Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

В финансовой сфере министерские инструкции настаивали на отмене непрямых налогов ( русуматов ), доходы от которых до сих пор формировали личную казну господаря. Вместо этого господарям должен был быть определен цивильный лист из государственного бюджета [641] Ibid. P. 27. . Чтобы искоренить злоупотребления, до сих пор сопровождавшие распределение и сбор налогов, инструкции предписывали провести новую перепись налогоплательщиков и, в то же время, более точно определить привилегии бояр и других привилегированных групп населения, таких как мазилы, рупташи и стреины [642] Ibid. P. 28–30. . Инструкции отменили право господарей предоставлять государственным служащим людей в личное услужение ( скутельников, послушников, бреслашей ), поскольку это составляло «нарушение священного права частной собственности». В качестве компенсации боярам Дашков предложил увеличить им жалованье пропорционально числу скутельников , на которых они имели право до сих пор. В качестве альтернативного способа компенсации Комитет реформ мог увеличить количество отработочных дней для крестьян с 12 до 24 и предоставить пенсии тем боярам, которые получили скутельников за реальную государственную службу, а не благодаря произвольному решению господаря [643] Ibid. P. 31. . Чтобы уравновесить эти уступки боярам, Дашков предлагал распространить на них косвенные и поземельный налоги [644] Ibid. P. 29. .

Общий подход в налоговой политике, рекомендуемый комитету, заключался в замене множества непрямых налогов немногими прямыми. Для искоренения злоупотреблений в местной администрации инструкции рекомендовали отменить фиктивные налоговые единицы ( людоры в Валахии и числа в Молдавии), из‐за которых равные суммы налогов выплачивались неравным количеством семей [645] Ibid. P. 32. . Наконец, общественные работы (такие, как подводная повинность) и трудовые повинности должны были выполняться податным населением в соответствии с официально опубликованными квотами [646] Ibid. P. 33–34. . В целом характер инструкции, несомненно, не был радикальным, особенно в том, что касалось отношений между крестьянами и землевладельцами. Позволяя Комитету реформ увеличить количество дней, которые крестьяне обязаны были работать для землевладельцев, инструкции в то же время требовали, чтобы объем работ, входивших в один такой день, и обязанности землевладельцев перед крестьянами «были определены более справедливо, чем это имело место до сих пор» [647] Ibid. P. 31. .

Та же умеренность характеризовала и предписания министерских инструкций в вопросе о боярских чинах. Хотя предводители крупного боярства настаивали на отмене всех чинов, присужденных господарями за деньги начиная с 1814 года, инструкции оставляли этот вопрос на рассмотрение Всеобщих собраний, причем решение последних должно было быть предварительно утверждено Портой [648] Ibid. P. 46–47. В этом Дашков разошелся с Александром Стурдзой, который под влиянием своего кузена и лидера консервативного крупного боярства Михая Стурдзы рекомендовал отменить все возведения в боярский чин, совершенные последними господарями, в тех случаях, когда бенефициары подобных решений не исполняли соответствующих государственных должностей: Projet de règlement fondamental pour la Moldavie et la Valachie // ИРЛИ. Ф. 288. Оп. 2. Д. 21b. Л. 44 об. . Принимая во внимание поддержку, которую османское правительство оказывало среднему и мелкому боярству в борьбе с крупным в 1820‐х годах, такое предписание свидетельствовало о нежелании российских властей отменять господарские пожалования, несмотря на очевидный вред, ими нанесенный. Поскольку господари имели право назначать и смещать чиновников по своему усмотрению, чины и права, которые ассоциировались с такими назначениями, не должны были быть наследственными. Господари могли возводить в дворянское достоинство только тех, кто действительно исполнял государственную службу, и делать это посредством специальных патентов, которые должны были подтверждаться Всеобщим собранием [649] Instructions. P. 47–48. . Таким образом, составляя инструкции, Дашков предпочел остаться нейтральным в вопросе боярских чинов и, в то же время, стремился увеличить общий контроль государственного аппарата над распределением социальных привилегий.

Будучи уполномоченным определять половину состава Комитета реформ, Минчаки постарался включить в него наиболее способных представителей боярства, даже если не все они имели репутацию русофилов. Среди членов валашской секции комитета был хатман Александру Виллара, автор ряда важных боярских проектов после 1821 года, который, по словам Минчаки, «ежедневно предоставляет консулату доказательства своей преданности России» [650] Подробное обозрение княжеств Валахия и Молдавия в начале 1828 г. // РГВИА. Ф. 438. Оп. 1. Д. 111. Л. 40–40 об. . В то же время генеральный консул не включил в состав комитета Иордаке Росетти-Розновану, демонстрировавшего до тех пор пророссийскую ориентацию. Вместо этого Розновану-старший был сослан в свое поместье в Бессарабии после того, как назначенный вице-председателем Молдавского дивана Ф. Я. Миркович сообщил Желтухину, что этот боярин имеет слишком большое влияние в Молдавии [651] Миркович – Желтухину. 11 апреля 1829 г. // Миркович А. Ф., Миркович М. Ф. Федор Яковлевич Миркович. Т. 2. С. 189. Позднее Миркович выразил сомнения относительно лояльности Розновану-старшего России и его административных способностей, а также писал о его «пронырствах, происках и коварстве». См.: Сведения о достоинствах некоторых первоклассных бояр княжества Молдавии, приложенное к письму Мирковича П. Д. Киселеву от 6 января 1830 г. // Там же. С. 200–201. . Вместо Розновану выбор Минчаки пал на Михая Стурдзу, зарекомендовавшего себя целой серией записок, обращенных к российским властям на протяжении 1820‐х годов. Стурдза, однако, был лоялен по отношению ко многим [652] Спустя несколько месяцев после безуспешной попытки стать российским подданным в 1824 г. Михай Стурдза предложил свои услуги австрийскому консулу. См. письмо Михая Стурдзы своему кузену Александру Стурдзе от ноября 1824 г. и его письмо австрийскому консулу Липпе от апреля 1825 г.: Documente privitoare la istoria românilor / Eds. D. A. Sturdza et als. Suplement 1. Vol. 4. P. 50–51, 71–72 соответственно. . Минчаки также включил в состав Молдавского комитета Константина Кантакузино-Пашкану, в отношении которого Миркович несколько позднее писал, что он «одарен некоторыми способностями и не без образования», однако «привержен австрийскому правительству» и «на службе требует неусыпного над собою надзора по чувствам алчности» [653] Сведения о достоинствах некоторых первоклассных бояр княжества Молдавии // Миркович А. Ф., Миркович М. Ф. Федор Яковлевич Миркович. Т. 2. С. 202. .