Михаил Бойцов - Бог, Рим, народ в средневековой Европе

Вероятность того, что хотя бы часть курфюрстов остановят свой выбор на Эберхарде Вюртембергском (Ульрих всегда оставался в тени амбициозного брата), которого к тому же поддержит Рудольф IV, уже сам запасшийся почти королевским венцом, была, конечно, ничтожно мала. Речь в этой клаузуле шла несомненно о претензиях самого Рудольфа IV. Причем на единогласное избрание курфюрстами он, похоже, не рассчитывал, собираясь бороться за корону с каким-то соперником.

Тем самым герцог исходил из опыта и мыслил категориями недавнего политического прошлого. Последние «двойные» выборы состоялись в 1314 г., приведя к гражданской войне и долгой политической нестабильности. Карл IV, готовя будущую Золотую буллу, явно хотел символически завершить эпоху смут, начавшуюся именно в 1314 г. [288] Такая трактовка Золотой буллы предложена в работах: Бойцов М. А. Какую реальность отражает структура текста «Золотой буллы» 1356 г.? // Человек читающий: между реальностью и текстом источника / под общ. ред. О. И. Тогоевой и И. Н. Данилевского. М., 2011. С. 105–135; Bojcov M. A. Der Kern der Goldenen Bulle von 1356 // DA. 2013. Bd. 69. H. 2. S. 581–614; Idem. Elemente der akuten politischen Retrospektion in der Goldenen Bulle von 1356 // Stand u. Perspektiven der Sozial- u. Verfassungsgeschichte zum römisch-deutschen Reich. Der Forschungseinfluss Peter Moraws auf die deutsche Mediävistik / hrsg. v. Chr. Reinle. Affalterbach, 2016. (Studien u. Texte zur Geistes- u. Sozialgeschichte des Mittelalters; 10); Boytsov M. A. Seeking for Harmony after Chaos: Political Ceremonies in the First «Ceremonial Section» of the Golden Bull of 1356 // Micrologus. Nature, Sciences a. Medieval Societies. 2017. Vol. 25. P. 335–354. Поэтому он включил положение, по которому кандидат, получивший голоса простого большинства курфюрстов, должен быть признан победителем точно так же, как если бы за него проголосовали все [289] MGH Const. T. 11. Weimar, 1992. P. 576–578 (Cap. II, § 4). . Знал ли Рудольф IV об этой норме Золотой буллы или нет, но он категорически расходился с ней в своих политических построениях.

Конфликт между герцогом и императором, начавшийся в мае 1359 г., будет постепенно развиваться на протяжении всего последующего года, пока в августе 1360 г. вообще-то миролюбивому императору не придется выдвинуть войска — правда, против вюртембергских графов, а не их союзника, собственного зятя. Однако сообщение об этих событиях пражского придворного хрониста не оставляет сомнения в том, что при дворе Карла позицию Рудольфа IV считали столь же враждебной императору, сколь и политику обоих графов [290] «Eodem anno audiens inperator, quia comes de Wirtenberch, vassalus imperii, fecerat ligam cum duce Austrie Rudolfo, genero imperatoris, contra ipsum imperatorem, unde graviter indignatus de hac perfidia <���…>» (Chronicon Benessii de Weitmil… P. 527). .

Только теперь читатель может в полной мере оценить, как высоки были ставки в игре, начатой смелыми экспериментами Рудольфа IV над «значимым прошлым». Конструирование «правильной» истории не было для него ни забавной мистификацией, ни поводом проявить или расширить собственную эрудицию, ни средством добиться тех или иных частных уступок. Дело шло о власти самого Рудольфа IV и ее пределах, о владении герцогской шапкой, а то и короной, в конечном же счете, возможно, — о жизни и смерти. Закономерно, что решающим аргументом в семейном споре тестя с зятем в конце концов стало оружие.

Когда австрийские и прусские историки в XIX и XX вв. согласно усматривали цель авторов «Большой привилегии» в вычленении Австрии из состава империи, в установлении ее суверенитета, резко отличаясь лишь в оценках исторических последствий такого шага, они приписывали Рудольфу IV и его соратникам намерения, совершенно тем чуждые [291] На анахроничность таких оценок указано уже несколько десятков лет назад: Moraw P. Op. cit. .

Однако в чем действительно могла состоять цель герцога? Легко согласиться с самым общим утверждением Морава, что амбициозная подделка должна была серьезно укрепить позиции Рудольфа (и всей его династии) в конкурировании с другими крупными княжескими семьями внутри империи. К тому же позиции эти только что оказались заметно ослаблены.

Как известно, Габсбургов не оказалось среди участников двух имперских собраний 1355–1356 и 1356–1357 гг., на которых князья приняли свод имперских законоположений, впоследствии получивших название Золотой буллы императора Карла IV. Еще серьезнее выглядело то, что, согласно той же Золотой булле, Габсбургам не досталось места среди курфюрстов — князей, избиравших короля. Причем и текст Золотой буллы, и политическая практика тех лет создавали впечатление, что собрание курфюрстов теперь приобретет значительную роль во всех делах империи, а не только во время редких выборов нового государя.

