Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Всеобщие ординарные собрания должны были созываться господарем ежегодно в декабре для ревизии доходов и расходов и принятия бюджета. Однако исполнение принципа «нет налогов без представительства» оставляло желать лучшего. В отличие от Чрезвычайных избирательных собраний Ординарные собрания не включали представителей городов, которые наряду с крестьянами несли основное бремя налогов. Помимо вопросов налогообложения, собрания должны были рассматривать меры по развитию торговли, промышленности, земледелия и образования. С помощью специально назначаемых финансовой, административной, судебной и церковной комиссий собрания должны были справляться со своей работой в течение двух месяцев с момента своего созыва. У господарей было исключительно право законодательной инициативы, и они могли распускать собрания в случае формирования оппозиции, а также созывать новые, предварительно заручившись согласием державы-сюзерена и державы-покровительницы. В то же время господари не имели права вводить новые налоги или увеличивать свои цивильные листы без согласия собраний, которые могли опротестовывать их действия перед османским и российским правительствами и даже добиваться смещения господарей в случае нарушения ими регламентов.

Органические регламенты не разрешили старого конфликта между господарями и боярами, однако облекли его в «конституционные» формы. Распределение функций и конституционных прерогатив между господарями и собраниями отражало стремление российских властей создать институционные рычаги для поддержания российской гегемонии в княжествах. Российские консулы становились арбитрами действий господарей и собраний и могли использовать случаи конфликта между ними для того, чтобы препятствовать формированию единой антироссийской оппозиции. В то же время подчинение собраний и господарей совместному арбитражу державы-сюзерена и державы-покровительницы ограничивало централизаторские устремления будущих господарей, олигархические тенденции крупных бояр и «демократические» поползновения мелкого боярства. Политическое преобладание России в княжествах достигалось помещением всех сторон политического конфликта в состояние перманентного недовольства друг другом.

Хотя регламенты подтвердили все боярские чины, пожалованные господарями в 1820‐х годах, они не удовлетворили требований второклассных и третьеклассных бояр и не способствовали консолидации боярского сословия в целом. Глава «Общие положения» Молдавского и Валашского регламентов привязала боярские чины к исполнению конкретных государственных должностей. Позднее отдельный закон установил соответствия между боярскими чинами, с одной стороны, и различными постами в административной, судебной и военной иерархии, с другой, став своеобразным аналогом российской Табели о рангах [799] См. закон от 10 марта 1835 г.: Regulamentul Organic al Moldovei / Eds. Badarau, Vitcu. P. 103; Приложение IX // Ibid. P. 166–170. . Наряду с боярскими чинами, ставшими личными, не наследуемыми почетными званиями, регламенты ввели понятие наследственного дворянства и предписали создание списков всех наследственных дворян [800] В сентябре 1829 г. молдавский Комитет по реформе потребовал от всех бояр всех классов предоставить документы, подтверждающие их чины. Однако бояре отказались предоставлять требуемые документы, а также не стали заполнять опросные листы относительно их места рождения, возраста, семейного положения и собственности. См. сообщение комитета Молдавскому дивану в: Analele parlamentare ale României. Vol. 1. Part 2. P. 14–15. . В частности, Молдавский регламент признавал наследственными дворянами всех, кто был способен предоставить документы, свидетельствующие о благородном происхождении претендента, а также всех, чьи отцы имели один из боярских чинов (от Великого логофета до Великого шатраря включительно). Те лица, которым предыдущие господари пожаловали один из боярских чинов без реального исполнения соответствующей государственной должности, также включались в дворянские списки. Однако потомки таких лиц получали дворянский статус только в том случае, если сами оказывались назначенными на одну из государственных должностей, сопровождавшуюся боярским чином от Великого логофета до Великого шатраря [801] См. статью 402 Молдавского регламента в: Regulamentele organice ale Valahiei şi Moldovei / Eds. Negulescu, Alexianu. P. 335–336. . В будущем господари имели право присуждать дворянский статус только на основании замечательных заслуг и только при согласии боярских собраний [802] См. статьи 350–351 Валашского и статью 399 Молдавского регламента: Ibid. P. 125, 335. .

Введение понятия наследственного дворянства наряду с ненаследственными боярскими чинами отражало влияние российских институтов и практик. В то же время, как уже было отмечено, регламенты не способствовали серьезной консолидации боярского сословия и в этом смысле не имели того эффекта, который оказали на российское дворянство губернская реформа 1775 года и Жалованная грамота российскому дворянству 1785 года. Примечательно, что регламенты не предполагали создания дворянских собраний или сословных судов с многочисленными выборными должностями, каковые существовали в России. Реформы не только не создали однородного дворянского класса, заинтересованного в сохранении вводимого политического порядка, но и предвосхищали дальнейшую диверсификацию боярского сословия, которое тем самым вскоре утратило свой смысл. В 1830–1840‐х годах господари не преминули воспользоваться из меркантильных соображений правом присуждения дворянского статуса. Так что количество бояр за это время удвоилось или даже утроилось, к великому неудовольствию крупных бояр [803] C 1828 по 1849 г. число молдавских боярских семей возросло с 902 до 3325: Platon Gh., Platon Al.-F . Boierimea din Moldavia in secolul al XIX-lea. P. 100. . Разумеется, новоиспеченные дворяне не обладали сословным сознанием, которое объединяло бы их с земельной аристократией или государственным чиновничеством. В результате боярское сословие состояло из все более разнородных элементов, ни один из которых не был полностью удовлетворен существующим положением дел. В отсутствие более или менее однородного дворянского сословия, привязанного к государственной службе, политическая система, созданная Органическими регламентами, оказалась непрочной.

Полномочный председатель и сам понимал хрупкость нового политического устройства и делал все возможное для того, чтобы продлить российскую оккупацию Молдавии и Валахии. Уже в октябре 1830 года Киселев писал Нессельроде о необходимости завершить все реформы под надзором российской администрации, которая защитила бы княжества от хаоса, царившего в Европейской Турции. По этой причине он советовал вице-канцлеру отложить избрание господарей до тех пор, пока все положения регламентов не будут введены в действие и не получат санкцию Порты [804] Киселев – Нессельроде. 13 октября 1830 г. // ВПР. Т. 17. С. 124. . Спустя несколько месяцев полномочный председатель снова предупреждал, что цель создания в Молдавии и Валахии стабильного политического устройства, уважаемого как османским правительством, так и христианскими державами, не может быть достигнута, если княжества будут лишены надзора и поддержки России и вверены в ведение господарей [805] Киселев – Нессельроде. 9 февраля 1831 г. // РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 625. Л. 40–43. . В сентябре 1831 года Киселев отмечал, что продолжение занятия княжеств российскими войсками позволит России действовать в отношении Порты с позиции силы в случае начала новой войны или «заставит [османский] Диван исполнить условия последнего мирного договора», а также издать хатт-и шериф, подтверждающий регламенты [806] Киселев – Нессельроде. 3 сентября 1831 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 60–62; Documente privitoare la istoria românilor / Eds. D. A. Sturdza et als. Supliment 1. Vol. 4. P. 379. .