивана, что «ваши судьбы защищены от всяких завоевательных планов» и что целью российского императора является «законный порядок», «преимущества упорядоченной и стабильной администрации», а также «неприкосновенность ваших привилегий» [612] См.: Adresse du Divan de Valachie à l’ empereur de la Russie. 4 мая 1828 г.; ответ на него Нессельроде в: Annuaire historique universel. Paris: Fantin, 1829. P. 89. Сходную озабоченность проявляли молдавские бояре, как сообщал Лаган Лаферроне 19 мая 1828 г.: Documente privitoare la istoria românilor / Ed. Hodoș. Vol. 17. P. 66. .