Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Нессельроде соглашался с Киселевым в том, что вывод российских войск до принятия регламентов и избрания господарей «ввергнет эти области в междуцарствие и беспорядки» [807] Нессельроде – Киселеву. 27 ноября 1830 г. // РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 623. Л. 19–20. . В то же время вице-канцлер сомневался в том, что продолжение оккупации может препятствовать нарушениям регламентов со стороны новых господарей и боярских собраний в случае, если последние окажутся заинтересованы в таких нарушениях. Нессельроде также напомнил Киселеву о том, что российский император «никогда не помышлял» об аннексии Молдавии и Валахии и что скорый вывод российских войск из княжеств должен развеять все подозрения европейских держав на этот счет. Подобное решение не только настроило бы всю Европу враждебно по отношению к России, но и не принесло бы последней никаких материальных выгод. Если бы Порта решила передать Молдавию и Валахию России в счет погашения военной контрибуции, доходы княжеств наверняка не покрыли бы расходов российской администрации и издержек, понесенных Россией в ходе войны [808] Нессельроде – Киселеву. 10 марта 1831 г. // РГИА. Ф. 958. Оп. 1. Д. 623. Л. 84–85. Нессельроде вновь сформулировал ту же позицию спустя полгода. См.: Нессельроде – Киселеву. 29 сентября 1831 г. // ВПР. Т. 17. С. 498, сноска 4. .

Стремление Нессельроде к скорейшей эвакуации российских войск из княжеств полностью соответствовало политике сохранения Османской империи, избранной Николаем I в момент заключения мира. Отразившаяся в положениях Адрианопольского договора, эта политика была подтверждена в разъяснительной русско-османской конвенции апреля 1830 года, по которой Россия отказалась от права занятия княжеств вплоть до полного погашения Портой суммы военной контрибуции и обязалась вывести войска, как только османское правительство выплатит значительно меньшую сумму торговой контрибуции (в качестве компенсации за ущерб российской торговли) [809] См. статью 4 конвенции в: ВПР. Сер. 2. Т. 8. С. 510–511. . Июльская революция во Франции и Польское ноябрьское восстание 1830 года укрепили решимость российского императора и его министра иностранных дел проводить консервативную политику в отношении Османской империи. Николай I также возобновил сотрудничество с Австрией в духе Священного союза, что сделало необходимым развеять опасения Вены по поводу российских намерений в отношении княжеств [810] Об австрийской реакции на российскую политику в княжествах см.: Sedivy M. From Hostility to Cooperation? Austria, Russia and the Danubian Principalities, 1829–1840 // The Slavonic and East European Review. 2011. Vol. 89. No. 4. P. 630–661. .

По мнению Киселева, Польское восстание было еще одним фактором, делавшим необходимым продление российской оккупации Молдавии и Валахии. Сохранение военной позиции на Дунае давало России преобладающее влияние на Порту на случай, если «наши дела в Польше и затруднения в Европе заставят Россию собрать все войска на западной границе» [811] Киселев – Нессельроде. 29 октября 1831 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 62; Documente privitoare la istoria românilor / Eds. D. A. Sturdza et als. Supliment 1. Vol. 4. P. 380. . Полномочный председатель воспользовался затягиванием подтверждения регламентов и выплаты контрибуции со стороны Порты для того, чтобы убедить Нессельроде отложить вывод российских войск из княжеств [812] Российский посланник в Константинополе Бутенев потребовал от Порты утверждения регламентов еще до того, как Молдавское собрание по ревизии закончило свою работу. См. ноту Бутенева османскому правительству от 26 октября 1831 г.: ВПР. Т. 17. С. 547–548. . В записке, адресованной вице-канцлеру в феврале 1832 года, Киселев настаивал на продолжении оккупации как способе заставить Османов выполнить условия Адрианопольского мира и единственном эффективном рычаге давления на Порту.

В случае если продолжение оккупации не заставит Османов выполнять условия мира, Киселев находил переход княжеств в российское владение достаточной компенсацией. Он также предполагал, что со временем Европа свыкнется с российским присутствием в княжествах и не будет протестовать против их формального включения в состав Российской империи. Несмотря на то что российское Министерство иностранных дел неоднократно открещивалось от идеи дальнейших территориальных приобретений в Европе, Киселев был горячим сторонником дальнейшей экспансии на Балканах. С его точки зрения, «Россия не для того начала продвигаться более столетия тому назад от берегов Днепра, чтобы остановиться на берегах Прута» [813] Киселев – Нессельроде. 19 февраля 1832 г. // Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 65; Documente privitoare la istoria românilor / Eds. D. A. Sturdza et als. S upliment 1. Vol. 4. P. 388. . Несмотря на патриотический задор полномочного председателя, сценарий, им предлагавшийся, не был совершенно утопическим и впоследствии будет осуществлен Австро-Венгрией: в 1878 году Вена оккупирует Боснию-Герцеговину, а спустя три десятилетия и вовсе формально аннексирует эту номинально османскую провинцию.

Киселев находил продолжение оккупации княжеств не только главным инструментом восточной политики России, но и условием стабильности южных пределов России. Реорганизация Молдавии и Валахии не только должна была предоставить восточноправославному населению «моральное доказательство щедрости [российского] протектората», но также и охранить южные губернии России «от заразы беспорядков и анархии, порожденных порочной системой управления в княжествах» [814] См. Записку, приложенную к письму Киселева Нессельроде от 8 марта 1832 г.: Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 69. . По мнению Киселева, Органические регламенты были «истинным благодеянием», и их введение свидетельствовало о том, что «основная масса населения положительно относится к реформе, предпринятой в ее интересах». Узнав пределы своих обязательств по отношению к боярскому сословию, население княжеств, по утверждению полномочного председателя, привязалось к регламентам и обратило свою благодарность и надежды на защиту к державе-покровительнице. Напротив, привилегированный класс утратил благодаря регламентам возможность «пользоваться злоупотреблениями господарской власти» и потому «может желать лишь сохранения старого порядка вещей и должен связывать свои надежды с вмешательством державы-сюзерена» [815] Заблоцкий-Десятовский А. П. Граф П. Д. Киселев и его время. Т. 4. С. 70. .

Киселев утверждал, что при первой попытке боярства вернуться к старым злоупотреблениям население поднимется на защиту своих новоприобретенных прав. Вывод российских войск из Молдавии и Валахии был нежелательным в том числе и потому, что привилегированный класс мог попытаться отменить реформы, что «неизменно приведет к общему восстанию жителей, заинтересованных в сохранении нового порядка вещей». Новые беспорядки в княжествах не только негативно скажутся на соседних российских губерниях, но и «серьезно подорвут политическую систему [России] на Востоке, а также то влияние, которое она призвана оказывать на эти края». Фактически, Россия оказалась бы отброшена на те «позиции, на которых она находилась до заключения Адрианопольского мира» [816] Там же. С. 71. .