Моника Блэк - Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии

И они так и сделали, сказал К., и Грёнинг дал им слово. К. снова упомянул о том, что «взял на себя роковую ответственность», когда не отправил Руту в клинику. «Можете представить, какое это для меня бремя», — объяснял он Эндерлину.

Мы лишимся рассудка, если нашей дочери откажут в помощи… Это ужасно, чудовищно и совершенно немыслимо, что ребенок приходит в отчаяние из-за отсутствия весточки от него. Дорогой герр Эндерлин, сделайте все возможное, спасите нашу дорогую девочку от ужасного конца. Прошу вас, передайте герру Грёнингу наше самое сердечное приглашение. Пусть он, пожалуйста, скажет нам, скоро ли закончится этот этап или должно пройти еще немного времени [822] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/2, p. 32, K. к Эндерлину, 18 декабря 1950 г. .

Менее чем через две недели, 30 декабря 1950 г., Рута умерла. К. отправил последнее письмо.

Глубокоуважаемый господин Грёнинг, конец был страшным, а пробуждение чудовищно. Комментарии излишни. Я виню вас и в то же время не виню. Однако я напоминаю вам о Бад-Висзе, где вы в моем присутствии дали моему ребенку слово, что она будет исцелена, а также напоминаю вам, как 14 мая вы заверяли, что ее легкие будут здоровы. В своей несгибаемой вере девочка взывала к вам о помощи до последнего часа. Вам придется оправдываться перед Богом. В глубочайшем горе и с тяжелейшим грузом этой ошибки, ваш К. [823] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/2, p. 141, K. к Грёнингу, 7 января 1951 г.

Грёнинг не был земным богом, способным исцелить туберкулез таинственными энергиями и непреклонной верой. Как убедился К. на своем опыте, он был просто человек, к тому же капризный и непостоянный. Сила преданности Руты, казавшаяся столь экстраординарной ее отцу, — такая ревностная, свидетельствующая о чистоте души, не подвластная ничему, — стала камнем на его же собственной шее, неизбывным и неподъемным грузом. Через несколько недель он тоже умер. Врачи объяснили смерть болезнью печени, но пресса иногда утверждала — возможно, мелодраматично, но и небезосновательно, если вспомнить содержание его писем, — что причиной стало разбитое сердце [824] «Die Wunderkur brachte ihr den Tod», Süddeutsche Zeitung , Nr. 172, July 19, 1957. Вырезка в: IGPP. Одна газета утверждала, что герр К. умер от эмболии: «Ein Mädchen zerbricht an Gröning», Abendzeitung , Nr. 92, April 26, 1955, p. 3, вырезка в: IGPP, Busam Slg. .

Письма герра К. ошеломляли, но чиновники, получившие их от Отто Меккельбурга в июне 1951 г., когда Отто и Грёнинга судили за нарушение закона о народном целительстве, очевидно, не сочли письма достаточной причиной для расследования, ограничившись снятием первоначальных показаний с тогдашнего партнера Грёнинга Ойгена Эндерлина [825] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/1, p. 136, Bay. Landespolizei, Vernehmungsniederschrift von Enderlin, August 18, 1954. . В то время властей гораздо меньше интересовали обстоятельства смерти Руты, чем вопрос о том, нарушает ли текущая деятельность Грёнинга — встречи со страждущими на «лекциях веры», как он их называл, — правила целительства. Дело в том, что в начале 1950-х у многих официальных лиц сохранялось весьма противоречивое отношение к этой теме. Человеку, желавшему в 1951 г. подать на Грёнинга жалобу за мошенничество, старший прокурор Мюнхена ответил, что тот «бесспорно, оказывает благоприятное воздействие на больных людей», которое «в бесчисленных случаях» приводило к «поразительным исцелениям» [826] StAM 3178/4, Oberstaatsanwalt Munich II, January 18, 1951. .

В 1952 г. Грёнинга вторично оправдали по делу о нарушении закона о народном целительстве за недостаточностью улик. Суд отметил, что закон очень туманен и определить «целительство» согласно ему трудно, если учесть «необычность специфической терапии Грёнинга» [827] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/2, p. 173, Anklageschrift, March 7, 1955. . Закон, пытавшийся предоставить лишь врачам право диагностировать и лечить страдания и болезни, всегда плохо согласовывался с работой Грёнинга, предполагавшей, судя по всему, не просто методы и принципы диеты или тренировки, но и то, что не охватывал закон.

