Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 2: Рим / После Рима

Лар : – Вот как вышло, что разродилась
урна, чреватая золотом,
и простая мать явила миру
исполинское дитятко.
Даже жаль, что ее разбили:
служила она верою и правдою.
Большой был горшок, почтенный горшок:
не обманул хозяина
и сам обворовал воров.
Нечем мне пред тобою хвалиться,
о премудрый Евклион:
ты живой сумел сберечь сокровище,
ты мертвый сумел его вызволить.
Пусть на этом люди научатся:
ничего нельзя ни нажить, ни потерять
без воли Всемогущего.
Что же, тут и конец всему,
что касается Кверола.
Но теперь еще мне надо
изловить Мандрогеронта,
вора вероломного.
Он, конечно, чуть прослышит,
чуть узнает, как было дело, —
тотчас же воротится,
чтобы поделить сокровище.
Он еще и письмо предъявит,
где он вписан как наследник,
в том предположении,
что горшок с сокровищем
он честно покажет Кверолу.
Что с ним сталось – то пусть и станется!
Что он сделал – он сделал для нас;
что хотел он сделать – за то пусть платится.

Кверол : – Друг Арбитр, друг Арбитр,
ты веришь ли глазам своим?
Арбитр : – Верю, боги свидетели!
Кверол : – А ты что скажешь, Пантомал?
Пантомал : – Что тут сказать? Забудь теперь брюзжание!
Кверол : – Дух мой смутился от радости.
Чему дивиться, о чем ликовать?
Кого благодарить за догадливость —
отца или Провидение?
Арбитр : – Конечно, сперва Провидение:
ведь что до людей, то всякому ясно:
услужил тебе не отец, а вор.
Кверол : – А что ты скажешь обо мне,
которому столько понадобилось времени,
чтоб в черепках узнать ту урну, которую я знал?
Арбитр : – Я и сам бы не поверил,
если бы своими глазами
не увидал ту яму в земле;
а прежде и не верилось!
Пантомал : – И у меня прошли сомненья,
лишь когда прочел я буквы на черепках.
Кверол : – Значит, все это сделал Мандрогеронт?
Арбитр : – А кто же еще?
Кверол : – Негодяй, колдун, звездочет самозваный!
Значит, я своими руками
выноси ему отчий залог,
я же и укройся в дом,
я же и сопротивляйся
возврату сокровища?!
Ведь это мне Лар и предсказывал:
как ни перечь я, как ни противься,
а добро ко мне придет.
Арбитр : – Как чудесно это вышло!
Корыстолюбье обмануло обманщика.
Кверол : – Ты знаешь, Арбитр, человек я щедрый,
так, право же, я бы этого плута
одарил при случае:
так он забавно проплутовался,
так поднял на смех себя самого!
Арбитр : – Не заслужил того обманщик,
но раз уж благодаря ему
все окончилось хорошо —
воздадим добром за то, что он сделал,
а не за то, чего он хотел.
Кверол : – Ого-го! если я не ошибаюсь,
сюда приближается Мандрогеронт.
Что его сюда привело?
Не иначе, какая-нибудь новая выдумка.
Поспеши-ка, Пантомал,
принеси нам осколки урны.
Арбитр : – Правильно, Кверол, правильно.
Кверол : – Милый Арбитр, сыграем-ка штуку
с этим самым обманщиком:
потребуем у него
похищенное сокровище
и сделаем вид, как будто он подбросил
к нам в дом чужого покойника.
Арбитр : – Славно придумано.
Кверол : – Так за дело!
Остальное само получится.

Мандрогеронт : – Здравствуй, Кверол!
Кверол : – Здравствуй, разбойник!
Разве мы нынче не виделись?
Мандрогеронт : – Виделись, и я так уж рад
вторично тебя приветствовать!
Кверол : – Ну а я буду рад постараться,
чтоб больше уж мы не виделись.
Мандрогеронт : – За что такая немилость?
Кверол : – И ты еще спрашиваешь?
Да не ты ли нынче ограбил дом мой?
Мандрогеронт : – Перестань: я тебе не чужой.
Я об этом доме давно забочусь.
Кверол : – Снова чародействуешь?
Золото, золото мое ты похитил!
Мандрогеронт : – А вдруг я имел права на него?
