Саймон Рейнольдс - Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

Там и тут Морли, противореча самому себе в отношении к этой утопии/антиутопии свободно плавающих данных, пишет: «Беспочвенное существование между раем и адом, где желания могут быть удовлетворены немедленно, где удовольствие может быть постоянным... где наши жизни управляются удалёнными компаниями с помощью удалённого контроля над

нашими потребностями и желаниями». Но, с другой стороны, гон повествования в «Words and Music» на удивление близок к риторике ранних изданий Mondo 2000 или Wired на пике технологического бума — публицистика, которая граничит с капиталистическим мистицизмом. В качестве отличного примера можно привести статьи главного редактора Wired Стивена Леви, писавшего оды боссу Apple Стиву Джобсу (который «выстраивает свой бренд подобно тому, как Микеланджело расписывал капеллы») и iPod Nano («он так прекрасен, что кажется, будто его занесло к нам из внеземных цивилизаций»). Воображение Морли рисовало город, в котором «доступно всё, что когда-либо было создано, всё разом, всё рядом с нами» — это фактически концепция Вселенской Библиотеки (также известной под названием Небесный Музыкальный Автомат), озвученная одним из основателей журнала Wired Кевином Келли в 2004 году в статье для New York Times. Это обширная культурная база тайных, содержащая каждую когда-либо написанную книгу или журнальную статью, на всех языках, а также абсолютно все фильмы, телепрограммы, культурные артефакты, накопленные и всё время существования человечества. Келли пошёл дальше и представил формат универсальной библиотеки, небольшого устройства размером с iPod, которое каждый может брать с coin >й куда угодно. Конечно, спустя семь лет после выхода статьи, < развитием Wi-Fi и мобильной телефонии, эта идея омни-библиотеки кажется устаревшей — смартфоны и планшеты noil юляют получать доступ к интернету в любое время. Миссия (издателей Google — поместить всё, когда-либо написанное, в облачное сетевое пространство, на карту не только физиче-( кой реальности (Google Earth), но и каждого квадратного дюйма культурной реальности, на кончики наших пальцев.

ЗАТЕРЯННЫЙ В БАРДАКЕ

I') 1989 году, подводя итоги десятилетия, публицист журнала Musician Билл Флэнэган сделал вывод, что главной отличительной особенностью восьмидесятых стало то, что «музыкальные тренды теперь в большей степени определяются формой пред-

ставления музыки, нежели чем-то другим. В будущем технологии станут аналогом The Beatles». Он говорил о компакт-дисках, но его предсказание сбылось с появлением iPod, который действительно совершил революцию в музыкальной индустрии аналогично «Ливерпульской четверке» (только посредством другого «яблока»).

СЕЙЧАС

В отличие от The Beatles, iPod не изменил музыку как таковую. До сих пор это устройство, а точнее будет сказать, культура скачивания и обмена цифровой музыкой породила только один своеобразный музыкальный жанр — «мэшап» (подробнее на этом явлении остановимся позднее). Но при этом iPod — совершенно определённо самое значимое событие в музыке за всё первое десятилетие двадцать первого века: как самостоятельное явление и в контексте того, как он сформировал культуру «нематериальной» музыки. Моя жена была полна энтузиазма с самого начала, но я долго сопротивлялся. Отчасти потому, что философия Walkman была мне чужда (во время прогулки я не люблю быть изолированным от окружающих меня звуков улицы, так же как я не допускаю возможности смешения музыки и посторонних шумов). В действительности подобные аргументы против приватизации социального пространства iPod’oM высказывались и в отношении Walkman. Один критик назвал пользователей легендарного плеера «the Walkman dead — их взгляд осмыслен, но они ничего не видят».

Но главным образом, я противился использованию iPod потому, что у меня было стойкое предубеждение: эта маленькая белая коробочка — символ «бедности» при богатом выборе. Идея всегда под рукой иметь всю свою музыкальную коллекцию не казалась такой привлекательной. Было чувство, что это полная глупость. Средоточие всей энергии, страсти, творчества, изобилия и удовольствия в таком маленьком пространстве испугало меня, как аборигена пугает фотокамера, которая отнимет его душу. За свою недолгую жизнь этот тонкий (с каждым годом он становится всё тоньше и тоньше) музыкальный плеер породил небольшой литературный жанр, к которому относятся такие книги, как, например, «The Perfect Thing» Стивена Леви и персональный отзыв от преданного пользователя, вышедшая

в 2005 году исповедь Дилана Джонса «iPod, Therefore I Am: Thinking Inside the White Box». Последняя — увлекательно задокументированная нездоровая одержимость одного конкретного человека гаджетом. Далеко не лучший пример жанра потребительского обожания, но «iPod, Therefore I Ат», безусловно, станет большим подспорьем для этнологов-историков в будущем, как ключ к пониманию нашего времени. Эта доходчивая анатомия потребительских вожделений иногда читается как духовные мемуары, «Путешествие Пилигрима» для музыкального фаната двадцать первого века.

ЗАТЕРЯННЫЙ в бардаке

Журналист и редактор, который прошёл путь от британского журнала городской моды i-D до запуска мужского журнала (iQ, Дилан Джонс направляет «iPod, Therefore 1 Ат» по траектории, по которой панки семидесятых трансформировались в стилистическую культуру восьмидесятых, которая, в свою очередь, привела нас к тому, в чём мы живём: в пространство, I! котором нет больше места субкультурам. И «андеграунд», и «провокации» кажутся неестественными, по крайней мере в популярной музыке. «Зачем умышленно стремиться быть непохожим на остальных, когда есть возможность потреблять безнаказанно?» — пишет Джонс без тени иронии. В большей (тепени, нежели источник вдохновения и свободы, определяющим для него является право на покупку, что делает «iPod, Therefore I Ат» откровенным признанием в порочной привязанности к материальным ценностям. Джонс осознаёт, что есть нечто нездоровое и аутоэротичное в его идентификации ( маленькой белой коробочкой: «Он сидит у меня в офисе, провоцируя меня с ним поиграть, как с секс-игрушкой, — пишет

< >i I уже на четвёртой странице своей книги, а позже усугубляет:

Чувства, которые я испытываю перед своим iPod’oM, перед

• то иконографическими белыми наушниками, перед всем, что

* ним связано, имеют неестественную природу». Все вспомогательные устройства, будь то мышка Macally, PowerBook

< i I или переносные колонки Altec Lansing, вызывают приятные тактильные ощущения. Стивен Леви описывает свои первые ощущения от iPod так: «Его было очень приятно держать в руке. Мне нравилось ощущение от прокручивания колёси-

ка. Гладкая серебристая задняя панель была такой чувственной, что это казалось преступлением против самой природы». Но Джонс пошёл дальше в своих метафорах и назвал процесс импорта дисков в Hums «сексуальным».