Олег Лекманов - «Жизнь прошла. А молодость длится…» Путеводитель по книге Ирины Одоевцевой «На берегах Невы»

С. 96 …со мной ничего дурного не случится. – В журнальной публикации фрагментов НБН далее следовало: “Интересно отметить, что Анна Ахматова, в единственный раз, когда я с ней разговаривала, вернее, когда слушала ее, почти дословно говорила о том же – о чувстве необычайной сохранности в первые революционные годы, об уверенности, что с ней ничего дурного случиться не может. Это было уже во времена НЭП’а, летом 1922 года. Мы, – то есть Анна Ахматова, Артур Лурье и я, – возвращались вместе, мне было по дороге с ними, с вечера в Доме искусств. Но об этой незабываемой для меня встрече с Анной Ахматовой расскажу подробно потом” (276, с. 112–113).

С. 96 Зима 1919–1920 годов. Очень холодная, очень голодная, очень черная зима. – Минимальная суточная температура воздуха в декабре 1919 г. в Петрограде в самые холодные дни опускалась до –25,7 и –29,1 °C (21 декабря и 22 декабря); в январе 1920 г. – до –26,6 и –24,7 °C (25 января и 26 января); в феврале 1920 г. – до –15,6 (1 февраля) (см.: http://thermo.karelia.ru/weather/w_history.php?town=spb&month=2&year=1920).

С. 97 Проходя мимо церкви, Гумилев всегда… истово осенял себя широким крестным знамением… – …гражданским мужеством. – Этот вызывающий жест Гумилева описан многими мемуаристами. Сравните, например, в воспоминаниях Ходасевича: “Гумилев не забывал креститься на все церкви…” (387, с. 118) и А. Амфитеатрова: “В обществе товарищей атеистов и вольнодумцев, не смущаясь насмешливыми улыбками, крестился на церкви и носил на груди большой крест-тельник” (260, с. 242).

С. 97–99 Однажды на вечере поэзии у балтфлотцев… – Вывод: Гумилев монархист и активный контрреволюционер – был, возможно, сделан задолго до ареста Гумилева. – В комментируемом фрагменте приводятся две строки из стихотворения Гумилева “Галла” (1918):

(122, т. 2, с. 90–91)

Весь же этот фрагмент похож на отрывок из мемуарного очерка Г. Иванова 1931 г., тоже описавшего чтение Гумилевым стихотворения “Галла” перед матросами и тоже изобразившего себя в качестве свидетеля этого чтения:

“Кроме переводов и книг были еще лекции в Пролеткульте, Балтфлоте и всевозможных студиях. Тут платили натурой – хлебом, крупой. Это очень нравилось Гумилеву – насущный хлеб в обмен на духовный. Ему нравилась и аудитория – матросы, рабочие. То, что многие из них были коммунисты, его ничуть не стесняло. Он, идя после лекции, окруженный своими пролетарскими студистами, как ни в чем не бывало снимал перед церковью шляпу и истово, широко крестился. Раньше о политических убеждениях Гумилева никто не слыхал. В советском Петербурге он стал даже незнакомым, даже явно большевикам открыто заявлять: «Я монархист». Помню, какой глухой шум пошел по переполненному рабочими залу, когда Гумилев прочел:

Гумилева уговаривали быть осторожнее. Он смеялся: «Большевики презирают перебежчиков и уважают саботажников. Я предпочитаю, чтобы меня уважали»” (157, т. 3, с. 550–551).

С. 99–100 Дверь кухни открывает Паша… – А я и не догадывался. – В мемуарном очерке 1931 г. Г. Иванов тоже рассказывает о Паше:

“Убирать квартиру приходила дворничиха Паша. Она очень любила слушать стихи.

– Почитайте что-нибудь, Николай Степанович, пока я картошку почищу.

– А по-французски можно?

– Что желаете.

Гумилев читал вслух Готье, Паша чистила картошку, сочувственно вздыхая. Гумилев начинал фантазировать: «Погодите, Паша, вот скоро большевиков прогонят, будете вы мне на обед жарить уток». – «Дай Бог, Николай Степанович, дай Бог». – «Я себе тогда аэроплан куплю. Скажу: Паша, подайте мне мой аэроплан. Я полетаю до обеда недалеко – вон до той тучки».

«Дай Бог, дай Бог!»” (157, т. 3, с. 552).

Исчезла она – и опять по неизвестной мне причине, не то умерла, не то ей снова захотелось мешочничать – весной 1921 года. – В журнальной публикации фрагментов НБН – “весной 20-го года” (276, с. 115), что свидетельствует о неуверенности О. при датировке некоторых событий.

С. 100–101 Низкая комната. Мягкая мебель… – Ведь Гумилев курит не у окна, а у печки. – Раннюю редакцию этого стихотворения см. на с. 470.

С. 102 Друзей вообще не существует. – В журнальной публикации фрагментов НБН далее следовал личный выпад Гумилева против О.: “О поклонниках смешно говорить. Ученики. Вы, например, – вы бы согласились в аду с чертом на горящих углях сидеть, только бы он вас учил писать стихи. А до меня самого вам ведь и дела нет. Не спорьте, пожалуйста” (276, с. 118). Затем кратко описывалась реакция О. на этот выпад: “Я не спорю, хотя мне обидно” (там же).

С. 103 Там всегда можно встретить Кузмина с Юрочкой Юркуном. И мало ли еще кого? – В журнальной публикации фрагментов НБН было: “Там всегда можно встретить Кузмина с Юрочкой Юркуном и Олечкой Арбениной. И мало ли еще кого? Даже самого Федора Кузьмича Сологуба, если посчастливится” (276, с. 118).