Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Репрессии в отношении молдавских бояр ограничивались решением Желтухина сослать в Бессарабию Иордаке Росетти-Розновану и его сына Николае, которых Михай Стурдза обвинил в предательстве. Из своего бессарабского поместья Розновану-старший обратился к Дибичу, который перенаправил его просьбу российскому Министерству иностранных дел наряду с петицией в пользу возвращения Розновану молдавского митрополита Вениамина Костаке, подписанной многими молдавскими боярами [704] Росетти-Розновану – Дибичу. 4 января 1830 г. // РГАДА. Ф. 15. Оп. 1. Д. 710. Л. 1–1v. Розновану-старший просил фельдмаршала заступиться за него для получения разрешения вернуться в Молдавию. . Нессельроде опасался, что ссылка Розновану могла быть представлена как нарушение Адрианопольского мира, гарантировавшего амнистию сторонникам примирившихся сторон, и могла быть использована Портой для оправдания своих собственных нарушений этого положения. Вице-канцлер также опасался, что, ввиду популярности Розновану-старшего среди бояр, продолжение его ссылки могло повредить интересам России после вывоза российских войск из княжеств [705] Нессельроде – Дибичу. 28 февраля 1830 г. // АВПРИ. Ф. 331. Оп. 716/1. Д. 7. Л. 26 об. – 27. . В свою очередь Киселев решительно воспротивился участию Розновану-старшего в работе Всеобщего собрания по ревизии регламента и в выборах господаря. По мнению полномочного председателя, перемена уже принятого решения была бы «очень вредна для нашего дальнейшего влияния на управление двух провинций, чье дворянство через два-три года и так будет значительно труднее держать в узде в силу естественных последствий Адрианопольского мира» [706] Киселев – Дибичу. 29 мая 1830 г. // Там же. Л. 31–31 об.; одобрительный ответ Дибича от 16 июля 1830 г.: РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 622. Л. 10. .

В последующие годы молдавские бояре доставили Киселеву больше хлопот, чем их валашские коллеги. Трения между крупными боярами-консерваторами и радикалами 1820‐х годов продолжились и в период российской оккупации. Мелкие бояре были недовольны тем, что их отстранили от участия в разработке регламента. Отсутствие каких-либо официальных сообщений о работе молдавской секции комитета, заседавшего в Бухаресте, только усиливало брожение умов. Поскольку комитет состоял только из первоклассных бояр, многочисленные средние и мелкие молдавские бояре вскоре стали рассматривать его деятельность как аристократический заговор с целью исключения их из участия в политической жизни княжества. Наихудшие подозрения мелких бояр подтвердились, когда некоторые из членов комитета раскрыли им содержание будущего регламента [707] Проекты регламентов были готовы к 30 марта 1830 г. В конце марта Нессельроде предписал Киселеву избрать двух членов Комитета по реформе для сопровождения Минчаки в Санкт-Петербург для представления проектов Министерству иностранных дел: Нессельроде – Киселеву. 24 марта 1830 г. // РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 623. Л. 10–11. .

По свидетельству агента Киселева полковника И. П. Липранди, Михай Стурдза, Иордаке Катарджи и Костаке Конаки прекрасно понимали, что положения регламента не обрадуют мелких бояр. В то же время каждый из этих первоклассных бояр – членов комитета стремился стать господарем и хотел заручиться достаточным количеством голосов мелких бояр, которые войдут в состав будущего Чрезвычайного собрания по избранию господаря [708] «Предвыборная кампания» в Молдавии началась сразу же по получении известия о заключении мира. См.: Виолье – Полиньяку. 12 октября 1829 г. // Documente privitoare la istoria românilor / Ed. Hodoș. Vol. 17. P. 219. . Соответственно Стурдза, Катарджи и Конаки представили председательствовавшего в комитете российского генерального консула Минчаки в качестве действительного автора регламентов, а свою роль свели к простому редактированию текста [709] Липранди . О последних происшествиях в Молдавии // РГИА. Ф. 673. Оп. 1. Д. 402. Л. 1–8. . Второклассные бояре выразили свое недовольство некоторыми положениями регламента в ряде петиций, адресованных полномочному председателю. Анализ риторики этих петиций проливает свет на характер боярской оппозиции в 1828–1834 годах.

В июне 1830 года один из представителей второклассного боярства Василие Погор пожаловался Киселеву на то, что несколько знатных боярских семей узурпировали привилегии, имевшиеся раньше у всего боярского сословия [710] Комис В. Погор – Киселеву. 20 июня 1830 г. // Requêtes des mécontents moldaves. АВПРИ. Ф. 331. Оп. 716/1. Д. 10. Л. 4–10. . В частности, Погор выступил против узкого определения бояр первого класса, предложенного членами комитета, в результате которого все остальные бояре «униженны и низведены до уровня полупривилегированных категорий и уездных нотаблей» [711] Там же. Л. 6. Проект Молдавского регламента ограничивал первый класс боярства только теми, кто обладал первыми пятью чинами боярской иерархии (так называемая протипендада: Великий логофет , Великий ворник , Великий хатман , Великий вистиерник и Великий постельник ). Погор же указывал на то, что акты господарей XVIII столетия включали в число первоклассных бояр всех тех, у кого были чины от Великого логофета до Великого шатраря . . Он также был недоволен тем, что абсолютное большинство бояр были отстранены от участия в Чрезвычайных собраниях и тем самым лишались голоса в общественных делах. Более всего Погор был возмущен тем, что проект регламента признавал права наследственного дворянства только за обладателями пяти высших чинов в боярской иерархии, «что не находит примера в коренных законах благоустроенных народов ( des peuples policés ) и свидетельствует об огромной несправедливости и пристрастности» бояр – составителей регламента [712] Там же. Л. 6 об. – 7. . Наконец, Погор выражал готовность среднего и мелкого боярства принять «новую форму правления, совершенно независимую от всех существующих постановлений и старинных обычаев». Однако «договор такого рода, приличествующий свободному народу, необходимо заключать с согласия всех классов». По мнению автора, интересы нескольких лиц не должны были «нарушать гармонию, единственно способную обеспечить справедливое равновесие интересов внутри нации» [713] Там же. Л. 7 об. .

Погор отмечал, что присуждение боярских чинов господарями было стандартной практикой с начала XVIII столетия. Хатт-и шерифы 1802 и 1827 годов подтвердили право господарей назначать людей неблагородного происхождения на государственные должности и тем самым присваивать им боярские чины. Даже назначения греков князьями-фанариотами свидетельствовали, что личные качества, а не благородное происхождение или размер собственности являлись основанием для получения должности. Таким образом, Иоан Александру Стурдза продолжил уже сложившуюся практику, но, в отличие от своих предшественников, назначал на должности природных молдаван. По мнению Погора, для защиты благородного сословия требовалось исключение из его рядов отдельных лиц, запятнавших себя, а не унижение абсолютного большинства бояр в угоду нескольким могущественным семействам. Погор также настаивал на возвращении к существовавшему в предыдущем столетии принципу, в соответствии с которым общественное положение индивида определялось прежде всего занимаемой им государственной должностью [714] АВПРИ. Ф. 331. Оп. 716/1. Д. 10. Л. 9–9 об. .