Аркадий Акулов - Архитектор Сталина: документальная повесть

На нижних нарах-полках вагона жались друг к другу простые «зеки» — «мужики», на средних и верхних полеживали тюремные аристократы: «паханы» и воры. Уголовники презирали политзаключенных и принуждали их выполнять самую унизительную работу. В лагерях Мержанов содержался в отделениях политзаключенных. На этапах от Москвы до Тихого океана и обратно он, человек высочайшего интеллекта, натерпелся выходок, издевательств чудовищных монстров, о существовании которых ранее не подозревал. Мержанов был узником Гулага шестой год, но не утратил достоинства, не терпел издевательских команд, криков и ругани охранников. Никакие угрозы, даже прицеливание карабинов, не могли заставить его согнуть колени, присесть на голень — распространенные команды на этапах, которые давались не столько для предупреждения побегов, сколько для муштры, с целью приучить заключенных к безропотному подчинению.

Паровоз подтащил вагон-зак к Ярославскому вокзалу. За много лет он внешне не изменился. Лишь на застекленном сверху перроне прибавилось копоти, свет едва пробивался на платформу. Заключенных вывели на перрон. На морозе от их одежды поднимался пар и распространялось зловоние. Как обычно, прозвучала команда: «Присесть!» Но Мержанов, один, продолжал стоять. Неизвестно, чем бы кончилось его непослушание на глазах у московских конвоиров, если бы тут же, на перроне, он не попал в распоряжение сотрудников госбезопасности, которые повезли его в центральный аппарат МГБ СССР.

На следующий день совершенно неожиданно для себя Мержанов оказался в кабинете министра Государственной безопасности Виктора Семеновича Абакумова, профессионально отметив, что интерьеры его приемной и кабинета сходны со сталинскими. «Подражание вкусу вождя», — подумал он. Ему было уже известно, что Абакумов во время войны занимал пост начальника главного управления контрразведки «СМЕРШ» (смерть шпионам) и его называли «грозой шпионов». Мержанов представлял его похожим на Берию, с хитрыми, жгучими глазами, коварным. Выглядел же министр человеком добродушным, улыбчивым и элегантным. Высокий, стройный, он вышел из-за стола, протянул заключенному руку и предложил сесть за приставной столик. Мержанов почувствовал себя крайне неловко в своей лагерной одежде. Это заметил хозяин кабинета и кратко приказал офицеру, сопровождавшему архитектора-заключенного:

— Переодеть!

Через несколько минут на конце длинного, обитого зеленым сукном стола появились коньяк «Арарат», бутылки «Боржоми», тарелки с ломтиками ароматного лимона, бутербродами и гроздьями винограда. Мержанов понял, что видит в лице министра заказчика, который подготовился к встрече с видным архитектором. Как бы в подтверждение этой мысли министр сказал:

— Я объездил весь юг и убедился, что лучше вас никто не строил. Нам выделили большие деньги для строительства нашего санатория, и мы хотим, чтобы он был самым лучшим.

Престиж МГБ был высок, потому-то новому министру удалось при поддержке Сталина получить большие деньги на строительство санатория. Сталин в мае 1946 года назначил Абакумова на эту высокую должность. Ему понравился главный военный контрразведчик как умелый организатор борьбы с разведками врага. Сталин часто и вне очереди принимал его. Возможно, и рекомендовал ему использовать талант Мержанова, так как министр об архитекторе сведений не имел. Не исключено, что мог рекомендовать и Берия, курировавший МГБ. Абакумов не потребовал от архитектора сиюминутного согласия, но дал на размышления только сутки: Минфин уже выделил средства на проектирование здравницы.

Готовясь к встрече, Абакумов ознакомился с пятью томами дела заключенного и его четырех «сообщников», входивших в «антисоветскую группу». Мержанов обвинялся по статьям 19–58–1а, 17–58–8, 58–10 часть 2-я и 58–11 УК РСФСР.

В частности эти статьи гласили:

58–1а: «Измена родине, т. е. действия, совершенные гражданами Союза ССР в ущерб военной мощи Союза ССР, его государственной независимости или неприкосновенности его территории, как-то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага, бегство или перелет за границу. Караются высшей мерой уголовного наказания — расстрелом с конфискацией всего имущества».

Статья 19 предполагала «покушение на какое-либо преступление, а равно и приготовительные к преступлению действия, выражающиеся в приискании или приспособлении орудий, средств и создании условий преступления…».

58–8: «Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов, хотя бы и лицами, не принадлежащими к контрреволюционной организации…».

Статья 17 разъясняла, что «меры социальной защиты судебно-исправительного характера подлежат применению одинаково как в отношении лиц, совершивших преступление — исполнителей, так и их соучастников — подстрекателей и пособников».

58–10 часть 2-я: «Пропаганда или агитация, содержащие призывы к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений… а равно распространение, или изготовление, или хранение литературы того же содержания…

Те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении…».

58–11 «Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой…».

Серьезнейшие обвинения! Оставалось только удивляться, почему обвиняемый еще жив.

Абакумов внимательно прочитал обвинительное заключение, которое гласило: «Расследованием было установлено, что Мержанов М. И. в 1919 г. добровольно служил в белой армии. В 1924 году установил связь с… Парфиановичем Н. Н. и бывшим зам. главного врача санатория „Крепость“ Зиаловым И. В. (умер).

На происходящих в то время сборищах Мержанов М. И. и Парфианович Н. Н. разделяли резкие антисоветские взгляды Зиалова и приходили к общему мнению о необходимости свержения советского строя и создания буржуазного государства.

В 1931 году после переезда из Кисловодска в Москву Мержанов, являясь главным архитектором ЦИК СССР, установил антисоветскую связь с участниками право-троцкистской террористической группы Равдиным Е. И., бывшим заместителем начальника хозяйственного Управления ЦИК СССР, и Панфиловым М. Г., бывшим начальником Строительного отдела того же Управления (оба осуждены к В. М. Н.). Последние на следствии в 1938 году показали, что предполагали использовать Мержанова для свершения террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства.