Виктор Топоров - О западной литературе

Все это, на наш взгляд, доказывает, что национальное своеобразие присуще детективу лишь в весьма относительной степени, а следовательно, и сама идея издания переводов «по странам» представляется сомнительной: существует западный детектив, живущий нравами, политическими и этическими представлениями буржуазного общества, он внутренне един, и обращаться нашим издателям и переводчикам следует к конкретным писателям и произведениям, а не к национальным литературам. К тому же не надо забывать и о том, что есть страны с давней и плодотворной традицией детективной литературы (Англия, Франция, США, отчасти – Италия и Япония), и детективы, созданные именно в этих странах, задают тон, развивают жанр и т. п. Многие из переводящихся у нас сегодня детективов представляют собой всего лишь «склонение на местные нравы», перелицовку произведений, созданных в вышеназванных «классических» странах детектива, они изначально вторичны – и уже поэтому перевода не заслуживают. То есть если, конечно, появится (или имеется) прекрасный – и оригинальный – португальский или норвежский детектив, его следует перевести и издать, но подверстывать к нему пару других «для представительства», пожалуй, не обязательно.

Пора провести четкое разделение между классикой детектива (все еще остающейся нашему читателю во многом неизвестной) и детективом подлинно современным. «Библиотека классического детектива» – почему бы не выпустить ее, ведь заданный ею уровень сразу же поможет читателю отделить зерна от плевел и в том, что ему предлагает периодика, поможет подтянуться и самой периодике. И – одновременно и наряду с этим – издание тщательно отобранных образцов действительно лучшего из того, что создается в западном детективе сегодня.

Тщательно отобранных – по какому принципу? Ведь большинство западных детективов – и не стоит этого замалчивать – нам идейно чуждо. Но идейно чужда нам – в той или иной мере – и некоторая большая литература Запада. Художественность (сочетающаяся в детективе с занимательностью) и мера объективности в отражении действительности должны, на наш взгляд, стать решающими критериями при отборе детективов для издания по-русски, а «угол расхождения» между воззрениями, порой и тенденциозными, писателя, с одной стороны, и нашими представлениями и убеждениями – с другой, должен быть честно и полемически остро задан в сопровождающей критической публикации. Обнадеживающим примером в этом отношении служит публикация романа Р. Ладлэма «Рукопись Чанселлора» в журнале «Нева» и отдельным изданием со статьями соответственно политического обозревателя В. Кобыша и критика-американиста А. Зверева. Журналист и критик задали тон, верно и точно объяснив и непривычность, и закономерность появления подобной книги, – и, думается, никто из читателей не стал, ознакомившись с «Рукописью…», расистом, хотя речь в ней идет о достаточно кровавых злодеяниях, совершаемых участниками негритянского заговора, готовящими свержение «ига белых» в США.

Строгость отбора и необходимость серьезного «литературно-критического обеспечения» особенно важны при издании политического детектива, ставшего в последнее время (со всеми приведенными в начале данной статьи оговорками) ведущим поджанром детектива. Рассмотрим с этой точки зрения вышедший в конце 1985 года сборник «Современный английский политический детектив», составленный и снабженный предисловием Г. Анджапаридзе.

Сразу же хочется отметить удачу книги: и (наконец-то!) составление по жанровому принципу, и верный выбор жанра, и обращение к литературе одной из ведущих в области детектива стран, и примерная равноценность (и достаточная типичность) всех трех романов. Среди них нет ни одного откровенно скучного; разве что послабее первый. И умное, с точно расставленными акцентами предисловие (в предисловии есть, правда, и известный изъян: его автор раскрывает многие секреты детективов, с которыми нам еще только предстоит ознакомиться; а так ли уж необходимо сообщать читателю, что «неожиданные развязки как бы снимают саму возможность „хеппи-энда“», – не снижает ли это интереса, не ослабляет ли впечатления?)… Авторы книги – Энтони Бивор, Реймонд Хоуки и Брайан Клив – не первый ряд английских творцов детектива, но вполне респектабельные мастера. Тематика представительна и разнообразна – здесь и подготовка к покушению на латиноамериканского диктатора («В интересах государства»), и врач-убийца («Побочный эффект»), и ростки расизма, а может быть, и нацизма в современной Англии («Жестокое убийство разочарованного англичанина»). По технике – три «триллера», что также весьма характерно. По литературной традиции все куда как благородно. Словом, к тому, что в книге есть, придраться трудно. Но стоит, пожалуй, призадуматься над тем, чего в ней нет.

А нет в книге основной разновидности современного политического детектива – романа о противостоянии разведок и контрразведок. Нет, разумеется, по вполне понятным причинам: антифашистская проблематика в западном политическом детективе давно исчерпана (у нас переведены «В одном немецком городке», «Меморандум Квиллера», «Ведомство страха» и многое другое). Но насколько это правомерно? Насколько эффективно? Наконец, насколько честно?

«Рассуждая о морали, мы склонны прибегать к некорректным сравнениям, – утверждает один из героев Ле Kappe. – В конце концов, нельзя же сравнивать идеалы одной стороны с методами другой… Надо сравнивать методы с методами и идеалы с идеалами». Почему, например, деятельность героя «Мертвого сезона», заканчивающаяся его провалом, хотя и после успешного выполнения задания, волнует и убеждает нас, а стерильная победоносность многих других литературных и киногероев оставляет совершенно равнодушными? Потому, должно быть, что Пиррова победа – это победа реальная, а шапкозакидательство уместно лишь в литературе массовой, которая у нас, хочется надеяться, все же не привьется.

Но если все это так, то не стоит ли обратиться к лучшим образцам западного политического детектива, не стоит ли постичь его методы и всерьез поспорить с его идеалами, не стоит ли сделать достоянием гласности и эту сторону современной политической жизни? Оговорив в сопутствующих публикациях всю меру тенденциозности и характер подтасовки в том или ином западном детективе, весь урожай развесистой клюквы и все прочее? Мы убеждены, что соответствующим образом подготовленная публикация по-русски романов Ле Kappe, Фредерика Форсайта, может быть, даже Алена Друри имела бы серьезный пропагандистский и патриотический эффект. Не говоря уже о том, какое это захватывающее чтение… В конце концов, как пишет в уже цитировавшейся статье, хотя и по несколько иному поводу В. Кардин, «в литературе обличение зла достигается не столько инвективами, оценками „их нравов“, но – никуда не деться – достоверностью в изображении людей и объективных обстоятельств». Достоверность плюс тенденциозность (с тем или иным знаком) – такова формула серьезного политического романа. Такова и формула серьезного политического детектива. И не следует пренебрегать первым качеством из суеверного страха попасть под обаяние второго.