Леонид Борисов - Жюль Верн

- А для того, чтобы растопить полярные льды, - перебил ученый, потребуется изменить расположение климатических поясов. Но это уже не моя специальность. Как на этот счет в вашем романе?

- Герои моего романа намерены подвергнуть полярные льды воздействию солнечных лучей, а для этого и решают выпрямить земную ось. Для этого они сооружают пушку, чтобы...

- Произвести далеко не безобидный выстрел, - заметил внимательно слушавший собеседник. - По мысли вашего романа, герои замышляют злодейский заговор против человечества. Но ведь получится уже не роман, а чистейшей воды памфлет!

- Совершенно верно, - это будет памфлет. Мои американские деляги предусмотрели все последствия выстрела из своей пушки: после выпрямления земной оси моря и океаны затопят целые материки; исчезнут с лица земли огромные государства, миллионы людей, но Америки катастрофа не коснется, мои герои будут добывать каменный уголь из недр Северного полюса. В начале романа Полярная область продается с торгов, как простая движимость. . .

- Странно, - заметил ученый. - Должны же найтись умные, проницательные люди, которые обратят внимание на эту странность!

- "Проницательных людей не так уж много в Соединенных Штатах Америки", - совершенно серьезно проговорил Жюль Верн, цитируя себя самого и указывая на эту именно фразу своему другу, настолько заинтригованному замыслом романа, что он не без удовольствия начал чтение второго черновика прямо с главы третьей. Она называлась так: "В этой главе производится продажа Арктической области".

- У меня уже написана последняя глава, - доверительно, шепотом произнес Жюль Верн. - Так я поступаю в тех случаях, когда мне не терпится ощутить всю вещь как уже законченную. В сущности, после этого остается уже очень немного: нужно написать книгу.

- Прочтите, пожалуйста, эту последнюю главу. Очень прошу! Последняя глава называется. . .

- Она будет называться так: "Очень короткая, но весьма успокоительная для будущего всего мира".

- Нет нужды успокаивать мир, - насмешливо проговорил собеседник. - Из затеи ваших героев все равно ничего не могло получиться! Бред! Дикий, невероятный!

- Неизвестно, мой друг, какой бред придет в голову моим героям завтра, -медлительно промолвил Жюль Верн.- Двадцать пять лет назад они стреляли в Луну, сегодня выпрямляют земную ось, а завтра...

- Читайте последнюю главу, потом поговорим и поспорим.

- "Пусть обитатели Земли не тревожатся, - внятно прочел Жюль Верн, почти не заглядывая в рукопись, - Барбикен и капитан Николь не возьмутся больше за свое, так плачевно окончившееся, предприятие. Мастон не будет больше делать никаких, хотя бы и вполне правильных, вычислений. Это было бы напрасным трудом. В своей статье Алкид Пьердё был совершенно прав. По законам механики для того, чтобы произвести смещение земной оси на 23°28', хотя бы с помощью мелимелонита, и то надо построить триллион пушек, подобных той, какая была выдолблена в толще Килиманджаро. Для этого наша планета слишком мала, даже если бы ее поверхность вся состояла из суши. Поэтому обитатели земного шара могут спать спокойно. Изменить условия, в которых совершается движение Земли, не по силам человеку".

- Никому, - так надо сказать, - поправил слушатель.

- Это и значит - человеку, - отозвался Жюль Верн. - Человек - верховное существо на планете. Ну, что скажете по поводу моего нового романа? Впрочем, он будет готов через три - четыре месяца, не раньше.

- Америка рассердится. Она, мне думается, не переведет эту книгу.

- Но будет читать ее в подлиннике, в этом я не сомневаюсь, - уверенно проговорил Жюль Верн.

Роман "Вверх дном" вышел в свет и поступил в продажу в начале января 1890 года. Книги Жюля Верна издавал уже сын Этцеля, - основатель знаменитой на весь мир книгоиздательской фирмы умер в 1886 году. Несколько благосклонных отзывов появилось в газетах и журналах Франции. Две очень короткие рецензии напечатали английские газеты. Соединенные Штаты Америки хранили молчание. Осенью того же, 1890 года роман вышел в России. "Романы Жюля Верна превосходны, - говорил весьма скупой на похвалу Лев Толстой. - Я их читал совсем взрослым, и все-таки, помню, они меня восхищали. В построении интригующей, захватывающей фабулы он удивительный мастер. .." Великий русский ученый Менделеев называл Жюля Верна "научным гением" и с удовольствием читал его романы. В эти годы Жюль Верн сблизился и подружился с известным журналистом Паскалем Груссе. Активный деятель Парижской коммуны, он в правительстве ее ведал иностранными делами. Тьер приговорил его к смертной казни, которая была заменена пожизненной каторгой. Амнистия вернула его на родину. Он избрал себе псевдоним - Андре Лори. В соавторстве с этим человеком Жюль Верн написал роман "Обломок крушения".

- Вы мой последний друг, - говорил ему Жюль Верн. - Отец и мать мои умерли. Не так давно умер горячо любимый брат мой, Поль. Сын подарил мне внука. Падчерицы выросли, вышли замуж и вылетели из гнезда. В моем доме старушка Онорина; мой старый, умный пес Паспарту; мадам 307 Мишо - искусная повариха; садовник; привратник, деревья в саду, неустанно переговаривающиеся друг с другом по моему адресу, да фонтан, что-то лепечущий на языке, близком к французскому...

- Ваша семья - весь мир, - сказал на это Паскаль Груссе. - Вы не одиноки.

- О да, - с глубоким вздохом произнес Жюль Верн и выпрямился в своем кресле. - Я не одинок и не чувствую себя старцем. Я мечтаю, - знаете, о чем я мечтаю? О моей сотой книге! Я напишу ее, непременно и обязательно! Для этого мне нужно еще двадцать пять лет. Чувствую, что вы вот-вот скажете, что я проживу еще сорок лет!

- Нет ничего невозможного, - сказал Груссе.

- Кроме того, чего не может быть, - отозвался Жюль Верн. - О мой дорогой, единственный друг!

- Я ревную вас к Реклю, - нерешительно произнес Груссе.

Географ и политический деятель, Жак Элизе Реклю, приятель Жюля Верна, совсем недавно возвратился из длительного путешествия по Европе, Африке, Северной и Южной Америке. "Всемирная география" Реклю служила Жюлю Верну основным источником, откуда он черпал географические описания. Друзья виделись друг с другом почти ежедневно. Груссе шутя говорил: "Вы почти одногодки,- Реклю моложе вас только на два года, но, наверно, вы и умрете в один и тот же день..."

Груссе ошибся только на два месяца...

- Всем друзьям моим, - любил говорить Жюль Верн, - я завещаю долголетие, чтобы они могли увидеть торжество науки, которая объединит народы и сделает их счастливыми!

Друзья возражали, они делали поправку на одно немаловажное обстоятельство, а именно: в чьих руках окажется наука. Они указывали на романы Жюля Верна, приобретавшие все более обнаженную социальную и сатирическую остроту.