Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

В 1949 г. анализ Мичерлиха и его причина — вызов в суд — были еще впереди. Однако элементы этого анализа уже были очевидны тем летом на «Рысистой ферме». Группа кинематографистов в составе Рольфа и Эрики Энглер приступила к съемкам своего документального фильма о Грёнинге [327] Horst Axtmann, «Gröning, ein Dokumentarfilm», Illustrierte Filmwoche , Ausgabe B, 4. Jhg., Nr. 43, October 29, 1949, 586. . Теперь, если Wunderdoktor выходил говорить с толпой, прожектора освещали его в ночи. Сцена не могла не пробуждать воспоминаний о более ранних временах, когда другой харизматичный лидер с горящими глазами поднимался на возвышение во тьме и кормил толпу словами как манной небесной. Розенхайм 1949 г. не был похож на Нюрнберг 1934 г., но когда Грёнинг стоял на балконе — в собственной своего рода униформе, взирая на массы людей, — то мог вызывать, хотя бы у некоторых, совершенно определенную и несомненную память: Гитлер обращается к народу.

Эта память, ее эстетические элементы насыщали воздух эмоциональным накалом, по крайней мере для тех, кто был склонен поддаваться подобным чарам. Это не означает, что можно сбросить со счетов религиозную значимость, которую столь многие люди связывали с присутствием Грёнинга и его способностью лечить больных. В действительности вообще нет причины разделять одно и другое. Для части людей, стоявших той летней ночью на альпийском поле в Розенхайме, лицезрение Грёнинга неизбежно должно было быть равнозначно явлению дружественного призрака. Эта встреча обладала огромной, даже целительной силой.

Репортеры описывали многие внезапные исцеления на «Рысистой ферме» больных, особенно с параличами и нарушениями слуха или зрения. Мария Вюрстель поведала журналисту Хойеку, что с 1938 г. страдала состоянием, близким к параличу позвоночника. Малейшее движение причиняло ей ужасную боль. Врач посоветовал Вюрстель повидаться с Грёнингом. Хойек видел, как она бегает, словно ребенок, «то смеясь, то плача от счастья». Другая женщина — переболевшая полиомиелитом и прикованная к инвалидному креслу с трехлетнего возраста — тоже встала и пошла. Мужчина, сказавший, что на войне получил травму головы, ликовал: «Гудение в ушах исчезло, моя голова снова свободна!» [328] Alfred Heueck, «Als Zaungast bei Bruno Gröning». .

Между описаниями этих сцен проскакивали сообщения о «торговцах фотографиями Грёнинга, сосисками, сигаретами, печеньем и „лечебными“ шариками из фольги», которые здесь же занимались своим маленьким бизнесом [329] «Aufmarsch des Elends im Traberhof», Badische Neueste Nachrichten , Nr. 182, September 15, 1949, n.p. Вырезка в: Landesarchiv Baden-Württemberg, 466–5/7330, Gröning, Bruno. . Зигфрид Зоммер, мюнхенский журналист (впоследствии романист), известный своими рассказами о местном колорите, видел «лимузины, такси, карету скорой помощи, бесчисленные транспортные средства… сколько-то тележек, сколько-то инвалидных кресел» на автостоянке «Рысистой фермы», «засыпанной свежим гравием». Он вспоминал костыли, прислоненные к стволам каштанов, орущих детей и пивные бочки, установленные под столами, чтобы не нагревались. Иногда, писал Зоммер, люди приносили фотографии родственников, вероятно слишком больных для путешествия, и протягивали их в окна курортного здания в надежде получить энергию Грёнинга [330] Siegfried Sommer, «Der Glaube versetzt Berge», Süddeutsche Zeitung , August 30, 1949. .

По мере того как множились слухи об этих сборищах и излечениях, толпа все увеличивалась. Это тревожило полицию. «Люди не понимают, почему доктору не дают практиковать», — сообщил один из полицейских и добавил, что боится бунта, если кто-нибудь попытается вмешаться [331] StAM, Polizei-Direktion 15558, 18. Ü berwachungsbericht , September 2, 1949. .

Откровенно говоря, запрет на целительство Грёнинга, подобный наложенному властями Херфорда, почти не обсуждался в местных газетах. Скорее, наоборот. Некоторые местные политики и официальные лица публично выступили в его поддержку. Комиссар полиции Мюнхена социал-демократ Франц Ксавер Питцер лично поблагодарил Грёнинга на глазах у толпы на «Рысистой ферме» за то, что помогает ему справиться с болезнями [332] «Die Nacht der großen Heilung», «Sonderausgabe über Grönings Erfolge», Nr. 1, Anfang September 1949. Вырезка в: IGPP, Busam Sammlung. . Парламентский представитель федеральной земли Ханс Хагн из консервативной партии Христианско-социального союза Баварии призывал толпу «верить в целительную силу Грёнинга и доверять ему». Даже самое высокопоставленное лицо в правительстве Баварии, министр-президент Ганс Эхард, открыто выражал поддержку Грёнингу. Не следует чинить слишком много «бюрократических препон» ( Paragraphenschwierigkeiten ) его целительской практике, сказал Эхард [333] StAM, BezA/LRA 57182, an die Regierung von Oberbayern, September 7, 1949. Betr.: Ausübung der Heilkunde durch Bruno Gröning. .