Кверол : – Вот чудесно! жил здесь один я,
и вдруг ко мне является брат —
новенький брат с седыми кудрями.
Да откуда ты взялся такой,
если вчера тебя еще не было,
а нынче ты уже старик?
Если ты мне брат, то должен
ты быть двух лет от роду,
потому что отец мой Евклион
три года как уехал за море,
а меня здесь оставил одного.
Мандрогеронт : – Ты наговариваешь лишнее:
я тебе сонаследник, а не брат.
Кверол : – Лучше бы наоборот —
чтобы ты назвал себя братом,
а не сонаследником.
Мандрогеронт : – К чему излишние разговоры?
Прочитай, Кверол, это письмо.
Возьми: я знаю, что ты не обманщик.
Кверол : – Тебе ли этого не знать!
Но что это? «Евклион сыну Кверолу
посылает свой привет.
Так как я боялся, что деньги
выкрадет пришлец или раб,
то шлю я к тебе Мандрогеронта,
заморского друга моего:
он покажет тебе без обмана,
где лежит мое наследство;
а ему, если верность его заслужит,
ты отдай половину сокровища».
Друг Арбитр, подойди поближе!
Видишь: здесь написано ясно:
ему ничего не причитается,
кроме как если мы сочтем нужным и угодным
уделить ему часть добра.
Стало быть, ты отцу моему
заморским был товарищем?
Мандрогеронт : – Стало быть, так.
Кверол : – Тогда не диво,
что ты верно хранил молчанье
о таком поручении.
Что ж, приятель, коли ты – наследник,
дай нам сокровище, которое делить.
Мандрогеронт : – Видит бог, его я нашел и отдал,
не тронув и не повредив.
Кверол : – Ты мне отдал какое-то сокровище?
Мандрогеронт : – Да: посмей-ка отрицать!
Кверол : – Не посмею, только напомни, —
видно, я что-то запамятовал,
о каком таком говоришь ты сокровище?
Мандрогеронт : – О том, которое Евклион тебе оставил,
а я тебе передал.
Кверол : – А как оно к тебе попало,
неведомый ты человек?
Мандрогеронт : – Пошутил я, чтоб после шутки
явить тебе преданность мою.
Кверол : – Стало быть, ты унес сокровище,
спрятанное отцом моим?
Мандрогеронт : – Да, унес, но тебе же на благо:
другой бы и не вернул его.
Кверол : – Ну, довольно, пошутил – и хватит.
Давай сюда сокровище
и яви нам всю преданность твою.
Благодаренье богам, сосед Арбитр:
надежда наша не обманута!
Мандрогеронт : – Я ведь так тебе и сказал:
человек неведомый этого не сделал бы.
Кверол : – Спасибо, друг, да хранят тебя боги!
И покойнику и живому
изъявил ты преданность.
Только где же золото?
Пусть все будет по отчему слову:
доставай сокровище,
разделим его поровну,
и Арбитр будет нам судьей.
Мандрогеронт : – Нет, это ты яви нам и золото и верность,
а я свою уже явил.
Кверол : – Ты дурачишься, Мандрогеронт,
или правду говоришь?
Мандрогеронт : – Говорю истинную правду,
и части прошу, хоть мог все иметь.
Кверол : – Стало быть, сокровище
было уж в руках твоих?
Мандрогеронт : – Конечно, было.
Кверол : – Не сойти мне с этого места,
пока не воротишь взятое!
Раз признавшись – не отопрешься!
Ну, говорю! вороти, что взял!
Мандрогеронт : – Воротил уже.
Кверол : – Кому? когда? и как?
Мандрогеронт : – Нынче, прямо через окно.
Кверол : – Ха, ха, ха! а где нашел ты сокровище?
Мандрогеронт : – Около святилища.
Кверол : – Как оттуда его ты вынес?
Мандрогеронт : – Вот через эту самую дверь.
Кверол : – А тогда с какой же стати
возвращать его через окно?
Мандрогеронт : – Ты, ты сам его вынес вон!
Кверол : – Славно, нечего сказать,
выполнил ты условие:
без обмана показать мне сокровище!
Но так и быть: не стану я
настаивать на этом условии,
если ты хотя бы сейчас
воротишь мне это золото.
Ни к чему болтовня,
коль денег нет в наличии.
