Раиса Кирсанова - Розовая ксандрейка и драдедамовый платок: Костюм - вещь и образ в русской литературе XIX в.

Вот как описывают определение качества сукна товарные справочники прошлого века: «Хорошее сукно, по наружному виду, должно быть на ощупь мягко, плотно крепко, издавать при отрывистом протягивании между пальцами и на разрыв звонкий звук и треск; не издавать сального запаха (признак худо промытого сукна); чтобы при глажении сукна рукою не ощущалось бы чего колючего и грубого на ощупь» (Андреев П. Русский товарный словарь. Спб., 1889. С. 187).

Для читателей «Шинели» упоминание о посещении суконной лавки вызывало четкое представление, яркий пластический образ, так как ежечасно можно было видеть покупку сукна со всеми необходимыми манипуляциями. Особенно важным событием в жизни Башмачкина в течение многих месяцев было именно посещение лавки, со всеми тревогами и волнениями маленького человека, боящегося ошибиться.

Сцену выбора сукна Н. В. Гоголь описывает и во втором томе «Мертвых душ», когда заставляет Чичикова выбрать сукно наваринского дыму с пламенем: «— Могу сказать, что получите первейшего сукна, лучше которого только в просвещенных столицах можно найти. Малый! подай сукно сверху, что за тридцать четвертым номером. Да не то, братец! Что ты вечно выше своей сферы, точно пролетарий какой! Бросай его сюда. Вот суконцо! — И, разворотивши его с другого конца, купец поднес Чичикову к самому носу, так что тот мог не только погладить рукой шелковистый лоск, но даже и понюхать».

«На старичке был опрятный серый сюртук с большими перламутровыми пуговицами; розовый галстук, до половины скрытый отложным воротничком белой рубашки, свободно обхватывал его шею; на ногах у него красовались штиблеты, приятно пестрели клетки его шотландских панталон, и вообще он весь производил впечатление приятное».

Тургенев И. С. Затишье, 1854. Гл. 1.

Сюртук.

Рисунок из журнала «Новый живописец» за 1831 г. № 14 (справа).

Сюртук, сертук — деталь мужского костюма, появившаяся в России в первые десятилетия XIX в. Собственно сюртук от французского surtout — поверх всего. Поначалу сюртук действительно был одеждой, предназначенной для улицы. В повести Н. В. Гоголя «Невский проспект», встречаем: «Один показывает щегольский сюртук с лучшим бобром, другой — греческий прекрасный нос» (1835).

В отличие от фрака, сюртук имел полы и довольно высокую застежку. Длина сюртука и место талии — выше или ниже естественной линии — определялись модой. От модного силуэта зависела форма рукава — плечо с буфами или нет, рукав обужен книзу или имеет раструб и т. д.

В начале XIX в., когда фрак считался только официальной одеждой, в гости можно было приходить только в сюртуке. Д. Н. Свербеев сообщает: «Выходя в часу третьем из канцелярии, я заехал домой, чтобы надеть сюртук (на службе бывали мы всегда во фраках)» (Свербеев Д. И. Записки. М., 1899. Т. 1. С. 231).

Несколько позднее ситуация изменилась, и сюртук означал неофициальную одежду, принятую среди близких людей, поэтому в гостях, на званом обеде, нужно было быть одетым во фрак. А. О. Смирнова-Россет вспоминает о В. А. Жуковском: «Шутки Жуковского были детские и всегда повторялись: он ими очень сам тешился. Одну зиму он назначил обедать у меня по средам и приезжал в сюртуке: но один раз случилось, что другие (например, дипломаты) были во фраках; и ему и нам становилось неловко. На следующую среду он пришел в сюртуке, за ним человек нес развернутый фрак. „Вот я приехал во фраке, а теперь, братец Григорий, — сказал он человеку, — уложи его хорошенько“» (Смирнова А. О. Записки, дневник, воспоминания, письма. М., 1929. С. 299).

К концу 30-х — началу 40-х гг. XIX в., когда постепенно стало распространяться пальто и как вид мужской одежды и как термин, сюртук часто называли пальто. Именно в таком смысле упоминает пальто А. И. Герцен в своих воспоминаниях о Т. Н. Грановском, когда говорит о его «берлинском пальто», то есть сюртуке: «Он носил тогда длинные волосы и какого-то особенного покроя синий берлинский пальто с бархатными отворотами и суконными застежками» (Герцен А. И. Былое и думы. 1856–1868. Ч. III. Гл, XXIX–II).

Постепенно укорачиваясь, сюртук становится прообразом современного пиджака. Этот процесс активизировался уже в середине XIX в. По мере того, как фрак становился только бальной одеждой, сюртук сделался форменным костюмом. Ряд указов начиная с 1834 г. определяли тип ткани и использование отделки для мундирных сюртуков.

Рисунок из журнала «Modes de Paris» за 1839 г. (в центре)

«Софья Петровна набросила на себя легкую тальму».

Чехов А. П. Несчастье, 1886.

Тальма в первой половине XIX в. — мужской плащ, а во второй половине века — дамская безрукавная накидка из кружев или ткани, получившая название по имени своего создателя, французского актера Франсуа Тальма.

Ф. Тальма по праву считается реформатором театрального костюма. Такие попытки предпринимались и до него, но именно Тальма смог убедить публику и актеров, что играть трагедии с античными героями в костюмах XVIII в. нелепо. «Когда Тальма поручили сыграть в „Бруте“ Вольтера незначительную роль трибуна Прокула, молодой актер решил показать римлянина возможно естественнее и проще. <���…> Тальма надел полотняную тогу, сшитую по античному образцу: обнаженные руки и ноги, римская обувь, отсутствие пудреного парика — все это выглядело необычно. <���…> Луиза Конти, всплеснув руками, воскликнула: — Как он смешон! Ведь он выглядит как античная статуя.

Лучшей похвалы Тальма не мог ожидать. Вместо ответа он показал товарищам набросок костюма, сделанный для него Луи Давидом» (Дейч А. Красные и черные. Актеры в эпоху французской революции. М.; Л., 1930. С. 29).

Тальма.

Рисунок из журнала «Русский базар» за 1876 г.

Тальма оказал влияние на бытовой костюм не менее сильное, чем на театральный. Мода первых лет XIX в. находилась под воздействием античности, интерпретированной прежде всего в театре. Но костюм — это ансамбль, включающий не только одежду, но и прическу, украшения и т. д. Ф. Тальма способствовал распространению прически, получившей название à la Titus. Театральный парикмахер Дюплен сделал Ф. Тальма прическу, копирующую римские портреты, 30 мая 1791 г., когда актер вновь выступил в пьесе Вольтера «Брут», но уже в роли Тита. Прическа быстро была усвоена публикой, и появились коротко стриженные волосы не только à la Титус, но и Каракалла.