Отсюда историки практически единодушно предположили, что «Большая привилегия» стала прямым ответом обиженного Рудольфа IV на Золотую буллу, начисто проигнорировавшую интересы третьей в империи (наряду с Люксембургами и Виттельсбахами) королевской династии [292] См., например: Dostal E. Die Goldene Bulle Karl IV. als Vorlage der unechten Privilegien des Herzogtums Österreich // Monatsblatt des Vereins für Landeskunde (und Heimatschutz) von Niederösterreich (und Wien). 1911. Bd. 10. S. 225–236. . Ведь стоило только ввести в действие все требования «Большой привилегии», как австрийские герцоги заняли бы в Священной Римской империи положение, сопоставимое со статусом курфюрстов. Голоса при избрании короля они, правда, так и не получали, но во всем остальном не отставали от конкурентов.

Лишь относительно недавно Морав стал доказывать, что комплекс фальшивых грамот, созданный при венском дворе, вопреки общепринятому мнению не мог быть ответом на Золотую буллу уже хотя бы потому, что в Вене ни единого ее списка к моменту появления «Большой привилегии» еще не было [293] Moraw P. Op. cit. S. 201–224. Противоположное мнение, что фальсификаторы имели перед глазами текст Золотой буллы и едва ли не цитировали его, высказывал еще Хубер: Huber A. Geschichte… S. 23–25. . (Первые рукописные копии Золотой буллы в венских собраниях прослеживаются только с XV в. [294] См. каталог всех выявленных на сегодняшний день списков Золотой буллы и анализ их распространения: Heckmann M.-L. Zeitnahe Wahrnehmung und internationale Ausstrahlung. Die Goldene Bulle Karls IV. im ausgehenden Mittelalter mit einem Ausblick auf die Frühe Neuzeit (mit einem Anhang: Nach Überlieferungszusammenhang geordnete Abschriften der Goldenen Bulle) // Die Goldene Bulle… Bd. 2. S. 933–1042, каталог см. на с. 979–1042. Впрочем, в середине XVIII в. создатель Венского династического, дворцового и государственного архива Теодор Антон Таулов фон Розенталь вроде бы утверждал, будто видел в Инсбруке экземпляр Золотой буллы времени Рудольфа IV, в котором к тому же якобы имелось несколько пассажей, отсутствовавших во всех остальных известных списках: Hormayr J. v. Über das geheime Haus-, Hof- und Staats-Archiv in Wien (Beschluß) // Arch. für Geographie, Historie, Staats- u. Kriegskunde. Jg. 1. 1810. S. 413–423, здесь S. 419. На основании этого туманного и до сих пор так и не подтвердившегося известия Ваттенбах даже предположил, что Рудольф IV планировал впоследствии навязать князьям «исправленную и дополненную» версию Золотой буллы ( Wattenbach W. Op. cit. S. 102). ) Возразить Мораву попытался А. Заутер, не очень, впрочем, далеко отойдя от его суждений [295] Sauter A. Op. cit. S. 164–166. . Оба ученых одинаково отмечали, что между двумя документами не обнаруживается точных текстуальных совпадений [296] См. согласие с этим тезисом и в новой работе: Lackner Ch. Op. cit. S. 93–94. . Некая неприятная информация о переменах в империи, на которую Рудольф IV посчитал необходимым ответить столь решительным образом, поступила к нему, согласно Мораву, «устно, [сформулированной лишь] в самых общих чертах и [переданной только] на уровне межличностного общения». На взгляд же Заутера, точек соприкосновения между обоими текстами было больше, чем усмотрел Морав. Отсюда следует, что содержание Золотой буллы в некоторых особенно важных ее пунктах Габсбургам пересказали довольно точно. Однако и Заутер не представлял себе, чтобы эти сведения дошли до двора Альбрехта II (а позднее — Рудольфа IV) иначе как переданными «устно, в самых общих чертах и на уровне межличностного общения». Различие в позициях двух ученых оказывается, таким образом, скорее количественного, нежели качественного свойства: вопрос сводится к тому, пересказали ли в Вене главные положения Золотой буллы лишь поверхностно и приблизительно (Морав) или же довольно подробно и относительно точно (Заутер). Между прочим, о содержании Золотой буллы они оба, отец, Альбрехт II, и сын, будущий Рудольф IV, могли быть оповещены «устно, в самых общих чертах и на уровне межличностного общения» не кем иным, как самим Карлом IV во время его визита к обоим Габсбургам на большой княжеский съезд в Вене в июле 1357 г. Ведь, несмотря на отстранение от круга курфюрстов, общение между ними и двором императора-Люксембурга отнюдь не прерывалось [297] О возможности существования и других каналов устной передачи сведений между обоими дворами см. также: Lindner M. Op. cit. S. 189–191. О нередких встречах Карла IV с Габсбургами в 1355–1357 гг. см.: Hergemöller B.-U. Der Abschluß der «Goldenen Bulle» zu Metz 1356/1357 // Studia Luxemburgensia. Festschr. Heinz Stoob zum 70. Geburtstag / hrsg. v. F. B. Fahlbusch u. P. Johanek. Warendorf, 1989. S. 137–142. .