Отдай, от чего отпираешься!
Мандрогеронт : – О времена, о нравы!
О родитель Евклион!
Вот какое в доме твоем
ты мне обещал доверие?
Я вернул, клянусь тебе всеми богами,
прямо в дом твой вбросил я
нетронутое сокровище!
Кверол : – Добрый Арбитр, погоди!
Он наделал больше, чем мы думали!
Уж не тот ли это самый,
кто забросил в дом ко мне
урну погребальную?
Мандрогеронт : – Ну конечно, да хранят тебя боги!
Наконец-то вскрывается истина!
Кверол : – Скажи, Мандрогеронт: а узнаешь ты ее черепки,
если я покажу их тебе?
Мандрогеронт : – Даже склею, если хочешь!
Кверол : – Эй, Пантомал! я велел тебе
кое-что принести сюда из дому!
Пантомал : – Вот они, те черепки,
которые были с надписью.
Кверол : – Узнаешь их, Мандрогеронт?
Мандрогеронт : – Узнаю, конечно. Но оставим же
выдумки и хитрости!
Кверол : – Если узнаешь – читай же
то, что здесь написано.
Мандрогеронт : – Уже читал, и опять читаю.
Покажи-ка, Пантомал:
«Триерин, сын Триципитина,
здесь похоронен и зарыт».
Кверол : – Ах, проклятый, и тебе не стыдно?
Ты живому человеку
не знаешь благодарности,
а теперь еще и над мертвым
тоже издеваешься?
Мало того что ты выкопал урну —
ты еще и бросаешь в окно
пепел этот горестный?
Что ты на это скажешь, окаянный?
Ты украл золото, ты опозорил мертвого!
Дом мой ты не только ограбил,
но еще и осквернил, святотатец!
Попробуй отпереться-ка!
Мандрогеронт : – Ну, коль меня покинула Фортуна,
больше я ни о чем не спрашиваю. Прощай!
Кверол : – Зато я с тебя, я с тебя спрашиваю
за все твои черные дела!
Эй, Пантомал, ни на шаг от него!
Я тотчас узнаю, где там претор,
и мы по законному порядку
разберемся, что и как!
Мандрогеронт : – Заступись за меня, Арбитр:
прошу я только прощения.
Арбитр : – Милый Кверол, не надо так хватать его за горло!
Прости и отпусти его,
и выйдешь победителем.
Кверол : – Ладно! прах мы вновь похороним,
а как насчет сокровища?
Арбитр : – Что ты скажешь, Мандрогеронт?
Мандрогеронт : – Клянусь небесными богами,
клянусь попранною верностью:
нет у меня ни золота, ни сокровища!
Кверол : – Брось свое пустословие:
представь, что мы перед судьей.
Говори: ты унес эту урну?
Мандрогеронт : – Да.
Кверол : – Так выбирай, Мандрогеронт:
что там было, пепел или золото?
Перед нами такое дело,
что можно ответить по-разному.
Мандрогеронт : – Словно волка держу я за уши:
обмануть или правду сказать?
Что ни скажу – все против меня. Но с богом!
Там было золото.
Кверол : – Так отдай его.
Мандрогеронт : – Да отдал уже!
Кверол : – Объясни.
Мандрогеронт : – Эту урну узнаешь ты?
Кверол : – Ну какого ты ждешь ответа?
Так вот: не узнаю ее!
Довольно этого с тебя?
Мандрогеронт : – Как? не узнаешь эту надпись?
Кверол : – Не больше, чем тебя самого:
вас обоих сегодня я вижу в первый раз.
Но ладно: допустим, признал я и урну, и надпись.
Говори: что было в горшке?
Мандрогеронт : – Ты меня спрашиваешь, что было в горшке?
Кверол : – Я ничего не предлагаю:
говори, что думаешь.
Мандрогеронт : – Как же вы с меня требуете золото,
если видно по надписи,
что в урне только пепел и прах?!
Кверол : – Стало быть, признаешь, что прах?
Мандрогеронт : – Признаю, коль такое дело.
( В сторону .) Эх, беда, не получилось:
придется начать другой разговор.
Кверол : – Ах, глупец! ты отперся от кражи,
а святотатство ты признал?!
Мандрогеронт : – А может быть, там ничего и не было?
Кверол : – Если не было, чего же ты требуешь?
