Леонид Борисов - Жюль Верн

- Последние издания Жюля Верна, - сказал Этцель. - И на каждом томе автограф.

- Вы читали меня? - несколько удивленно поднял брови Иван Сергеевич, и в ответ услышал, что его "Записки охотника" читает каждый грамотный француз.

- А я прочел их три раза, и каждый раз со все повышающимся удовольствием, - признался Жюль Верн. - Прекрасная книга! От ее страниц исходит аромат ваших русских степей, леса, озер и рек.

В беседу вмешался Этцель, заявив, что он со своей стороны намерен, в меру сил и способностей своего повара, предложить обед по-русски.

- О, русский обед! - мечтательно проговорил Иван Сергеевич, потирая холеные, чуть припухшие ладони. Жюль Верн обратил внимание на длинные, тонкие пальцы русского писателя. - В мой последний приезд сюда я привез бочонок икры - отличной паюсной икры.

- Целый бочонок! - восхитился Жюль Верн, чувствуя и понимая, что гость всеми этими пустяками начинает очередную искусную беседу.

- Целый бочонок, фунтов на пятнадцать, - продолжал Иван Сергеевич и, взяв Жюля Верна под руку с одной стороны и Этцеля с другой, стал ходить с ними по диагонали большого, просторного кабинета. - Ну-с, икру доставили на кухню Флоберу. В назначенное время за стол сели я, Золя, Доде и сам хозяин. Икру поставили посреди стола на особом возвышении. Этакий, представьте, живописный бочонок темно-желтого цвета, опоясанный тремя медными обручами. Золя спрашивает, что в этом бочонке, и, не дождавшись ответа, отвечает себе сам: "Икра!" Засим происходит следующее: милейший Золя берет разливательную суповую ложку, черпает ею икру - этак сразу фунт, не меньше, - и накладывает на тарелку. Засим еще раз, и еще раз, и еще два раза подряд. И, благословясь, начинает есть. Флобер произносит: "Ого!" Доде, неоспоримо соглашаясь с репликой, добавляет: "Н-д-а-а..." Я деликатно говорю, что икру полагается намазать на хлеб и вкушать, прикрыв глаза и трижды произнеся имя господа. Золя, человек несловоохотливый, чего не скажешь о нем как о романисте, скупо бросает: "Я чуть-чуть, не больше половины". И этак, намазывая икру себе на язык, слопал половину бочонка!

- И отказался от обеда, - заметил Этцель.

- И превеликолепно пообедал, бисируя каждому блюду! Это не человек, а какое-то "чрево Парижа", -закончил Иван Сергеевич, искусно вводя в свою речь название одного из романов Золя. - Я, друзья мои, проголодался.

После обильного, тяжелого, совсем не французского обеда Ивана Сергеевича усадили в глубокое, покойное кресло, и потекла неторопливая, дружеская беседа. Жюль Верн по какому-то поводу кстати заметил, что ему уже пятьдесят лет, а сделал он очень мало, - каких-то семнадцать романов. . . И пренебрежительно махнул рукой.

- Делает много не тот, у кого много книг, - строго произнес Иван Сергеевич. - Очень много книг у покойного Дюма, да что. . .

- Александр Дюма - моя слабость, - деликатно заметил Жюль Верн, прерывая гостя. - Он - хорошая погода нашей литературы, а вот я.. .

- А вы грибной дождичек, - ласково улыбнулся Иван Сергеевич. - Светит солнце, машет длинными ветвями березка, идет дождь - и кругом благоухание, всему прибыток, удача, радость.

Жюль Верн поблагодарил за сравнение, сказал, что запомнит его на всю жизнь, и добавил, что не так давно один известный терапевт наговорил ему таких ужасов, так сильно напугал: велел меньше работать, больше гулять.. .

- Вот чего не скажут нашим русским писателям, - несколько с грустью и печалью в голосе отозвался Иван Сергеевич. - Больше гулять. .. У нас в России на долю писателя выпала такая огромная ответственность, такая серьезная обязанность, что жизни не хватит на то, чтобы сказать хотя бы четверть того, что сказать и сделать обязан. Это я такой счастливый, - Иван Сергеевич даже покачал головой неодобрительно и с укором, - что имею возможность бывать за границей. Наши писатели - праведники и чуть ли не святые, иногда на извозчика не имеют, не то что... побольше гулять, поменьше работать. . .

- Нашему дорогому Жюлю Верну действительно следует поберечь себя, вмешался Этцель. - Он - неистовый труженик французской литературы.

- В этом году я дам вам только одну книгу, а не две, - серьезно проговорил Жюль Верн.

- И даже одной много, - столь же серьезно вставил Иван Сергеевич. Одну через год, вот как! Я обещал моему издателю роман через два-три года, не раньше. Я, видите ли, долго думаю и не скоро пишу.

- А я наоборот, - откровенно признался Жюль Верн,- и быстро думаю и скоро пишу.

- Не завидую этому свойству, - вскользь обронил Иван Сергеевич. - А возможно, в данном случае виноват мой возраст...

- Да вот, посудите сами, - горячо, сильно жестикулируя, произнес Жюль Верн и протянул Этцелю письмо. - Читайте, пожалуйста, вслух! Тогда вы, дорогой Тургенев, поймете, почему я должен работать очень быстро. "Талантливый учитель по всем предметам, - начал чтение Этцель. - У нас, школьников старших классов, зашел спор: а что, если от нашей планеты оторвется большой кусок..." Оторвется кусок! - в сердцах повторил Этцель. Хорошенькое выражение для школьников старших классов! Придумают! И читать не хочется!

- Нет, нет, - пожалуйста, читайте! - попросил Иван Сергеевич.

- Оторвется большой кусок, - еще раз с презрительной миной произнес Этцель. - "И этот кусок, - продолжал он чтение письма, - будет носиться в мировом пространстве, подобно маленькой планете. Возможен ли такой случай и как должны чувствовать себя люди, которые окажутся на. . ." Нет, как угодно, - рассмеялся Этцель, - я больше не могу. Непредставимая чепуха!

- Представимая и даже вполне возможная, - возразил Жюль Верн, лукаво посмеиваясь. - Может случиться, дорогой мой Друг, что в этом году вы получите роман именно на тему спора школьников старших классов!

- Школьники предлагают писателю тему! - с нескрываемым возмущением и раздражением проговорил Этцель.

- Этим и должны заниматься школьники, - сказал Жюль Верн.

- Читатели, - уточнил Иван Сергеевич. - Это было бы очень хорошо! Очень хорошо и полезно для обеих сторон.

- Милые, умные мальчики, - проговорил Жюль Верн и, взяв из рук Этцеля письмо, прочел последние строки:- "Вы все можете и все знаете, ответьте нам, пожалуйста, или, что лучше, сочините об этом книгу.. ."

Иван Сергеевич расхохотался, повторяя одну и ту же фразу: "Сочините об этом книгу". Аппетитно рассмеялся и Жюль Верн. Только один Этцель строго и взыскательно оглядывал смеющихся и недовольно бубнил, что для смеха причин здесь нет абсолютно никаких, - письмо должно вызвать чувство возмущения и раздражения.

- Хорошие мальчишки! - воскликнул Иван Сергеевич и, тяжело дыша, стал обмахиваться носовым платком. - Счастлив писатель, получающий подобные письма! Счастливые школьники, у которых есть такой вот Жюль Верн!

- И этот Жюль Верн обязан работать много и быстро,- кланяясь Ивану Сергеевичу, заявил Жюль Верн.