Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

(16, с. 78)

С. 60 День проходит, / Меркнет свет. / Мне минуло / Сорок лет… – Не вполне точно цитируется совпадающий с финалом зачин следующего стихотворения Даниила Максимовича Ратгауза (1868–1937):

(323, с. 95)

Фамилия Ратгауза в кругу читателей модернистских стихов стала почти нарицательной, не в последнюю очередь из-за рецензий Валерия Яковлевича Брюсова (1873–1924) на его поэтические книги. Приведем здесь начальный фрагмент первой из них, написанной еще в 1902 г.: “Д. Ратгауз не новичок в литературе. Уже лет 10, а может быть, и больше, как печатаются его произведения. Нельзя ему отказать в даровании. У него есть вкус, он понимает ценность слов, его стихи образны, сжаты, певучи. При всем том его поэзия удивительно не нужна. От чтения его книги в душе не остается ничего. Объясняется это тем, что поэзия г. Ратгауза совершенно лишена самостоятельности” (73, с. 59–60). Отметим, что Ратгауза, в свою очередь, “повергало” “в горячее возмущение” брюсовское одностишие “О закрой свои бледные ноги” (1895) (167, с. 98). Приводимой О. оценки стихотворения Ратгауза “Ночь подходит, гаснет свет…” в рецензиях Брюсова не обнаруживается. Вероятно, подразумевается какая-то его устная реплика, возможно, услышанная самой О., которая не слишком внятно рассказывала о том, как она видела Брюсова, С. Иваницкой (152, с. 103–104).

С. 60 Роль Лозинского в кругах аполлоновцев… – …ему и типографии Голике. – В 1913–1917 гг. Лозинский был секретарем журнала “Аполлон”. Любовь к книгам он унаследовал от отца, Леонида Яковлевича Лозинского (1856–1915), о котором дочь вспоминала: “Библиотека у него была очень большая, отведена была под конец его жизни большая комната, и книги помещались еще в других комнатах большой квартиры на Николаевской, 68. Кроме общей у него была еще исключительная юридическая библиотека, которой не было даже в Юридическом обществе” (239). Отметим, что Лозинский в течение долгих лет служил в петербургской Публичной библиотеке, а с 15 июня 1918 г. был в ней заведующим отделением изящных искусств и технологии.

Типография Голике была основана Романом Романовичем Голике в 1852 г. В 1902 г. произошло ее объединение с цинкографией и хромолитографией А. Вильборга – так образовалось “Издательское товарищество Р.Р. Голике и А.И. Вильборг”, которое просуществовало до 1918 г. Фирме удалось привлечь к работе художников объединения “Мир искусства”, что позволило ей выпускать книги и журналы высочайшего полиграфического уровня. Именно на этой типографской базе издавался “Аполлон”. Подробнее о типографии Голике см., например: 328, с. 31–32.

С. 60 Лозинский взгляд повсюду нужен, / Он вмиг заметит что-нибудь. – Шуточная переделка строк из “Графа Нулина” Пушкина:

С. 61 Лозинский, прославленный редактор журнала “Гиперборей”. – В этом журнале печатались стихотворения и рецензии преимущественно участников первого “Цеха поэтов” и акмеистов. Лозинский был редактором-издателем всех десяти его вышедших номеров. “Небольшая, изящная, хорошо изданная книжечка” – так в 1912 г. В. Ховин описывал внешний вид типового номера “Гиперборея” (7, с. 51).

С. 61 Гумилев скоро прочтет мне шуточные стихи… – …и она страстно протестовала против них. – Автором этого шуточного стихотворения был филолог и стихотворец, участник первого “Цеха поэтов” Василий Васильевич Гиппиус (1890–1942). Сохранился его более полный текст, некоторые строки которого не совпадают с вариантом, приведенным О.:

(98, с. 80–82)

Отрывки из этого стихотворения приводятся и в мемуарном очерке Ахматовой о Мандельштаме (26, с. 124–125), причем у Ахматовой тоже цитируется вариант “Ее благоуханный мех” (а не обидно, как у О., “У ней на муфте драный мех”), на что О. не преминула не без злорадства указать: “…хочу отметить еще одно проявление ее забывчивости. В той длинной пародийной песне, в которой упоминается каждый член «Цеха», были, конечно, строки и о ней <���…>. Позднее Ахматова <���…> изменила последние строки” (288, с. 205).

С. 62 Среди особенно преданных “переводчиков” была Раиса Блох… – …ее все любили. – В дневнике М. Рыжкиной от 29 ноября 1920 г. приводится такое выразительное резюме монолога Р. Блох о Лозинском: “Рая – о собаке, готовой умереть за хозяина” (289, с. 388). В 1919–1920 гг. Блох училась на историческом отделении Петроградского университета. В конце 1920 г. она была принята в Петроградское отделение Всероссийского союза поэтов. В 1921 г. привлекалась по делу так называемой “Петроградской боевой организации, возглавляемой проф. В.Н. Таганцевым” (по которому был осужден и расстрелян Гумилев). Полгода до эмиграции Блох провела в заключении, освобождена она была в октябре 1921 г. В июне 1922 г. Блох была командирована в Германию, там продолжила медиевистское образование в Берлинском университете и защитила диссертацию на тему “Монастырская политика Льва IX в Германии, Бургундии и Италии”. Вынужденная покинуть нацистскую Германию в 1933 г., Блох с мужем, поэтом М. Горлиным, и ребенком поселилась в Париже. После оккупации Франции нацистами семья ушла в подполье, но сначала муж Блох, а затем и она сама были арестованы и погибли в концлагере.