Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Киселев посоветовал Мирковичу минимизировать значение дела о листовках в своих публичных выступлениях и представить его как деятельность выскочек, которые оказались «недостойны пожалованных или проданных им привилегий». Киселев находил необходимым «принизить значение этого дела, чтобы австрийцы и турки не могли воспользоваться этой так называемой национальной оппозицией» [731] Киселев – Мирковичу. 18 января 1831 г. // Там же. С. 223. . Опасения полномочного председателя, по-видимому, были вызваны сообщениями Липранди, по информации которого оппозиционные бояре попытались обратиться за помощью к Османам и даже отправили в Константинополь монаха Иоасафа с петицией к Порте [732] Липранди. О последних происшествиях в Молдавии // РГИА. Ф. 673. Оп. 1. Д. 402. Л. 1–8. . Понимая возможность международного резонанса, Киселев приказал Мирковичу установить наблюдение за всеми иностранными подданными, особенно французскими [733] Киселев – Мирковичу. 18 января 1831 г. // Миркович А. Ф., Миркович М. Ф. Федор Яковлевич Миркович. Т. 2. С. 223. . Киселев также приказал доставить Сиона в Бухарест для личного допроса [734] Киселев – Мирковичу. 20 января 1831 г. // Там же. С. 224. О репрессивных мерах по отношению к предполагаемым составителям петиции см.: Лаган – Себастьяни. 1831 г. // Documente privitoare la istoria românilor / Ed. Hodoș. Vol. 17. P. 245. .

Специальная комиссия, созданная для расследования этого дела, не нашла следов ясских листовок среди бумаг Сиона. Вместо этого она нашла списки жалоб относительно положений проекта будущего регламента, который ограничивал боярские привилегии и не признавал боярских чинов, пожалованных господарскими патентами [735] Киселев – Нессельроде. 26 января 1831 г. // АВПРИ. Ф. 331. Оп. 716/1. Д. 7. Л. 100. Единственный по-настоящему «поджигательный» документ среди бумаг Сиона датировался 1821 г. и содержал много выпадов против крупного боярства в духе Владимиреску: Там же. Л. 100 об.; Киселев – Нессельроде. 16 февраля 1831 г. // Там же. Л. 139–140 об. См. также: Traduction littérale d’ un projet de proclamation saisie dans les papiers du boyard de Moldavie Sion // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. Д. 138 (1831). Л. 5–6. . Сион и его единомышленники составили петицию, требовавшую созыва Всеобщего собрания, которое объединило бы «великих и малых» бояр в соответствии с древним обычаем земли [736] Projet d’ adresse (en traduction littérale) saisi dans les papiers du spathar Sion // АВПРИ. Ф. 331. Оп. 716/1. Д. 10. Л. 53–53 об. . В то же время составители петиции не только осуждали олигархические устремления крупного боярства, но и высказывали завуалированную критику российской политики. Они упоминали самоотверженную помощь, оказанную их предками российским войскам во время Турецких кампаний Екатерины Великой и Александра I и вознагражденную подтверждением «свободы и привилегий, которыми наши предки пользовались на протяжении долгого времени». В начале последней войны жалобщики снова приложили «все усилия и способы» для помощи российской армии в ответ на обещания российских властей «укрепить и даже расширить старинные привилегии». Однако, к своему большому расстройству, составители петиции вскоре узнали о решении российской администрации отменить скутельников , слуг и бреслашей , что заставило их самих продать свои земли и пойти в услужение к крупным боярам. Авторы петиции также критиковали удвоение рабочих дней для крестьян и введение воинской повинности в стране, население которой давно утратило воинские доблести. Петиция завершалась выражением уверенности, что такая политика не могла исходить от самого российского императора [737] Там же. Л. 55–57 об. .

Хотя Миркович не сомневался в существовании заговора, он отмечал трудность его искоренения ввиду отсутствия у него достаточного количества русских чиновников и ненадежности молдаван. До тех пор, пока следствие не выявит всех участников, он предлагал «рассеять» всех оппозиционеров, которые, по косвенным данным, являлись предводителями заговора. Чтобы избежать громких арестов, которые могли подтолкнуть боярство к открытой оппозиции, вице-председатель Молдавского дивана предложил отправить Василие Погора и других вероятных заговорщиков с мелкими поручениями за пределы столицы [738] Миркович – Киселеву. 29 января 1831 г. // Миркович А. Ф., Миркович М. Ф. Федор Яковлевич Миркович. Т. 2. С. 226. . Со своей стороны Киселев советовал Мирковичу быть настороже в отношении вистиерника Алеку Стурдзы, его родственника Думитру Гики и Александру Маврокордата, которые занимали важные посты при последнем господаре и были известны своими проосманскими взглядами [739] Киселев – Мирковичу. 20 января 1831 г. // Там же. С. 224. О Думитру Гике и Александру Маврокордате см.: Сведения о достоинствах некоторых первоклассных бояр княжества Молдавии // Там же. С. 201, 203. . Полномочный председатель предлагал в конце концов уволить всех ненадежных чиновников с их должностей, включая вистиерника [740] Киселев – Мирковичу. 11 марта 1831 г. // Там же. С. 228. Действия Киселева в деле Сиона получили одобрение Нессельроде, уполномочившего его арестовать и заключить в Силистрии представителей всех социальных слоев, которые будут идентифицированы следственной комиссией как зачинщики беспорядков и авторы «поджигательных» прокламаций. Дело Сиона еще более способствовало восприятию российскими властями мелкого боярства как источника беспорядков: Нессельроде – Киселеву. 17 февраля 1831 г. // РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 623. Л. 79. .

В то время как страсти в Яссах быстро улеглись, недовольство в уездах нарастало, прежде всего из‐за введения воинской повинности. Как сообщал Миркович в конце марта 1831 года, население, которое прежде было «безропотно и покорно… теперь оказывает открытое сопротивление, сопровождаемое угрозами, и отказывается слушать приказы и увещевания». По свидетельству вице-председателя Молдавского дивана, все средства убеждения оказались недейственны и возмущение росло, так что «только военное вмешательство способно привести восставших к порядку». Миркович не сомневался, что противники регламента стояли за крестьянскими выступлениями в уездах Херца, Роман, Бакэу, Нямц и Текуч, и находил, что «аресты и ссылки были единственным эффективным способом поразить страхом презренных интриганов» [741] Миркович – Киселеву. 19 марта 1831 г. // Миркович А. Ф., Миркович М. Ф. Федор Яковлевич Миркович. Т. 2. С. 229. . В свою очередь Киселев был недоволен тем, что расследование заговора не привело ни к каким конкретным результатам. Он находил беспорядки в молдавских уездах следствием неудачного выбора Мирковичем уездных исправников и его неспособностью пресечь первые проявления интриг с их стороны, а также указал на успешное формирование валашской милиции. Киселев велел Мирковичу прибегать к военной силе только в случае крайней необходимости, но, если уж придется, «бить сильно и метко» [742] Киселев – Мирковичу. 31 марта 1831 г. // Там же. С. 230. .