Представители прессы были так же очарованы, как и политики. Одна местная газета назвала веру публики в Грёнинга — «простого необразованного человека… сына данцигского каменщика» — «безграничной» [334] «Das Phänomen Bruno Gröning», Neue Miesbacher Anzeiger , September 10, 1949. Clipping in StAM, Gesundheitsämter 4256. . Сам воздух Розенхайма, расписывал корреспондент Ханс Бенцингер, «насыщен душевным подъемом», который «усиливается с каждым часом, как только становится известно, что герр Грёнинг будет говорить с ожидающей толпой». Бенцингер рассказал о «невыносимом» напряжении, атмосфере, «до того насыщенной энергией ожидания, что можно слышать биение собственного сердца и одновременно — сердца своего соседа» [335] «Die Nacht der großen Heilung», «Sonderausgabe über Grönings Erfolge», IGPP. . Журналистка Виктория Рен, глубоко взволнованная, поведала, что ей «невольно вспомнились великие события Нового Завета и картина Рембрандта „Проповедь Христа“». «Все в Германии, — писала она, — ждут какого-то чуда» [336] Viktoria Rehn, «Ich kann nur gute Menschen heilen!» Echo der Woche , September 2, 1949. Clipping in Stadtarchiv Rosenheim. . Еще один журналист, Курт Трамплер, находился среди толпы на «Рысистой ферме» почти с самого начала. В начале сентября он опубликовал рассказ о собственном исцелении. Ходил с тростью после ранения во время бомбардировки. На встрече, где он должен был брать у Грёнинга интервью, вспоминал Трамплер, целитель «повернулся ко мне и попросил рассказать, что я чувствую». Трамплер сказал, что присутствует здесь как репортер, а не пациент. Грёнинг ответил, что ему больше не понадобится трость. После этого, по словам Трамплера, он ходил без нее [337] «Ihren Stock brauchen Sie nicht mehr», Münchner Allgemeine, Nr. 36, September 4, 1949, n.p. Вырезка в: IGPP, Busam Pressesammlung. .

В течение двух недель после прибытия Грёнинга в Баварию от 12 000 до 18 000 человек собирались ежедневно в этом курортном месте [338] StAM, BezA/LRA 57182, Landpolizei Oberbayern, Kriminalaußenstelle Rosenheim, Fernschreiben an das Präsidium der Landespolizei, September 10, 1949. Süddeutsche Zeitung утверждала, что в Траберхофе их было 18 000: «Grönings Besuch im Polizeipräsidium», September 10, 1949. Der Spiegel говорит о 15 000: «Schenk mir ein Pferdchen», 7. . Атмосфера становилась все более откровенно религиозной. Люди начали спонтанно петь гимны, например «Великий Господь, мы славим тебя», и молиться вслух [339] «Aufmarsch des Elends im Traberhof», Badische Neueste Nachrichten . . У некоторых случался экстаз [340] StAM, Polizei-Direktion 15558, 39. Durchschrift, September 12, 1949. Betr.: Bruno Gröning; StAM, BezA/LRA 57182, betr.: Auftreten des «Wunderdoktors Brunno[sic] Gröning», September 6, 1949; Kurt Böhme, Wunderheilungen: Lourdes — Gesundbeter— Gröning (Berlin: Vlg. Psyche, 1950), 15. . Кинохроника запечатлела всенародный энтузиазм. В одном выпуске можно было видеть, как женщины падают ниц на землю, а мужчины несут детей на носилках или взывают к небесам [341] BAB, «Welt im Film», 225, September 19, 1949. Выложено 1 июня 2017 г.: https://www.filmothek.bundesarchiv.de/video/583657 . . Трамплер описал, что люди в толпе кричали: «Да приидет Царствие Твое!» [342] Kurt Trampler, Die große Umkehr: Fragen um Bruno Gröning (Seebruck am Chiemsee: Im Heering Vlg., 1950), 92. . Эта сцена, сказал он, была «столь ошеломляюще трогательной, что никто из наблюдавших никогда этого не забудет» [343] «Ihren Stock brauchen Sie nicht mehr», Münchner Allgemeine . : «Там и тут кто-то отбрасывал свои костыли… или мать восклицала: „Мой ребенок исцелен!“» [344] «Aufmarsch des Elends im Traberhof», Badische Neueste Nachrichten . .