Леонид Борисов - Жюль Верн

Жюль Верн не в обиде, он рад тому, что его любит такой благодарный, взыскательный и независимый в суждениях своих читатель, как школьник. Но, работая над романами своими, Жюль Верн имеет в виду вообще человека, умеющего и желающего мечтать о будущем, в котором все должно быть чище, лучше, благороднее, чем сегодня. Во всяком случае, письма идут главным образом от молодежи. За одну неделю после выхода "Робура-завоевателя" Жюль Верн получил сорок отзывов.

А вчера пришло сообщение о смерти Блуа: короткое письмо от неизвестного из Тулузы, где жил старик. Вместе с письмом почта доставила ящик с книгами: популярные брошюры по различным отраслям знания, романы Жюля Верна с карандашными пометками на полях. ..

Письмо от Аристида Иньяра: живет, сочиняет музыку, бедствует. Бедняга Аристид, - так и не сделал имени, хотя и написал сорок опереток и больше трехсот песенок. Их поют, любят, они популярны, а спроси: кто написал музыку, кто автор текста? - пожмут плечами и ничего не ответят.

Вспомнилась Жанна. Где она, что с нею? Как быстро наступила старость!.. Пятьдесят девять лет. Старушкой стала Онорина. Сколько же может быть сейчас Жанне? Шестьдесят? Шестьдесят один? Мой бог, какая страшная вещь - старость!

Грустно... Почему так грустно сегодня? Не потому ли, что по утрам, стоит только открыть глаза, - целая стал мушек закрывает все предметы... Пошаливает левый глаз... В глубокой старости умерла Софи Верн. Где-то очень далеко сестры; они тоже старятся...

- Здравствуйте, месье, - говорит кто-то в одежде крестьянина, с мешком за спиной, с палкой в руках.

Жюль Верн снимает шляпу, отвечает на приветствие и спрашивает:

- Кто вы? Откуда?

- Барнаво, - отвечает молодой человек и пятится в сторону, испуганно озирая Жюля Верна, который вдруг уронил шляпу и весь задрожал...

- Барнаво? .. Благодарю вас, пусть она лежит на земле. . . Вы Барнаво?

- Барнаво, месье, к вашим услугам, - улыбается незнакомец. - Племянник служившего у вас Анри Барнаво, сын его младшего брата.

- Мой бог! Садитесь, Барнаво! Ваш дядя... Простите, я не в силах говорить. Возьмите меня под руку, и пойдемте ко мне в дом. Дайте посмотреть на вас. Барнаво... Как ваше имя?

- Жан, - ответил Барнаво и снял с головы своей соломенную шляпу.

- Рыжий! - воскликнул Жюль Верн, приседая от восторга и неожиданности. - Рыжий Барнаво! Теперь я верю, что вы племянник моего дорогого друга! Смейтесь, сколько хотите, но вы - вылитый дядюшка! Святейшая копия! Просите у меня все, что вам угодно! У вас есть просьба ко мне?

- Есть, месье. Затем я и приехал к вам.

В доме Жюля Верна тихо и пусто: вся семья где-то плавает на "Сен-Мишеле". Жюль Верн распорядился немедленно подавать на стол. Жан Барнаво ел с аппетитом умилительным - "в ногу с хозяином". Хозяин надел халат, туфли, повел гостя в свою башню.

- Садитесь, чувствуйте себя как дома, родной мой Барнаво! Какое сходство, мой бог! Говорите, что за просьба у вас ко мне.

- Моя просьба может быть выражена в двух словах, - почтительно начал Жан Барнаво. - Географическое общество снаряжает экспедицию в одну из наших колоний. Одного вашего слова достаточно для того, чтобы в эту экспедицию взяли и меня, месье.

- И только? И это все? - изумился Жюль Верн. - Рекомендательное письмо?

- Благодарю от всего сердца, месье! Мой отъезд куда-нибудь, хоть к черту на рога, - дело очень серьезное. У нас, во Франции, все дороги для меня закрыты. Дело в том, что отец мой был коммунаром. Власти мстят мне за отца. Здесь я пропадаю. Помогите мне, месье!

- Вы грамотный? Вы где-нибудь учились?

- Грамотный, месье, но нигде не учился.

- Гм... Расскажите что-нибудь о себе и побольше - о вашем дядюшке!

Беседа затянулась до вечера. Жюль Верн посмотрел на часы:

- Я проголодался. Мне кажется, что мы обедали два дня назад. Мишо! Принесите нам молока, яиц, холодного мяса, вина! Нас пять человек, Мишо! Поскорее!

В полночь, когда Жюль Верн собирался на вокзал, чтобы проводить Барнаво, принесли письмо от Аристида Иньяра:

"Дорогой старина! Подателю сего вручи сто франков. Завтра твоя лекция в каком-то музее музейного городка Амьен. Упомяни мое имя, когда будешь говорить о французской музыке; для тебя это пшик, для меня - толстая надежда. Целую, старина! Будь знаменит еще больше. Твой Аристид".

-Месье, попрошу вас не забыть о рекомендации, - напомнил Барнаво за четверть часа до того, как садиться в экипаж и ехать на вокзал. - Три слова! Ваша подпись.

"Мой дорогой друг, - писал Жюль Верн председателю Географического общества. - Этот рыжий Барнаво расскажет всё и обо всем, что ему надо. Исполните его просьбу, напишите, скажите, подтолкните, прикажите, сделайте! Если будете кому-либо писать, - оставьте себе копию, она пригодится Вам, когда святой Петр остановит Вас у райских ворот. "Ты помог племяннику Барнаво, - скажет святой Петр. - Проходи и ешь с любой яблони". Ваш всегда Жюль Верн".

- Вот, возьмите, дорогой мой! А теперь на вокзал! Если бы я был моложе, - непременно уехал бы с вами!

В двенадцать тридцать пришел поезд. Жюль Верн со слезами на глазах обнял Барнаво, расцеловал его и молча сунул в карман синей крестьянской куртки конверт с деньгами. Трижды ударили в колокол. Барнаво вошел в вагон. Уныло прощебетал свисток обер-кондуктора.

- Новых романов, дорогой месье! - крикнул Барнаво, размахивая своей соломенной шляпой.

- Внуков и правнуков моего родного Барнаво! - ответил Жюль Верн и, тяжело опираясь на свою палку, зашагал по платформе. Ему казалось, что он только что проводил одного из членов своей семьи - самого любимого и дорогого.

Глава четвертая

"...ПРОНИЦАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ НЕ ТАК УЖ МНОГО В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ АМЕРИКИ..."

За те двадцать пять лет, что прошли со времени выхода романа Жюля Верна "С Земли на Луну", Америка превратилась в богатую и мощную индустриальную державу. В сейфах американских банков скопилось такое количество золота, что миллиардеры мечтали с помощью его поработить весь мир. Благородный герой "лунного романа" Жюля Верна - Барбикен - в 1889 году переродился в опасного и дерзкого хищника-стяжателя. Его друг - математик Мастон- заявил однажды, что американцы могут выпрямить земную ось, переместив ее посредством непредставимо-потрясающего выстрела из пушки.

- Это не совсем чепуха? - спросил Жюль Верн одного из своих друзей ученого, специалиста в области баллистики, амьенского инженера Бадуро.

- Совсем чепуха, - ответил ученый.

- Значит, вполне годится для моих героев-американцев! Барбикен, которого вы уже знаете, в новом моем романе является организатором весьма темной компании по эксплуатации богатств Северного полюса. Для того чтобы эти богатства были доступны для разработки, необходимо, само собою, растопить полярные льды...