Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

Судя по тому, какое большое внимание в биографии Ликурга Плутарх уделил обсуждению числа геронтов, он сам не сомневался, что цифра 28 для «старцев» была установлена именно Ликургом. Со ссылкой на Аристотеля он сообщает, что первоначально «у Ликурга было тридцать сторонников, но двое, испугавшись, отошли от участия в деле» (Arist. ар. Plut. Lye. 5. 11). Эти «знатнейшие мужи» и стали первыми геронтами. Сам Плутарх, как и многие его предшественники (Платон, пифагорейцы), склонный к манипуляциям с цифрами, после сложных абстрактных расчетов склонился наконец к самому простому варианту, который вслед за ним повторят и современные ученые. Он предположил, что «Ликург поставил двадцать восемь геронтов, скорее всего, для того, чтобы вместе с двумя царями их было ровно тридцать» (Lye. 5. 8–14). Все попытки ученых дать убедительное объяснение этому числу, исходя из родового или территориального принципа, носят сугубо гипотетический характер [151] Подробнее о сути высказываемых мнений см.: Oliva Р. Sparta and her social Problems. Prague, 1971. P. 88 f. вместе с прим. . Так Георг Бузольт в давно ставшем классическим общем компендиуме по истории античного государства и права полагал, что образцом для спартанской герусии был совет в Дельфах, куда входило как раз 30 членов [152] Busolt G.; Swoboda H . Griechische Staatskundc. 3. Aufl. Hf. II. Miinchen, 1926. S. 680 и Anm. 5. . Но если вспомнить, что Агесилая во время его похода против персов (396 г.) сопровождало 30 советников (Xen. Hell. III. 4. 2; Plut. Ages. 6. 4) или то, что привилегированный отряд спартанской армии состоял из 300 т. н. всадников, то напрашивается вывод, что в Спарте на протяжении всего исторического периода не было забыто и продолжало учитываться исконное деление дорийцев на три филы.

Возможно, численный состав герусии и до Ликурга был таким же. Но, оставив число геронтов традиционным, законодатель, скорее всего, отменил комплектование герусии по родовым филам, сохранив, однако, возрастной и сословный цензы. Ликург сделал герусию органом не родовой, а сословной власти. После Ликурга герусия, по-видимому, комплектовалась строго по сословному принципу: туда из поколения в поколение попадали представители одних и тех же знатных семей вне зависимости от их принадлежности к той или иной родовой филе. Возможно, прав был Аристотель, на которого ссылается Плутарх, что первыми геронтами, избранными по новому законодательству Ликурга, стали личные друзья и сторонники самого законодателя (Arist. ар. Plut. Lyc. 5.12).

