Виктор Таки - Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834 [litres]

Иностранные консулы немедленно опротестовали такой подход как нарушение османских капитуляций. Уже в феврале 1830 года Нессельроде сообщил Киселеву о демарше австрийского посла в Петербурге, графа Фикельмона, относительно предполагаемого нарушения разрабатываемыми Органическими регламентами торговых привилегий австрийских подданных в княжествах [1010] Нессельроде – Киселеву. 28 февраля 1830 г. // АВПРИ. Ф. 331. Оп. 716/1. Д. 7. Л. 1–2 об. . Киселев отвечал, что регламенты не нарушали ничьи права и лишь преследовали своей целью искоренение злоупотреблений. Он сообщал, что 6 тысяч семей не платили никаких налогов благодаря защите австрийских консулов и что последние получали огромные прибыли от продажи патентов. Полномочный председатель также отметил, что сохранение этой порочной практики выгодно для австрийской торговли и что австрийские агенты поощряют бояр покупать предметы роскоши, что негативно сказывается на экономическом состоянии княжеств [1011] Киселев – Нессельроде. 27 марта 1830 г. // Там же. Л. 7–8 об. . В своем ответе Фикельмону Нессельроде признавал права австрийских подданных на основании австрийско-османских договоров, однако отвергал все претензии последних, сделанные на основании хрисовов , писем и патентов, которые были пожалованы последними господарями австрийским консулам. Вице-канцлер также заверил австрийского представителя, что преобразования, осуществляемые под надзором российских властей, в частности отмена скутельников , не могут никоим образом нарушать права австрийских подданных [1012] Нессельроде – Фикельмону. 12 декабря 1830 г. // ВПР. Т. 17. С. 216–217. .

Спустя год Фикельмон отстаивал право австрийских подданных обжаловать решения господарей в Константинополе на основании австро-османских договоров. Австрийский представитель протестовал против судебной части Органических регламентов, делавших Верховные диваны апелляционными судами последней инстанции [1013] Нессельроде – Киселеву. 3 октября 1831 г. // АВПРИ. Ф. 331. Оп. 716/1. Д. 7. Л. 268–269 об. . Киселев ответил на эти обвинения цитатами из текста регламентов, из которых следовало, что право обжаловать в Константинополе решения Верховных диванов по тяжбам между австрийскими подданными нисколько не ущемлялось [1014] Киселев – Нессельроде. 26 ноября 1831 г. // Там же. Л. 273 об. . В то же время полномочный председатель настаивал на том, что любые изменения в тексте регламентов с целью предоставления иностранным подданным права обжаловать в Константинополе решения Верховных диванов в тяжбах с молдавскими и валашскими подданными были бы «несовместимыми с интересами державы-покровительницы» и нарушали бы «привилегии, гарантированные этим провинциям, и независимость их внутреннего управления» [1015] Там же. Л. 274–274 об. .

В феврале 1831 года французский консул Лаган также заявил протест Киселеву по поводу уравнения правового статуса французских и валашских подданных [1016] См.: Лаган – Себастьяни. 21 февраля 1831 г. // Documente privitoare la istoria românilor / Ed. Hodoș. Vol. 17. P. 245. . Позднее он опротестовал размещение российских войск в домах французских подданных, а также требование к иностранным ремесленникам покупать, наряду с валашскими подданными, разрешение заниматься своим ремеслом [1017] Лаган – Киселеву. 18 мая 1832 г. // Ibid. P. 277. . Не получая твердой поддержки из Петербурга по данному вопросу, Киселев должен был заверить французского представителя, что не будет принимать каких-либо мер в нарушение существующих договоров между Портой и другими державами [1018] Лаган – Себастьяни. 25 ноября 1831 г., директор канцелярии Киселева Карнеев – Лагану. Май 1832 г. // Ibid. P. 258, 278 соответственно. . Готовность полномочного председателя пойти навстречу французскому консулу, возможно, объяснялась и его желанием сконцентрироваться на многочисленных австрийских подданных в княжествах и не затевать конфликта по поводу немногих французских. Если так, то стратегия Киселева оказалась неудачной, поскольку вскоре представители Франции, Великобритании и Австрии объединили усилия по защите права своих подданных в княжествах напрямую обращаться к Порте в случае тяжб с молдавскими или валашскими подданными и властями княжеств [1019] Лаган – Себастьяни. 26 декабря 1831 г., 31 мая 1832 г. // Ibid. P. 260, 278–279 соответственно. .