Врачи государственной службы здравоохранения, посетившие в конце 1952 г. одну из его лекций веры, сказали Грёнингу, что эти сеансы стоят на грани нарушения закона, поскольку люди «очевидно, приходят не ради содержания лекций», а за исцелением. Однако врачи были убеждены, что Грёнинг «честно пытается найти правомерный путь продолжения своей деятельности», и их воодушевило то, что он даже подумывал обратиться за лицензией народного целителя [828] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/1, Landratsamt Starnberg, Abt. II, Vermerkung, November 22, 1952. . Полиция была более скептична. Ее интересовало, например, почему Грёнинг постоянно спрашивает слушателей, как они себя чувствуют. «Одно это показывает, что он воздействует на людей или пытается это делать», — говорилось в отчете полиции одного из округов Баварии [829] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/1, Bayerische Landpolizei, Kriminalaußenstelle Fürstenfeldbruck, March 1, 1953. . В северном городе Гамельне, там, где происходили события сказки о Дудочнике-Крысолове (ирония судьбы, ведь пресса часто сравнивала влияние Грёнинга на людей с властью этого знаменитого персонажа), глава службы здравоохранения федеральной земли донес на Грёнинга властям за лечение больных, в том числе жены вышедшего в отставку высокопоставленного городского чиновника [830] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/1, pp. 46–47, Landeskriminalpolizei, Außenstelle Hameln, August 5, 1953; StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/1, p. 53, Staatl. Gesundheitsamt an die Stadtverwaltung Hameln, September 15, 1953. . Общественность разделилась во мнении так же, как не были едины закон, полиция и здравоохранение. В «интересах науки» некто Михельсон приехал в конце 1953 г. в мюнхенскую гостиницу, где Грёнинг встречался со страждущими, «чтобы разоблачить его как жулика… и дискредитировать его фокусы». Те, кто собрался послушать целителя, возразили Михельсону: Грёнинг не аферист, нет; «в нем есть что-то божественное, что делает его подобным Христу» [831] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/1, p. 95, Niederschrift, Michelson, October 23, 1953. .

Лекции веры стали ответом Грёнинга на постоянное, хотя и неоднозначное, противодействие закона. После судов над ним в 1951 и 1952 гг. он лечил теперь без лишнего шума, регулярно встречаясь с группами от 30 до 50 человек [832] «Herr Gröning und seine Grönium», Süddeutsche Zeitung , Nr. 113, May 19, 1951. Вырезка в: StAM, Polizeidirektion 15558, p. 162. StAM, Polizeidirektion München, 15558, p. 168, betr.: Verhandlung gegen Bruno Gröning[und] Mitangeklagten, March 19, 1952; StAM, Staatsanwaltschaften 3178/3, Begläubigte Abschrift, Urteil, May 27, 1952. StAM, Polizeidirektion München, 15558, pp. 171, 173, вырезки из Münchner Merkur (No. 144) и Abendzeitung (No. 155), обе датированы 9 июля 1952 г. В январе 1952 г. Грёнинг также привлекался к суду за мошенничество, вымогательство и нарушение закона о массовых собраниях в южнобаварском Гармиш-Партенкирхене. StAM, Staatsanwaltschaften 3178/6, «Eingestellt in Richtung gegen Bruno Gröning», January 21, 1952. . Женщина по имени Магдалена, работавшая горничной, посетила одно из собраний. «Я запомнила только, как он сказал, что хочет помочь больным людям, — сообщила она позднее следователям, — но нужно, чтобы больные в него верили. Кроме того, он упомянул, что мы должны верить в нашего Господа Бога и… молиться» [833] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/1, Baerische [ sic ] Landpolizei, Landpolizei Station Moorenweis, Vernehmungsniederschrift, March 5, 1953. . Выступление с лекциями было элементом общей стратегии, чтобы избежать конфликта с законом и заодно сохранить возможность «дотянуться до больных», как часто это формулировал Грёнинг. Его адвокат по фамилии Ройсс со всей определенностью заявил ему после процесса 1952 г.: «Теперь они нацелились на вас всерьез» (имея в виду баварских прокуроров), «и вы должны, о чем я постоянно твержу, ограничиться лекционной деятельностью и не заниматься „целительством“, а также не использовать слово „целительство“, как вы продолжаете делать. Потому что, если они возьмут вас за нарушение закона о народных целителях, вам придется выплатить серьезный штраф, от которого я не смогу вас избавить. Итак, только лекции! Никаких исцелений!» [834] StAM, Staatsanwaltschaften 3178a/3, Anwalt Reuss to Bruno Gröning, April 10, 1952. . В конце письма Ройсс поблагодарил Грёнинга за кофеварку, которую тот прислал ему в подарок.