Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

В сентябре 1832 года Киселев снова напомнил Нессельроде о хрупкости нового политического устройства княжеств. Перспектива вывода российских войск и оттягивание Портой утверждения регламентов подогревали слухи о том, что действия российской администрации в Молдавии и Валахии не имеют правового основания. Это, в свою очередь, заставляло сторонников России в княжествах бояться «быть принесенными в жертву турецким обвинениям и враждебности привилегированного класса» [817] Киселев – Нессельроде. 26 сентября 1832 г. // Там же. С. 82–83. . Киселев опасался, что жалобы противников нововведений могут быть использованы Портой для обоснования своего отказа утвердить регламенты. Полномочный председатель вновь предупреждал, что любая попытка отменить реформы вызовет восстание жителей. Он также указывал на то, что последнее, в свою очередь, даст другим державам, прежде всего Австрии, возможность восстановить прежнее управление, которое приносило им коммерческие выгоды. Все эти соображения служили Киселеву доказательством невозможности вывода российских войск из княжеств до тех пор, пока регламенты не будут утверждены и пока «новые господари не получат предписания соблюдать их как основополагающие законы страны» [818] Там же. С. 83. .

Открытие первой сессии Молдавского ординарного собрания подтвердило опасения Киселева относительно непрочности новых установлений. В конце октября 1832 года он писал российскому посланнику в Константинополе Бутеневу о своей «борьбе с бородатыми молдаванами, которые несомненно являются самыми беспокойными интриганами из всех бородачей, кишащих под небесным сводом» [819] Киселев – Бутеневу. 30 октября 1832 г. // Там же. С. 83. . Полномочный председатель противостоял попыткам членов собрания превратить крестьян в фактических крепостных, что могло повлечь «всеобщее возмущение в обоих княжествах». Киселев находил сам состав собрания источником воцарившегося в нем беспорядка, который он не мог подавить силой, поскольку это означало бы «признать правоту критиков новых институтов и осложнить наши дальнейшие переговоры». Хотя ссылка двух-трех зачинщиков могла сделать остальных оппозиционеров сговорчивее, эта мера также дала бы повод «крикунам всех наций трезвонить о московской тирании и была бы поддержана австрийским посланником при Порте дабы ловить рыбу в мутной воде, как и прежде» [820] Там же. С. 84. .

Киселев утверждал, что без изменения в составе Молдавского собрания Яссы в течение двух лет превратятся в «маленькую Варшаву». Полномочный председатель сожалел, что министерские инструкции Комитету реформ не учли того обстоятельства, что прежде состав собраний определялся самими господарями и что функция собраний раньше сводилась к простому утверждению господарских указов. Теперь же собрания состояли из бояр, избранных другими боярами, большинство из которых хотели сохранения прежних злоупотреблений. Несмотря на то что валахи были «в тысячу раз более спокойны и управляемы», здесь Киселев также столкнулся с трудностями, поскольку и в Валашском собрании господствовал сословный дух. По этой причине полномочный председатель находил необходимым внести некоторые изменения в пользу населения в текст регламентов прежде, чем последние будут утверждены Портой [821] Киселев – Бутеневу. 30 октября 1832 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 84. Изменения, внесенные в состав регламентов относительно обязанностей крестьян перед помещиками, будут рассмотрены в следующей главе. .

Конфликт между Махмудом II и его египетским вассалом Мухаммедом-Али, обострившийся в марте 1832 года, повлиял и на видение Киселевым восточной политики России и места в ней княжеств. Прежние опасения полномочного председателя относительно тайного соглашения бояр с Портой, направленного на подрыв Органических регламентов, уступили место его озабоченности относительно политики европейских держав в условиях успехов египетских войск в Сирии. В записке, направленной Министерству иностранных дел в апреле 1832 года, Киселев утверждал, что Великобритания, Франция и Австрия осознали бесполезность своих усилий, направленных на сохранение Османской империи как препятствия дальнейшему росту российского могущества. В результате они воспользовались распадом державы Османов для того, чтобы создать враждебное России Греческое государство, приготовились к занятию Мореи и Архипелага, спровоцировали освобождение Египта от османского господства и распространили слухи о грядущей британской интервенции в Сирии. По мнению Киселева, все эти действия не оставляли сомнений в том, что европейские державы «уже составили общий план по замене бессильного турецкого трупа союзом молодых государств, которые самими исходными условиями своего существования поставлены в необходимость следовать политике враждебной России» [822] Киселев – российскому Министерству иностранных дел. 21 апреля 1832 г. // Там же. С. 75. О поддержке британскими и особенно французскими либералами политики Мухаммеда-Али в Египте и Сирии см.: Caquet P. E. The Orient, The Liberal Movement and the Eastern Crisis of 1839–1841. London: Malgrave-Macmillan, 2016. P. 51–91. .

Полномочный председатель объяснял все эти изменения в политике европейских держав по отношению к Турции «настроениями, враждебными общественному порядку, установленному в Европе Венскими договорами». Одна лишь Россия оставалась заинтересованной в сохранении Османской империи в пределах, определенных в ее соглашениях с европейскими державами. По мнению Киселева, недавние переговоры с Портой продемонстрировали, что даже перспектива постоянной российской оккупации княжеств не заставила османское правительство выполнять условия мирного договора и что только угроза новой войны была единственным эффективным средством российского влияния на Константинополь. Поскольку Россия не могла позволить себе объявить новую войну, Киселев утверждал, что только полная смена подхода может обеспечить ей преобладающее влияние на Востоке. Полномочный председатель советовал открыть османскому правительству глаза на проекты раздела его территорий, замышлявшегося европейскими державами, и тем самым убедить Османов, что только союз с Россией мог остановить эти враждебные замыслы [823] Киселев – российскому Министерству иностранных дел. 21 апреля 1832 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 77. . В подтверждение искренности намерений России Киселев предлагал отсрочить выплату Портой торговой и военной контрибуций вплоть до полного умиротворения Египта, а также обещать османскому правительству «более активное содействие» в случае англо-французского вмешательства в египетский вопрос. Взамен российская миссия могла требовать признание Портой «положительного покровительства [России] над восточными христианами», а также предоставления ей военной базы на Босфоре для обеспечения безопасности российской морской торговли [824] Там же. C. 78. .