Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Полномочный председатель также критиковал решение министерства предоставить Порте возможность назначить новых господарей до вывода российских войск из княжеств. По мнению Киселева, это решение могло привести к конфликту между военной и гражданской властью, которые в этом случае происходили бы от державы-покровительницы и державы-сюзерена соответственно. Для удовлетворения алчности османских министров господари будут вынуждены нарушать регламенты. Попытка России препятствовать им в этом лишь заставит господарей желать избавиться от российской опеки. Даже при самых благонамеренных господарях бояре, «находящиеся под иностранными влияниями и желающие вернуть старые злоупотребления», будут способствовать отчуждению молдаван и валахов от России [839] Projet sur la question à savoir: quel serait dans l’ état actuel des choses le parti, qu’il faudrait prendre à l’ égard des principautés // Там же. С. 96. . Вот почему Россия должна не только добиться утверждения регламентов Портой, но и сохранить на какое-то время как военное присутствие, так и временную администрацию в княжествах. В качестве компенсации Порте полномочный председатель предложил начать выплату дани немедленно, а не по прошествии двух лет, как то было оговорено Адрианопольским миром. По мнению Киселева, предлагаемые им меры могли уверить молдавское и валашское население в стабильности новых постановлений и подтвердили бы обещание царя не аннексировать княжества. Они продемонстрировали бы, что занятие княжеств остается временной мерой, и в то же время позволили бы России сохранить позицию на Дунае и внутреннее спокойствие в княжествах [840] Там же. С. 97. .

Киселев отправил свою последнюю корреспонденцию с министерством Орлову, который возвращался в Петербург в июле 1833 года, сразу после заключения Ункяр-Искелесийского договора с Османской империей. Это соглашение гарантировало султану помощь России, а также обеспечивало закрытие проливов для иностранных судов в случае войны между Россией и какой-нибудь третьей страной. Став кульминацией восточной политики России, договор в значительной мере оказался возможен благодаря содействию Австрии. Исповедуя принципы легитимизма, Меттерних поддержал Россию в той степени, в какой ее действия способствовали сохранению статус-кво на Балканах и Ближнем Востоке, которому угрожал Мухаммед-Али. Однако для того, чтобы обеспечить австрийское содействие, Николай I и его вице-канцлер были готовы положить конец временной российской администрации в Молдавии и Валахии.

Обескураженный Киселев снял с себя всякую ответственность за последствия возвращения княжеств под власть Порты и послал Нессельроде свое прошение об отставке [841] Киселев – Орлову. 27 июля 1833 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 115; Киселев – Нессельроде. 27 июля 1833 г. // РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 624. Л. 26. . Одновременно он безуспешно пытался получить разрешение приехать в Петербург, чтобы представить царю «окончательный отчет» по княжествам [842] Киселев – Орлову. 30 августа, 6 декабря 1833 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 116, 117–118. . Однако его просьбы достигли адресатов только в конце октября, после того как Николай I и Нессельроде вернулись в столицу после встречи с Францем I в Мюннихграце, где было заключено соглашение, обязывающее обе стороны стремиться к сохранению Османской империи [843] Орлов – Киселеву. 25 октября 1833 г. // Там же. С. 116–117. . Полномочный председатель, таким образом, не сумел убедить царя и вице-канцлера в необходимости аннексирования Молдавии и Валахии или продления оккупации княжеств российскими войсками на неопределенное время.

Неудача, которую потерпел Киселев, позволяет сделать по крайней мере два вывода. С одной стороны, отказ Николая I и Нессельроде существенно подрывает тезис о существовании большой стратегии территориальной экспансии России [844] Представление о российской истории как о планомерной реализации великоимперской стратегии см.: LeDonne J. The Grand Strategy of the Russian Empire: 1650–1831. New York: Oxford University Press, 2003. . Этот отказ, напротив, свидетельствует об иерархии приоритетов, в которой идеологические соображения занимали более важное место, чем территориальные приращения. Стремясь максимизировать российские приобретения в Балканском регионе, Киселев, как и Каподистрия десятилетием ранее, встретил непреодолимое препятствие в виде приверженности российского императора политике монархического сотрудничества, которая приносила имперскую экспансию в жертву сохранению статус-кво. В то же время аргументы Киселева относительно важности сохранения военной позиции на Дунае способствовали продлению российской оккупации княжеств более чем на два года после принятия регламентов Ревизионными собраниями. Мерам, принятым Киселевым за это время, посвящается следующая глава.

Историки, писавшие об Органических регламентах, порой выражали свое недоумение по поводу этих первых румынских «конституций», написанных тяжеловесным языком и включавших в себя наряду с собственно конституционными вопросами детальные описания воинской униформы или правила городской застройки [845] Emerit M. Les Paysans Roumains depuis la paix d’ Adrianopole jusqu’à la libération des terres. Paris: Plon, 1937. P. 87; Florescu . Essays in Romanian History. P. 159. Описание военной формы содержалось в статье 430 Валашского регламента и статье 265 Молдавского регламента: Regulamentele organice ale Valahiei şi Moldovei / Eds. Negulescu, Alexianu. P. 141, 297 соответственно. Указания относительно городской застройки и ширины улиц содержались в статьях 25–26 городового регламента города Ясс, составлявшего Приложение F главы 3 Молдавского регламента: Ibid. Р. 241–242. . Такие детали не только представляются излишними с точки зрения современной теории конституционализма, но и свидетельствуют об обреченной на неудачу попытке авторов регламентировать раз и навсегда все стороны общественной деятельности. Однако оценивать Органические регламенты на основании подобных критериев – значит впадать в явный анахронизм. Российские чиновники, участвовавшие в разработке и принятии регламентов, не были либеральными конституционалистами в духе Бенжамена Констана. Напротив, они были носителями политической культуры просвещенного абсолютизма, оказавшей глубокое влияние на Россию в XVIII столетии и в то же время в значительной степени прошедшей мимо Дунайских княжеств. Эта политическая культура предполагала наличие конституционно неограниченной власти, смягченной заинтересованностью самого правителя в повышении общественного благосостояния. Данное сочетание породило раннемодерный феномен «регулярного полицейского государства», стремившегося к регулированию всех сторон человеческой деятельности с целью увеличения налогооблагаемого общественного богатства [846] Raeff . Well-Ordered Police State. .