Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

О продолжающейся антифеодальной борьбе народа вплоть до окончания гуситских войн свидетельствуют данные, которые можно найти в хронике Бартошка и у Драгениц, рыцаря и непосредственного участника войн, против гуситов в составе войск Сигизмунда [752] Bártossii de Drahonicz Chronicon ab 1419 usque 1443, Ed. Dobner G., «Monumenta Historica Boemiae», t. 1, Praha, 1764. . Он приводит целый ряд фактов разрушения таборитами феодальных замков и крепостей. По-видимому, это были владения главным образом крупных светских и церковных феодалов. В 1424 г., писал Бартошек, Жижка и табориты в районе Клатови и Пльзня преследуют знать, чешских панов, — пишет хронист [753] Указ. соч., стр. 147. . В 1425 г. таборитские полководцы Ян Рогач и др. осаждали замки Красов и Либштейн, но взять их тогда не смогли. Однако им удалось тогда сжечь несколько замков панов Фридриха и Гануша из Коловрат, которые вели против таборитов ожесточенную борьбу. В том же году табориты осадили замок Вожице, взяли его с помощью штурмовых «машин» — механизмов для разрушения крепостных стен — и разрушили его. В том же году после 14 дней осады они взяли и разрушили замок Камениц [754] Указ. сoч., стр. 149–450. . В 1427 г. табориты осадили, взяли и разрушили замок Червена Гора. Затем заняли город и замок Злебы и сожгли замок [755] Указ. соч., стр. 153. . В 1428 г. табориты и сироты осаждали замок Лимбург, но не добились успеха [756] Указ. соч., стр. 159. . В 1429 г. табориты захватили, замок Лансперк и сожгли замок Зивеков [757] Указ. соч., стр. 160. . В 1430 г. они осадили замок Либштейн в Писецкой области, принадлежавший пану Фридриху из Коловрат. Пан заключил с таборитами соглашение, благодаря чему его замок был сохранен [758] Указ. соч., стр. 165. . В 1432 г. табориты и сироты осаждали замки Потштейн, Фричштейн и Перкакан. Паны пошли с ними на соглашение [759] Указ. соч., стр. 176. . По-видимому, на всем протяжении гуситских войн табориты захватывали в свои руки различное королевское имущество, о чем писал Сигизмунд. Так, накануне переговоров в Хебе в 1429 г. он потребовал от таборитов в качестве предварительного условия, чтобы ему возвратили коронное имущество, а также вернули бы имущество их прежним светским и церковным владельцам [760] A. Neibáuer . Knez Prokop Holý, «ССН», 1910, с. 178. . Очевидно, часть этих владений находилась в руках таборитских общин. К сожалению, нам неизвестно, как и кому раздавались в эти годы королевские и иные светские церковные владения, но факт тот. что такие владения были тогда в руках таборитов. В анонимной жалобе против гуситов в 1432 г., т. е. гораздо позднее, чем выступали таборитские хилиасты, припоминается, что табориты обещали подданным «всевозможные свободы в водах, лесах и лесничествах» [761] Anon, invectiva…, «FRA», bd. 2, t. I, 627. . Следовательно, продолжалась борьба за трудовую крестьянскую собственность, за расширение экономических возможностей для крестьянина вести свое хозяйство в более благоприятных условиях.

Крестьянство продолжало бороться за свободу личности, за свободу передвижения по стране по своему усмотрению. В тексте соглашения между таборитами и Ольдржихом Рожмберком от 13 июля 1430 г. содержится таборитское требование не наказывать тех подданных этого помещика, которые ушли от него в Табор или воевали вместе с таборитами [762] Listár a listinár Oldricha z Rozmberka 1418–1462, dil I. (1418–1437), ed|, Rynesová B., Praha, 1929, c. 121. . Еще до этого Сигизмунд обвинял О. Рожмберка в том, что из его владений подданные уходят в лагерь таборитов [763] Там же, стр. 85, 94. .

О том, что очень большое количество крестьян бежало из владений своих панов за годы гуситских войн, т. е. фактически добилось личной свободы, говорит решение общечешского суда от 1437 г., принятое уже после окончания народного восстания! Мы читаем в нем: «Люди (подданные. — А. О .), которые сбежали с дедин и находятся в городах или еще где-либо, те чтобы были возвращены своим панам или чтобы оставленные дедины (в данном случае «дедина» — участок панской земли, сданной в наследственное держание крестьянину. — А. О .) заселил пригодными людьми, если пан может где-либо взять их как своих людей» [764] «Archiv ceský», dil 22, v Praze, 1905, с. 11–12. .

В качестве источников, которые дают нам некоторые данные о деятельности гуситов в послехилиастический период незадолго до Липан, следует привлечь и таборитские манифесты 1430–1431 гг. Оговоримся сразу же, что-это источник весьма специфический. Манифесты были рассчитаны на нечешское население и имели совершенно определенный замысел — воздействовать на общественное мнение тогдашней Европы, чтобы при поддержке массы дворянства, князей и городов добиться публичного обсуждения важнейшего программного документа всех группировок гуситов — четырех пражских статей. Следовательно, сама направленность этих источников говорит о том, что в них не могли быть изложены программные требования таборитов во всей их глубине и полноте. Все же некоторые сведения манифестов позволяют нам, при учете других источников, сделать некоторые выводы по поводу требований плебейско-крестьянского лагеря в последние годы гуситских войн.

Таборитские манифесты привлекали внимание ряда исследователей [765] J. Pekar, ceský manifest krestanstvu z listopadu r 1431. «ССН», 1928, v Praze, c. 370–382. F. M. Bartos , Husitstvi a cizina, Praha, 1931. F. M. Bartos , Manifesty mesta Prahy z doby husitské, «Sbornik prispevku k dejinám hlavniho mesta Prahy, dil 7, v Praze, 1933. , неоднократно издавались [766] Тексты таборитских манифестов содержатся в работах: Е. Windeсkes , Denkwiirdigkeiten zur Geschichte des Zeitalters Kaiser Sigmunds, cd. Altman W., Berlin, 1893, c. 300–309. L. Кrummel , Utraquisten und Taboriten, Cotha, 1871, c. 249–267. «Ktoz jsu…», c. 211–239. , хотя марксистскому анализу с рассматриваемой нами стороны они не подвергались [767] И. Мацек пишет о них в книге «Прокоп Великий», но лишь в связи с оценкой исторической роли этого вождя таборитов. . В обстановке крупных внешнеполитических и военных успехов табориты обращаются в. манифесте 1430 г. к князьям, господам и городам Германской империи, а в манифесте 1431 г. — к горожанам Базеля, поскольку там должен был собраться церковный собор. В числе авторов манифестов был Прокоп Великий и некоторые другие таборитские священники, менее известные как политические деятели плебейско-крестьянского лагеря. В манифестах табориты стремились, показать правильность своего учения, снять с себя обвинение в ереси, выдвинутое римской курией, и добиться; обсуждения четырех пражских статей. Хотя сама попытка публичного обсуждения таборитских принципов в присутствии феодальных господ отразила известную политическую незрелость движения и наличие у народа иллюзий в отношении феодалов, все же эта попытка поражает нас глубочайшей верой в силы народа, в справедливость идей, за которые боролись табориты.