В Спарте, преобразованной Ликургом, герусия быстро набирала политический вес и все более решительно влияла на принимаемые апеллой решения. Длительное пребывание Спарты в состоянии войны с Мессенией (VIII–VII вв.) во многом изменило конфигурацию властных структур, усилив исполнительную власть и ослабив позицию рядовых спартиатов. Экстремальная для Спарты ситуация, выразившаяся в длительном военном напряжении, неизбежно должна была привести к усилению власти спартанских царей как главнокомандующих спартанской армией. Те демократические ростки, которые можно заметить в реформах Ликурга, были аннулированы. Военное положение вообще не способствует демократизации общества. Эта постепенная реставрация власти аристократии получила свое документальное выражение. В 30–20 гг. VIII в. по инициативе царей Феопомпа и Полидора [153] Древние хронографы, опираясь на авторитет Тиртея, считали Феопомпа и Полидора современниками. Разбор традиции о времени их правления см. у Дж. Хаксли ( Huxley G.L. Early Sparta. London, 1962. P. 40 с прим.). была принята поправка к Большой ретре [154] Некоторые исследователи полагают, что данная поправка вовсе не дополнение, принятое позже, а интегральная часть Большой ретры, составляющая с ней единое целое. По их мнению, Плутарх будто бы ошибался, считая этот документ поздней припиской ( Forrest W.G. The Date of the Lykourgan Reforms in Sparta // Phoenix. Vol. 17. 1963. P. 157; ы . Sparta. Oxford, 1967. P. 172). Но подобное отрицание предания вряд ли продуктивно. Заметим, что подавляющее большинство исследователей считают поправку именно дополнением к Большой ретре, которая была принята по крайней мере на полвека позже Ликурга, во время Первой Мессенской войны. См., например: Chrimes К.М.Т. Ancient Sparta. A Re-Examination of the Evidence. Manchester, 1952. P. 418; Den Boer W. Lakonian Studies. Amsterdam, 1954. P. 183. . Вот перевод текста этой поправки: «Но впоследствии толпа разного рода изъятиями и прибавлениями стала искажать и уродовать утверждаемые решения, и тоща цари Полидор и Феопомп сделали к ретре такую приписку: "Если народ постановит неверно, то геронтов и архагетам (τούς πρεσβυγενέας [155] Из этого документа видно, что официальным обозначением членов герусии (кроме традиционно употребляемого слова «геронты»), по крайней мере в архаический период, было также слово oι πρεσβυγενέαι (доел, «старшие», «первородные»). Тиртей, автор поэтической версии Большой ретры и поправки к ней, использует оба варианта в одной стихотворной строке, называя членов герусии πρβσβύτας γέροντας (Tyrt. ар. Plut. Lye. 6, 10 = fr. 3b Diehl³). Уже у Пиндара и Геродота слова с корнем πρεσβ-, особенно прилагательное πρέσβυς·, приобретают несколько иной, хотя и производный от первоначального, смысл — «почтенный», «уважаемый», «значительный», «важный» (Her. V. 63). Для Пиндара «блещущая» старость — источник мудрости (Nеm. 3. 74–76; 7. 100). Эго доказательство особого для архаики уважительного отношения к старикам, которых почитали хранителями традиций и источником мудрости. καί άρχαγέτας) распустить", т. е. решение принятым не считать, а уйти и распустить народ на том основании, что он извращает и переиначивает лучшее и наиболее полезное» (Plut. Lye. 6. 7–9). Смысл этой поправки заключался в том, что геронты и цари получили законное право не утверждать неугодное им решение народного собрания. Теперь в случае разногласия с апеллой они могли закрыть заседание и распустить народ, не обсуждая «кривое» (σκολιάν), с их точки зрения, решение народа (Lye. 6. 8).

Нововведение заключалось в лишении народа права на свободное и ничем не ограниченное обсуждение вносимых герусией предложений. М. Арнхейм, оценивая значение поправки, заявляет, что она была призвана исправить первоначальную конституцию Ликурга, уничтожив в ней демократический элемент. «Поправка, по-видимому, переместила баланс назад в пользу аристократической герусии» [156] Amheim Μ. Т. W . Aristocracy in Greek Society. London, 1977. P. 90. . Усиление герусии означало победу клановых интересов спартанской аристократии над интересами гражданского общества в целом. Но ситуация с герусией была не столь уж однозначна. Эфорат, превратившийся к середине VI в. в важнейший институт исполнительной власти, взял под контроль герусию, заменив председателей-царей на эфоров. Создалась, таким образом, уникальная с правовой точки зрения ситуация: герусия состояла из строго фиксированного числа участников: 28 геронтов и 2 царя. Эфоры, председательствуя в герусии, в то же время ее членами не являлись и в своем большинстве не имели никаких шнапсов когда-либо туда попасть. Эта коллизия, как нам кажется, будет разрешена путем создания так называемой малой экклесия (Хen. Hell. III. 3. 8), куда кроме геронтов и царей войдут также эфоры, уже как полноправные се члены. Скорее всего, малая экклeсия как высший судебный орган страны появилась на рубеже VI–V вв. в связи с усилением эфората и необходимостью принятия совместных решений в делах, касающихся царей Клеомена и Демарата.