Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Спустя два дня после подписания мира, но до того, как весть о нем могла достичь Санкт-Петербурга, Николай I созвал Особый комитет по восточным делам, который еще раз рассмотрел альтернативные варианты восточной политики России [676] Наряду с Нессельроде и Дашковым Комитет включал председателя Государственного совета В. П. Кочубея, военного губернатора Санкт-Петербурга П. А. Толстого, бывшего обер-прокурора Синода А. Н. Голицына и военного министра А. И. Чернышева. О Комитете см.: Bitis . Russia and the Eastern Question. 356–361. . Комитет ознакомился с запиской Нессельроде, содержавшей принципы, которыми руководствовалось российское Министерство во время войны, с записками Дашкова и Каподистрии, проанализированными выше, и с меморандумом российского представителя в Греции М. Н. Булгари [677] В своей записке Булгари рассмотрел альтернативные варианты, реализации которых могла добиваться Россия в случае падения Османской империи. Он отверг одну за другой идеи создания Греческой империи со столицей в Константинополе, перевод Константинополя под контроль военного ордена вроде Мальтийского, раздел Османской империи между главными европейскими державами и прямую российскую аннексию Константинополя и большей части Европейской Турции. Вместо этого Булгари выступал за превращение османской столицы в вольный город под российским протекторатом и создание независимых государств из остальных частей Османской империи. В частности, Булгари предполагал создание Греческого государства, которое должно было включить в себя всю континентальную Грецию вплоть до горы Олимп и реки Виоссы на севере, государство, объединяющее Верхнюю Албанию, Македонию и западную часть Фракии, независимую Боснию и Сербию, а также объединение Молдавии, Валахии и Дунайской Болгарии в единое государство под эксклюзивным протекторатом России: ВПР. Сер. 2. Т. 8. С. 294–297. . Комитет поддержал формулу Дашкова, согласно которой «выгоды от сохранения Османской империи в Европе весомее причиняемых ей неудобств» [678] См. протокол первого и последнего заседания комитета в: ВПР. Сер. 2. Т. 8. С. 278. , и предписал российскому главнокомандующему Дибичу «предотвратить [ее падение], воспользовавшись любыми еще могущими представиться возможностями для заключения почетного мира» [679] Там же. . Полученный Дибичем спустя несколько недель после подписания мира протокол Особого комитета по восточным делам не мог оказать влияния на ход переговоров, однако он служит еще одной иллюстрацией политики «слабого соседа», которую Николай I предпочел проводить в отношении поверженного противника.

Адрианопольский мир открыл период политических реформ, которые определили отношения между Российской империей и элитами княжеств на два десятилетия. С окончанием войны российские власти смогли наконец отвлечься от задачи обеспечения снабжения армии и в полную силу заняться институциональными преобразованиями в Молдавии и Валахии. Заключение мира и вывод основной массы российских войск позволили сконцентрировать всю полноту военной и гражданской власти в княжествах в руках одного представителя российского императора. Человеком, настоявшим на таком решении, был генерал-лейтенант Павел Дмитриевич Киселев, сменивший Желтухина на посту полномочного председателя диванов в октябре 1829 года [680] См.: Киселев – Дибичу. 14 октября 1829 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 1. С. 320–322. . Большая роль Киселева в формировании российской политики в княжествах делает необходимым кратко остановиться на его биографии [681] Главным биографическим исследованием Киселева остается работа Заблоцкого-Десятовского. См. также: Булгаков Ф. И. Русский государственный человек минувших трех царствий // Исторический вестник. 1882. № 7. С. 661–671; Морозов Н. А. Граф Киселев // Устои. 1882. № 1. С. 39–75; Чулков Н. Граф Павел Дмитриевич Киселев // Сборник биографий кавалергардов / Ред. С. А. Панчулидзев. СПб.: Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1906. Т. 3. С. 144–159. Существуют и более недавние биографические исследования Киселева: Гросул В. Я. Павел Дмитриевич Киселев // Российские реформаторы, XIX – начало XX вв. / Ред. А. П. Корелин. M.: Международные отношения, 1995. С. 77–115; Минин А. С. Министр времени Николая I – граф П. Д. Киселев. Докторская диссертация. СПб., 2002. См. также: Lincoln . In the Vanguard of Reform. P. 30–33. .

Киселев происходил из старинного дворянского семейства Тульской губернии и состоял в родстве с представителями русской аристократии (его мать была княжной Урусовой). Семейные связи и хорошее домашнее образование позволили Киселеву сделать замечательную военную карьеру. Ветеран войны 1812 года, Киселев впоследствии участвовал в зарубежных кампаниях российской армии против Наполеона и в 28 лет стал флигель-адъютантом Александра I. В 1816 году он был переведен в штаб 2‐й армии, расположенной в Правобережной Украине и Бессарабии [682] О службе Киселева во 2‐й армии см.: Bitis . Russia and the Eastern Question. P. 78–95. . В этот период он осуществил инспекционную поездку по Бессарабии, и его отчет Александру I о местных злоупотреблениях стал одним из факторов назначения А. Н. Бахметьева бессарабским наместником [683] Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 1. С. 33–34. . В 1821 году Киселев стал свояком Бахметьева, женившись на младшей сестре жены Бахметьева Софье Потоцкой, что превратило его в одного из помещиков Правобережной Украины. Во время Греческого восстания Киселев отправил одного из своих подчиненных и будущего лидера декабристов Павла Пестеля в Бессарабию для оценки ситуации в соседней Молдавии. Как начальник штаба 2‐й армии, Киселев собирал всевозможную информацию о княжествах и даже в какой-то момент собирался написать их историю. Одновременно он поручил ряду офицеров штаба 2‐й армии заняться историей русско-турецких войн [684] Там же. С. 106–107, 207–209. .

Связи Киселева с декабристскими лидерами Бессарабии и Правобережной Украины, а также его вероятная осведомленность о заговоре не сказались на его карьере. В то же время у Киселева не было возможности проявить свои военные таланты в войне 1828–1829 годов, во время которой он служил начальником штаба фельдмаршала Витгенштейна, а затем командующим русскими резервами, находившимися в княжествах. Несколько обескураженный Киселев даже намеревался отказаться от предложенной ему должности полномочного председателя диванов, и только настоятельная просьба Дибича заставила его переменить свое решение [685] Там же. С. 320–324. . Тем не менее Киселев, приняв эту должность, сконцентрировал в своих руках всю полноту гражданской и военной власти в княжествах. Ни его непосредственные предшественники Пален и Желтухин, ни сенаторы, председательствовавшие в диванах Молдавии и Валахии в 1808–1812 годах, не обладали такими полномочиями. Самому прибытию Киселева в Бухарест 14 ноября 1829 года предшествовало землетрясение, которое стало своеобразным знаком грядущих перемен в политической жизни княжеств.