Василий Дударев - Бисмарк и Россия. 1851-1871 гг.

Стать свидетелем реформаторской деятельности нового российского императора Бисмарку суждено было уже на берегах Невы. С началом в Пруссии политического курса «Новой эры» Бисмарка за его слишком самостоятельное поведение, консервативные взгляды и антиавстрийскую политику в Сейме перевели в начале 1859 г. в Петербург, потерявший для Берлина особое значение и особый статус в международных делах.

Очутившись в прежде незнакомом ему мире, Бисмарк с удивлением отмечал народное воодушевление начавшимися в России преобразованиями, главным из которых являлся крестьянский вопрос [2293]. Положительно оценивая замысел императора в отношении крестьянской реформы [2294], Бисмарк неодобрительно отзывался о царящих в российских правящих кругах критике политического курса императора, апатии и даже нежелании изменения многовекового уклада жизни. Бисмарк писал о серьезном сопротивлении планам императора его сторонников, тормозившем, по сути, здоровое развитие страны [2295]. Он резко критиковал слабость на местах административного аппарата, проводившего в жизнь крестьянскую реформу, отмечая в этом неповоротливость царского правительства [2296]. Учитывая несформированность новой системы управления, особенно в деревне, и остроту крестьянского вопроса, Бисмарк говорил о перспективе проникновения в деревню революционного элемента [2297]. Он предсказывал, что в условиях нерешенного крестьянского вопроса и дальнейшего ослабления влияния центральной власти на мирное развитие деревни страна столкнется с опасностью «кровавой и убийственной крестьянской войны» [2298]. Вместе с тем, по мнению прусского посланника, потенциал крестьянской реформы при его эффективном использовании был велик. Бисмарк считал, что эта реформа укрепляла в народе авторитет императора Александра II, о котором он всегда отзывался с уважением [2299]. Такие преобразования были призваны оздоровить ослабленную экономику России, способствовать ее модернизации и, как следствие этого, восстановлению положения в международных отношениях [2300]. Бисмарк высоко ценил миротворческую позицию в международных отношениях, занятую Петербургом после окончания Крымской войны. Применяя на практике сформулированную Горчаковым тактику «Россия сосредотачивается», Петербург демонстративно абстрагировался от активного участия в европейских конфликтах, что внесло вклад в сохранение мира в Европе и недопущение общеконтинентальной войны, которая в отличие от Крымской войны имела бы совершенно иные масштаб, ход и последствия, прежде всего, для самой Европы. Прусский дипломат положительно характеризовал высокие моральные принципы, которыми руководствовался самодержец в политике, его стремление к сохранению мира и безопасности в Европе, соблюдению международных договоров, заключенных великими державами на разных этапах европейской истории. Бисмарк особенно подчеркивал отказ Александра II от политики двойных стандартов. Он не раз отмечал, что «христианским взглядам императора не соответствует макиавеллевская политика подобного рода» [2301].

Главным для Бисмарка в Петербурге продолжал оставаться германский вопрос. В российской столице прусский посланник пришел к окончательному пониманию необходимости объединения Германии под прусским руководством [2302]. Успех петербургской миссии Бисмарка заключался в том, что ему удалось завоевать симпатию российского императора в этом вопросе. Постепенно охладевая к перспективам российско-французского союза вследствие нежелания Наполеона III поддержать Россию на Востоке, Александр II с интересом стал рассматривать идею франко-прусско-российского альянса. По мысли российского самодержца, Россия и Пруссия сообща смогли бы охладить революционные замыслы французского императора, сохранив мир на континенте. Неожиданная развязка войны 1859 г., опасные венгерские и польские замыслы Наполеона III, а также его собственная линия поведения на Балканах закрывали для Александра II возможность честного и открытого диалога между Петербургом и Парижем. С учетом анализа состояния европейских дел, а также не в последнюю очередь благодаря многочисленным беседам с прусским посланником, зарекомендовавшим себя в российской столице последовательным сторонником прусско-российского сотрудничества, Александр II постепенно пришел к пониманию необходимости выстраивания тесных отношений с Берлином. На последней аудиенции, которую Бисмарк получил перед своим отъездом из Петербурга, Александр II просил Бисмарка передать Вильгельму I, что «решил при любых обстоятельствах крепко держаться тесной дружбы с Вашим Величеством. К этому его подталкивают не только кровные узы и унаследованные симпатии его сердца, но самый тесный союз с Пруссией признается единственно соответствующим интересам России» [2303].

Теперь Бисмарк мог развить этот дипломатический успех петербургской миссии, для чего у него появилось больше возможностей после 22 сентября 1862 г., когда он был назначен на пост министра-президента Королевства Пруссия.

В личности нового министра-президента Пруссия приобрела государственного деятеля, навсегда изменившего направление ее развития, что оказало влияние на последующий ход европейской истории. Опытный в понимании совокупности происходящего, умный в определении важных частностей и скрытых деталей, хитрый в выделении сильных и особенно болевых точек, ловкий в подборе эффективных политических методов, искусный в умении сформировать необходимые обстоятельства и расчетливый в точном выборе жертвы и союзника, Бисмарк всегда проверял любую внешнеполитическую акцию на предмет ее соответствия государственным интересам Пруссии.

В этой связи особое значение приобретал выбор союзника в Европе, поскольку от правильности этого выбора зависел успех прусской политики на континенте. Анализируя состояние международных отношений и внешнеполитические цели европейских великих держав в середине 1860-х гг., Бисмарк пришел к выводу о необходимости выстраивания стратегических партнерских отношений с Российской империей.

Такой разрыв с послеольмюцевским международным курсом Пруссии и резкое изменение внешнеполитического вектора Берлина от дружбы с Западом к союзу с Россией можно обозначить как «Поворот на Восток», „Wende nach Osten“, новую внешнеполитическую концепцию, которой Берлин следовал с 1862 года. С этого момента Бисмарк проводил свою внешнюю политику с оглядкой и одновременно расчетом, прежде всего, на Россию. Этот курс продолжался в целом вплоть до середины 1870-х гг.

Благодаря петербургской миссии, личному общению с императором, а также развитию европейских дел во второй половине 1860-х гг. Бисмарк понял, что установлению тесного сотрудничества между Пруссией и Россией способствовала схожесть национальных целей и стратегических задач, стоявших перед двумя государствами.