Если было там золото – ты унес его,
если не унес – значит, уносить было нечего.
Мандрогеронт : – Умоляю, хоть вы мне скажите:
что же там было все-таки?
Кверол : – Наше дело – отвесть подозренья,
от вины очиститься;
если же браться за тебя,
то это уж будет другой разговор.
Мандрогеронт : – Что за чудовищный народ!
Все я сделал, и один ничего не знаю.
Ни у меня денег, ни у меня доказательств.
Ради богов, почтенные,
скажите мне попросту:
в чем я виноват, в краже или в святотатстве?
Одного я не смог, другого я не хотел,
а обвиняюсь и в том и в другом.
Кверол : – Снова вертишь вокруг да около?
Об этом ведь и судимся:
ты сокровище похитил,
а пепел дал нам взамен его —
тут и воровство, тут и нечестие.
А что прах ты присвоил и деньги подбросил —
в это, уволь, не поверит никто.
Мандрогеронт : – Славно сплелось и правдоподобно;
однако, поверьте, это не так.
Кверол : – Ладно, будь благонадежен:
ты не вор, ты только святотатец,
а золота там не было.
Мандрогеронт : – И на том тебе спасибо,
что нет за мною хоть воровства.
Хорошо! мне легче кара,
чем лишенье золота.
Но скажите, отчего же
таким тяжелым был горшок?
Кверол : – Разве волшебники этого не знают?
Всего тяжелее – злая судьба.
Мандрогеронт : – Это так.
Кверол : – А откуда тяжесть?
От крышки на урне, она из свинца.
Мандрогеронт : – Видел; что ж, теперь все понятно.
Так вот на чем обманулся колдун!
Арбитр : – Нет, не все еще тебе понятно!
Ты пойми, глупец, что завещал нам
тот старец, которого ты знал!
Он был бедный человек,
откуда у него сокровище?
Даже будь у него деньги —
право, сын о них знал бы раньше,
и вряд ли отец бы тебе доверил,
чего не доверил он отпрыску.
И еще: если б знал отец о сокровище,
неужели он завещал бы
место – ему, а доступ – тебе?
Мандрогеронт : – Даже не знаю, что сказать.
Арбитр : – Разве не знал ты Евклиона?
Веселого нрава был старик:
видишь, даже из могилы
подшутил он над тобой.
Мандрогеронт : – Да, теперь я понимаю.
Узнаю его злорадство:
он часто так надо мной шутил.
Еще раз, еще раз прошу прощения
за то, что похитил я этот прах:
я думал, это золото.
Арбитр : – Славно извиняешься, Мандрогеронт!
знать, веселого ты нрава,
знать, впрямь товарищ Евклиону:
таких старик всегда любил!
Мандрогеронт : – Так позвольте же мне уйти.
Арбитр : – Слушай, Кверол, я тебя знаю,
ты славный и добрый человек.
Такого веселого остроумца
не отпустишь ты ни с чем.
Он ведь мастер на все руки:
и звездочет, и чародей;
на одно лишь он не способен —
на то, чтобы воровать.
Пусть тебе он будет другом —
старым и новым другом зараз;
только его тебе в наследство
и оставил Евклион.
Кверол : – Ах, боюсь я: это вор!
Арбитр : – Что тебе бояться вора?
Он уже все свое украл.
Мандрогеронт : – Милый Кверол, был я предан
покойному твоему отцу,
и хочу служить тебе —
за то, что ты меня пожалел.
Ты дал мне жизнь, так дай и прожиток.
Кверол : – Если обоим вам так угодно —
я согласен. Говори:
можешь ты выучить новые законы?
Мандрогеронт : – Ха, ха, ха! даже сочинить могу.
Кверол : – Вот о рабах и о параситах
сенатское постановление.
Мандрогеронт : – О! а хочешь, я прочту тебе все запреты
из закона Свиния и Псиния, Рабия и Грабия,
при консулах Плеттии и Цепарии?
Кверол : – И все ты берешься соблюдать?
Мандрогеронт : – Это мне ничего не стоит.
Ты сказал: выучи; я готов.
Арбитр : – О, да у него не счесть талантов!
Прими же этого законоведца:
такие дорого ценятся.
Кверол : – Если хотите – будь по-вашему;
но где же его товарищи?