Михаил Бойцов - Бог, Рим, народ в средневековой Европе

Как же именно представлена тема «Русь — Новый Израиль» в наших текстах? Идет ли речь об избранном «народе», как обыкновенно принято думать и как многократно спонтанно пишет А. Б. Конотоп? Или под «Израилем» понимается религиозное сообщество? И в каком именно соотношении с мотивом «Русь — царство православных» выступает мотив «Руси — Израиля»?

Источники, которые позволили бы дать полный ответ на эти три вопроса, очень многочисленны и многообразны, изучены они еще далеко не полно, к некоторым из них обращались и мы [731] Дмитриев М. В. Конфессиональный фактор в формировании представлений о «русском»… С. 223–229. . В «Слове о житии и преставлении Дмитрия Ивановича», написанном в середине XV в., говорится, что в годы княжения Дмитрия Донского расцвела Русская земля «яко преже обетована Израилю» [732] Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского // Памятники лит. Древ. Руси. XIV — середина XV в. М., 1981. С. 210. . Этот оборот нужно понимать как выражение идеи, что Русская земля уже прежде была «обещана», а теперь она и «передана» Израилю, каковым оказывается сообщество православных, живущих в Русской земле (они же — люди «истинного Израиля», verus Israel ) [733] Перевод на современный язык предлагает «как прежде земля Израиля обетованная», тогда как в исходном тексте выражена иная модальность — замещения Русью Израиля, а не сравнения первой со вторым. . В этом контексте очень показательным становится сближение тех, кто готов погибнуть «за правоверную веру христианскую», с Израилем (евреями/иудеями) в словах, обращенных князем Дмитрием к призванным вельможам и князьям: «Лепо есть намь, братие, положити главы своя за правоверную веру христианскую, да не преяти будут гради наши погаными, ни запустеют святыа Божиа церкви, и не разсеяни будемь по лицу всеа земля » (курсив мой. — М. Д. ) [734] Слово о житии и о преставлении… С. 212. . И в этом же контексте яркими красками играют сравнения Дмитрия Донского с Моисеем и Давидом, а также с Евером, с Енохом, с Иосифом и даже с самим Авраамом [735] Там же. .

Более того, если Моисей видится как вождь одного лишь «еврейского языка», то Дмитрий есть князь над «многими языками», которые и составили православное сообщество верующих жителей Московского княжества, т. е. «русскую нацию», которая, конечно же, ни в контексте «Слова…», ни в контексте современного языка не может быть названа ни нацией, ни русской («Моисея ли тя именую? Но той князь бысть единому еврейску языку, ты же многы языкы в своем княжении имаше» [736] Там же. С. 226. Ср. наблюдения Х. Гольдблатта ( Goldblatt H. Confessional and National Identity in Early Muscovite Literature: The Discourse on the Life and Death of Dmitrii Ivanovic Donskoi // Моск. Русь (1359–1584)… P. 84–115). ).

Еще более выразительно в этом плане известное «Слово похвальное» инока Фомы, обращенное к тверскому князю Борису Александровичу. Фома призывает «ублажить» «богом преблагословеннаго» князя, и вся последующая риторика текста подводит к гиперболическим характеристикам именно богоизбранного сообщества (но — не народа в нашем современном смысле слова!).

Княжение Бориса Александровича — «велелепотно от чюдес божиих», оно есть сбывшееся библейское пророчество — так же как в свое время «…сбыстся Писание пророком Давыдом», «и сий бо великий князь… на отчии престоле Богом утвержаем» [737] Инока Фомы слово похвальное // Памятники лит. Древ. Руси. Вторая половина XV в. М., 1982. С. 268. . Он есть средоточие всеобщих упований, занявши, согласно нашему тексту, второе после Бога (!) место во вселенной («И всим о всем по Бозе (курсив мой. — М. Д. ) на него упование имущим» [738] Там же. С. 270. ); он и светский правитель и пастырь в одном лице [739] Там же. , и поэтому для одних он — Моисей во главе Израиля; для других — «второй Константин»; руководимое им сообщество есть «Новый Израиль» [740] Там же. «И овии же Моисея того именуют, и роководством Божиим новаго Израиля, Богомъ спасенный град Тверь, добре правящи, и инии же втораго Констянтина за великое его человеколюбие». Стоит обратить внимание на причастие совершенного вида «спасенный», которое неадекватно передано в переводе формой причастия несовершенного вида: «И одни Моисеем его именуют, мудро правящим с Божией помощью новым Израилем — Богом спасаемым городом Тверью, другие же — вторым Константином, за великое его человеколюбие»). .

Именно здесь и теперь, в «Новом Израиле» Тверской земли, совершается все сказанное пророками («Но яже в пророцех слышанная но зде убо делом съвершается» [741] Инока Фомы слово похвальное… С. 270. ), и поэтому возможно воскликнуть: велики дела твои Господи, нам дарован Богом новый Ярослав, самодержавный великий князь Борис Александрович…

Будучи приглашен на Флорентийский собор, он снаряжает для поездки Фому. Все участники собора, разумеется, восторгаются тверским правителем и хвалят Бога, что «такова князя даровал есть бог Руской земли и нам пособника по вире крестьяньстей» [742] Там же. С. 274. .

Согласно нашему тексту, православные иерархи на все лады превозносили тверского князя, и, в частности, Исайя Ставропольский заявляет, что «житие его аки блаженнаго Иакова, а незлобие же Моисеево, и благоговиние целомудреннаго Иосифа» [743] Там же. С. 276. , и в соревнование с ними вступил и сам Фома. В частности, он заявляет, что «…от днесь бо мнози боголюбци, сынове тверскии в след тебе текут, но обретше тя проводника, и яко же Моисий новыя Израиль» [744] Там же. С. 284. , и в собственно агиографической части «Слова…» Борис Александрович предстает в ипостаси именно религиозного лидера, а не «национального вождя».

В знаменитом «Послании на Угру» ростовского архиепископа Вассиана (Рыло) [745] [ Вассиан Рыло. ] Послание на Угру Вассиана Рыло // Памятники лит. Древ. Руси. Вторая половина XV в. С. 522–537. очень важен библейско-конфессиональный ключ в противопоставлении Руси и Золотой Орды. Хану Ахмату как «лютому фараону» противостоит «православное христианство», и отождествление Руси и Израиля представлено в весьма обширной части послания. И именно в этом контексте Вассиан переходит к реалиям конца XV в.: «Ныне же той же господь, аще покаемся вседушевно престати от греха, и возставит нам господь тебе, государя нашего, яко же древле Моисея и Исуса, и иных, свободивших Израиля. Тебе же да подасть нам господь свободителя, новому Израилю, христоименитым людем, от сего окаанного… новаго фараона, поганаго Ахмата».

Понимается ли «Израиль» в этом сочинении как «народ»? Тогда, когда исследователи именно так передают идею Вассиана [746] Ср. интерпретацию А. Б. Конотопа: «Как и у Фомы, у Вассиана тема нового Израиля раскрывается через образ Исхода, однако Вассиан по-другому расставляет акценты. В отличие от Фомы, у которого лишь однажды под новым Израилем подразумевается народ, у Вассиана же именно русский народ, „христоименитые люди“, наделяется правом называться новым Израилем» ( Конотоп А. Б. «Богоизбранный новый Израиль»… С. 130). , они отдают дань привычному и спонтанному прочтению соответствующих древнерусских текстов в «этническом» ключе, в то время как Вассиан ведет речь об исключительно религиозном, конфессиональном сообществе. Очень существенно, что в начальной части «Послания…» врагам противостоит не «народ/natio/gens», а «православные христиане».