Коллектив авторов - Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века

Укрепив свои позиции в Оружейной палате, Курбатов разворачивает бурную деятельность. Он затевает громкие следственные дела против некоторых крупнейших купцов (их ведет как раз привлеченный им в палату Хрипунов) и одновременно продолжает слать царю мемориалы по вопросам, далеко выходящим за пределы его прямых обязанностей. Так, после смерти патриарха Андриана Курбатов предлагает отложить избрание нового главы церкви, а тем временем создать особый светский орган по управлению церковным имуществом – что, как мы знаем, в итоге и было сделано 225. В 1705 году Курбатов специально просит разрешения подавать царю предложения, относящиеся к другим ведомствам: «повели мне, видя, где мочно учинить какия в котором приказе прибыли <���…> наедине доносити безбоязненно» 226.

Когда отношения Курбатова с Головиным портятся, а доминирование Меншикова при дворе становится очевидным, дьяк переориентируется на царского любимца – и посылает теперь прожекты не только царю, но и могущественному фавориту 227. Таков, например, проект об умножении пехотного и конного войска, поданный Меншикову в 1704 году. Курбатов предлагает произвести под руководством Меншикова разбор московских служилых людей, причем в проекте он предусматривает и технологию, которая позволит фавориту установить контроль над этим предприятием: следует «взять списки [всех служилых] под управление своего имени, и в товарищи к себе выбрать кого из знатных особ, и к нему дьяков» 228.

Решение Курбатова взять под свой патронаж Навигацкую школу хорошо вписывается в общий контекст его бурной деятельности в этот период: это еще один проект, позволяющий недавнему боярскому человеку продемонстрировать государю свое рвение и одновременно, как мы увидим, поддержать собственных клиентов и единомышленников. Курбатов всерьез берется за школу уже в 1700 году и последовательно устраняет конкурентов. Для начала он доносит царю, что дело стоит на месте и что виноват в этом именно Кревет: «признаваю же в том много помешательству быти от Кревета, желающего чрез их заслуженое имети себе прибыток». На этом основании Курбатов просит передать школьный проект ему: «молю тя, государь, повели мне усердственно во усмотрении сего дела тебе, государю, послужити, да размножится в твоем самодержавии преславное во свете сие дело» 229.

Параллельно Курбатов предлагает царю собственного эксперта в области математики, знаменитого впоследствии Леонтия Филипповича Магницкого (1669–1739) 230. Сначала он организует представление Магницкого Петру, отправив учителя для этого специально с поручением в Новгород, где тогда находился царь, а затем, уже ссылаясь на мнение этого эксперта, дискредитирует другого иностранца, которому Петром было ранее поручено подготовить учебник по арифметике:

которую ево книгу брал я к себе и казал искусным во арефметике и геометрии Леонтью Магнитскому с товарыщи <���…> [которые] сказали, что та ево иноземцова книга преведена на славянский диалект зело неисправно и разуметь невозможно, и дивных вещей в ней нет.

В этот момент выясняется, что Курбатов по своей инициативе уже поручил Магницкому написать альтернативный учебник и работа над ним уже вовсю идет под присмотром дьяка в его собственном доме:

И по моему, государь, убогому старанию он, Леонтей, сочиняет у меня в доме с латинских и немецких книг многих от своего учения Арифметику, в которой сказал, что будет изъявление по части о геометрии и навигации. И набело, государь, той книги уже написано в десть мелким письмом добрым 13 тетрадей. Видитця, государь, зело искусно и много тое книгу иноземцову во всем превосходит.

Предлагая Петру поддержать издание этой книги, Курбатов апеллирует и к традиционному для прибыльщиков мотиву приращения государственных финансов, обещая, что «прибыток будет твоей государевой казне, а не иноземцу тому» 231.

Появление указа о создании Навигацкой школы приходится на тот недолгий промежуток времени зимой 1701 года, когда Петр был в Москве; после поражения под Нарвой он вернулся в столицу 8 декабря 1700 года и опять уехал 31 января 1701 года 232. Можно предположить, что и к составлению указа тоже приложил руку Курбатов. Еще М. М. Богословский отмечал, что высокопарная преамбула указа в его опубликованной версии с такими, например, оборотами, как «ревнуя древле бывшим греко-православным пресветло-самодержавным монархом» и проч., нетипична и для петровского стиля, и для приказного языка того времени, выбиваясь из стандартной формулы подобных документов 233. Зато она хорошо соотносится со стилем именно той культурной среды, к которой принадлежали и Курбатов, и Магницкий. Сама мотивационная часть, объясняющая создание школы ссылками на опыт других монархов, созвучна мотивировке, которую Курбатов будет предлагать позднее в своем проекте Кабинет-коллегиума. Встречаются в этих двух документах и очень близкие обороты: если в указе 1701 года упоминается «храбро-премудрейшее царствование», то в проекте 1721 года – «мудро-храбрые труды» и т. д. 234Учитывая интерес Курбатова к школе, едва ли текст указа 1701 года не был подготовлен им самим.

Передача школы в ведение Оружейной палаты позволила Курбатову использовать для поддержки нового проекта ресурсы своего ведомства. Сразу после переезда школы в Сухареву башню в этом здании начались строительные работы, включавшие перестройку всего верхнего этажа и сооружение нескольких дополнительных палат. Стоимость этих работ, около двух тысяч рублей, сопоставима с теми средствами, которые пятнадцатью годами ранее были выделены на строительство здания для академии Лихудов. В одном лишь 1702 году Навигацкая школа получила из казны 3002 рубля; а всего за первые несколько лет существования, с ноября 1699 по 1703 год, ей было выделено 12 772 рубля. Для сравнения, расходы на сопоставимую по размеру Артиллерийскую школу за период с 1701 по 1706 год составили всего-навсего 2265 рублей 235. Все средства поступили в Навигацкую школу из Оружейной палаты. Существенно, что у этого ведомства были собственные доходные статьи – иначе было бы трудно, если не невозможно, добиться финансирования училища в таких объемах. Курбатов сам готовил доклады, обосновывавшие выделение Навигацкой школе этих средств, и крепил соответствующие резолюции 236.

Для непосредственного заведования школой в Оружейной палате выделяются двое подьячих, причем Курбатов поручает ее своим ближайшим сотрудникам: в 1701 году «у математических и навигацких наук» значатся именно приведенные в палату самим дьяком Федор Обухов и Иван Хрипунов 237. Но основную ставку в управлении школой Курбатов делает на Магницкого. Подобно тому, как ранее он доносил царю на своих конкурентов Домнина и Кревета, Курбатов теперь настойчиво дискредитирует британцев. Уже 16 июля 1702 года он направляет Головину письмо, обвиняя учителей в лености («англичане учат их той науке чиновно, а когда временем и загуляют или по своему обыкновению почасту и подолгу проспят») и в кознях против Магницкого («обязали себя к нему, Леонтию, ненавидением»). Последний, наоборот, представлен как образец усердия и добродетели: «непрестанно при той школе бывает и всегда имеет тщание не только к единому ученикам в науке радению, но и к иным к добру поведениям» 238.