Коллектив авторов - Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

«В 5 день [апреля] ездили верхами к математику», – сообщает дневник пребывания Петра I в Лондоне в 1698 году во время Великого посольства. На следующий день царь и его спутники повторили визит: «В 6 день ездили в шлюпке к математику» 180. Именно с этими поездками иногда связывают первую встречу Петра с Андреем Даниловичем (Генри) Фархварсоном (1675?–1739), которого, как гласит легенда, царь лично пригласил обучать будущих морских офицеров в Московской школе математических и навигацких наук. Создание этого училища занимает видное место среди знаковых культурных инициатив Петра. Рассадник новых знаний и умений и рассадник «новых людей», Навигацкая школа воспринимается как детище самого царя, лично подбиравшего иностранцев-учителей и лично задавшего «современную», секулярную и ориентированную на нужды флота программу преподавания, идущую вразрез с нормами и представлениями русского общества того времени. Готовность монарха самому совершить две поездки, чтобы нанять учителя математики для будущего училища, хорошо вписывается в рамки и легенды о Навигацкой школе как персональном проекте Петра, и петровской легенды в целом.

И действительно, в начале апреля того года Петр лично нанял Фархварсона – однако он едва ли был тем «математиком», о котором идет речь в дневнике царского путешествия. На момент встречи с Петром Фархварсону не было еще и 30 лет от роду и, лишь недавно окончив колледж Маришаля в Абердине, он занимал там же скромный пост наставника (тьютора) математики 181. Гораздо более вероятно, что походный журнал повествует о визитах царя к одному из астрономов Гринвичской обсерватории, а встреча с будущим преподавателем Навигацкой школы не удостоилась упоминания в «походном журнале» 182. Сама неопределенность эта, впрочем, довольно характерна, поскольку на самом деле свидетельств личной вовлеченности монарха в создание Навигацкой школы и управление ею крайне мало 183. Хотя сохранился целый ряд документов, исходящих из школы и обращенных к Петру, мы практически ничего не знаем о его ответах на эти обращения. Более того, нам ничего неизвестно о каких бы то ни было относящихся к школе документах, написанных самим царем, и у нас нет даже несомненных подтверждений того, что он когда-либо посещал школу 184. Мы можем предполагать, что у царя были какие-то идеи о том, как должна быть устроена школа и что он как-то – возможно, устно – доносил их до своих приближенных, но это всего лишь предположения, не подкрепленные источниками.

Что источники демонстрируют предельно ярко, так это ключевую роль, которую сыграл в становлении школы Алексей Александрович Курбатов (1663–1721) 185. Известный «прибыльщик», то есть изобретатель новых источников дохода для казны, Курбатов занимал достаточно высокую должность в Оружейной палате и имел прямой доступ к царю, что позволяло ему мобилизовать различные ресурсы для создания и развития школы. При этом саму школу, в свою очередь, он использовал как инструмент для демонстрации собственного рвения и одновременно для поддержания и расширения собственной клиентской сети, укорененной в среде московских «латинствующих» книжников. Неудивительно поэтому, что хотя Навигацкая школа и специализировалась на обучении математике, по своей организационной структуре и педагогическим подходам она мало отличалась от училищ допетровского периода. Не будет слишком большим преувеличением сказать, что своим обликом и самим фактом своего успеха школа обязана не столько модернизационным усилиям государства, сколько способности небольшого кружка позднемосковских книжников использовать новые возможности, открывавшиеся в петровскую эру, для продвижения собственной интеллектуальной повестки и реализации собственных карьерных планов.

Хрестоматийный эпизод найма Петром в Лондоне британских преподавателей остается самым очевидным и несомненным примером личного вклада монарха в создание Навигацкой школы. Известно, что он действительно встречался с шотландцем где-то в начале апреля 1698 года. Об этом сообщает не только сам Фархварсон, но и Яков Брюс: в своем письме Петру месяц спустя Брюс пишет о «математике, которого [Петр] изволил перед [отъ]ездом [из Лондона] принять» на службу 186. Примерно тогда же должны были быть наняты царем и два будущих помощника Фархварсона – выпускники Королевской математической школы Стивен Гвин и Ричард Грейс, которым было на тот момент, соответственно, 15 и 17 лет от роду 187.

Известно, что Петр еще до приезда в Англию интересовался возможностью подыскать там учителей навигации. 8 апреля 1697 года, почти за год до прибытия Петра в Лондон, Нарцисс Латтрелл, хроникер английской политической жизни той поры, записал в своем дневнике, что «царь Московии посылал сюда за некоторым количеством математиков, чтобы обучать его народ искусству навигации, фортификации, etc., и мистеру Бруку из Королевского общества указано назначить 20 [человек] отправиться туда по этому случаю» 188. Однако едва ли у Петра было четкое представление о том, кого именно, как и где следует нанимать. Скорее всего, он полагался в этом отношении на своих контрагентов в Англии, таких как адмирал Перегрин Осборн, маркиз Кармартен, который подготовил предложения по организации русского флота и, среди прочего, посоветовал Петру нанять нескольких молодых человек из числа выпускников Королевской математической школы 189. Порекомендовать Петру именно Фархварсона мог и вице-адмирал Дэвид Митчелл, один из британских моряков, приставленных к царю на время его пребывания в Англии; подобно Фархварсону, он был уроженцем Абердина 190. Наконец, Фархварсон мог получить рекомендации через многочисленных эмигрантов-якобитов на русской службе: его учитель, абердинский профессор математики Джордж Лиделл, был известен как сторонник изгнанных Стюартов и даже попал на какое-то время за свои политические взгляды в тюрьму 191. Не случайно, по сообщению Фархварсона, Петр заключил с ним устный контракт в присутствии именно якобита Якова Брюса и Андрея Стельса, английского купца, хорошо знакомого с царем и имевшего обширный бизнес в России 192.

У нас, впрочем, нет никаких оснований думать, что Петр в это время как-то специально выделял Фархварсона среди многочисленных экспертов – офицеров, моряков, ремесленников, – нанятых им в 1697–1698 годах в Англии, Голландии и других странах. Говоря проще, царь, похоже, забыл о приглашенном им учителе. Уезжая из Лондона, он не оставил приближенным никаких инструкций, как поступать с шотландцем. «Прошу государь милость, пожалуй изволь отписать, как быть с математиком которого изволил перед поездом принять?», – пишет Брюс из Лондона 10 мая 193. Если у царя и были на этот момент какие-то четкие планы в отношении будущей школы, он явно не потрудился сообщить о них своим приближенным.