В своей защите привилегий иностранных подданных на основании режима капитуляций консулы европейских держав рассчитывали на поддержку османского правительства. Они утверждали, что уважение этих привилегий в Молдавии и Валахии представляло единственную сохранявшуюся связь между княжествами и Османской империей после заключения Адрианопольского мира [1020] Лаган – Себастьяни. 31 мая 1832 г., Лаган – Брольи. 21 февраля 1833 г. // Ibid. P. 278–279, 287 соответственно. . Вот почему интерес Османской империи, в условиях российской угрозы, заключался в сохранении экстерриториальности иностранных подданных. Таким образом, пресловутая российская угроза позволяла западным дипломатам утвердить принцип, который на протяжении XIX столетия стал важным инструментом западноевропейского колониализма в Азии. В свою очередь, российское Министерство иностранных дел было готово отказаться от некоторых аспектов экстерриториальности российских подданных в княжествах ввиду того, что обладало инструментами прямого воздействия российских консулов на господарей и собрания, согласно Органическим регламентам. К досаде иностранных представителей, российское консульство напомнило российским подданным в княжествах о запрете приобретать недвижимость, который до того систематически игнорировался иностранными подданными [1021] Лаган – Себастьяни. 28 июня 1832 г. // Ibid. P. 280. .

В то время как трения Киселева с представителями Вены были вызваны его усилиями, направленными на сокращение количества австрийских подданных в Молдавии и Валахии, его конфликт с британским консулом Е. Л. Блутом возник из‐за вопросов торговли. Как уже упоминалось, Адрианопольский мир отменил османскую торговую монополию в княжествах и предоставил местным жителям «совершенную свободу торговать всеми произведениями своей земли и промышленности без всяких ограничений, исключая те, кои господари с согласия диванов признают необходимым постановить для обеспечения продовольствия края» [1022] См.: Отдельный акт относительно Молдавии и Валахии в ВПР. Сер. 2. Т. 8. С. 272. См. соответствующие положения министерских инструкций боярскому Комитету реформ в: Instructions. P. 35–36. . В соответствии с этим положением Органические регламенты предписали создание хлебных запасов для обеспечения населения на случай неурожая [1023] См. статьи 154, 166–173 Валашского регламента и статьи 148, 159–160 Молдавского регламента в: Regulamentele organice ale Valahiei şi Moldovei / Eds. Negulescu and Alexianu. P. 75–77, 272–274 соответственно. . Приведение в исполнение этой меры повлекло столкновение Киселева и Блута, представлявшего интересы купцов Ионической компании, занимавшейся экспортом зерновых [1024] Конфликт с Блутом вокруг экспорта зерна был первым из числа трений между Россией и Великобританией относительно торговли на нижнем Дунае. Российский министр финансов Егор Канкрин предвидел еще в 1829 г., что отмена османской торговой монополии в княжествах превратит последние в конкурентов России на европейском рынке зерна. См.: Гросул . Реформы в Дунайских княжествах. С. 222–223. Российские власти осознали это в конце 1830‐х гг. и с тех пор вплоть до Крымской войны использовали карантин в дельте Дуная (которая стала частью Российской империи в 1829 г.) для того, чтобы поставить Одессу в более выгодное положение по сравнению с Галацем и Брэилой, с точки зрения экспорта зерна. Это, в свою очередь, вызвало дебаты в Британском парламенте и протесты Форин Офиса в адрес российского Министерства внутренних дел. Данные трения способствовали развитию русофобских настроений в Великобритании в десятилетия, предшествовавшие Крымской войне. См.: Florescu R. Les Incidents de Sulina // Aspects des relations russo-roumaines. Rétrospectives et orientation s / Ed. G. Cioranesco. Paris: Minard, 1967. P. 38–46; Ardeleanu C. Evoluţia intereselor economice şi politice britanice la gurile Dunării (1829–1914). Brăila: Editura Istros, 2008. P. 33–64. . В начале 1832 года Блут опротестовал арест нескольких купцов – членов компании и их товара российскими властями в Галаце за нарушение положений Органических регламентов относительно хлебных запасов. Во время личной встречи с Блутом 8 апреля 1832 года Киселев обвинил последнего в поддержке оппозиционных настроений среди боярства, после чего британский консул покинул княжества и пожаловался на действия полномочного председателя британским послам в Константинополе и Санкт-Петербурге. Британское и российские правительства избрали примирительную позицию, в результате чего британский посол в Константинополе лорд Понсонби сделал Блуту выговор за не согласованное с Форин Офисом решение покинуть княжества, в то время как Нессельроде напомнил Киселеву о необходимости соблюдать права иностранных подданных [1025] Florescu . Essays on Romanian History. P. 212–213. .