Виктор Топоров - О западной литературе

Мужская неполноценность фюрера; автомобиль, являющийся во фрейдистской трактовке продолжением фаллоса, и суперавтомобиль – лимузин «бугатти», которого жаждет Гитлер; немецкая киноактриска, чуть было не угодившая со студии УФА в застенки гестапо (или, на ее выбор, в постель к его шефу) и волею судеб заключившая брак с американским многоженцем-мормоном… И уже в шестидесятые годы отчаянная и кровавая охота на созданный «автомобильным королем» для Гитлера и в последний миг то ли уничтоженный, то ли надежно спрятанный лимузин – на фоне археологических раскопок. Их участники, среди которых – беглый нацистский преступник, надеются подтвердить мормонское предание: именно сюда, в будущий штат Юта, удалилось некогда потерянное «колено Израилево»…

Первые сто – сто пятьдесят страниц, скорее, скучноваты – на остальных пятистах пятидесяти от книги уже не оторваться. Не оторваться уважающему себя интеллектуалу, количество каковых в нашей стране издатели пессимистически оценили тиражом в 5 тысяч экземпляров.

Столь же умеренно подошли к делу в издательстве ACT, выпустив все тем же тиражом в 5 тысяч роман Томаса Харриса «Ганнибал». Меж тем перед нами не что иное, как продолжение «Молчания ягнят» (литературной и, кстати, весьма достойной первоосновы знаменитого фильма с Джоди Фостер и Энтони Хопкинсом; сейчас «Ганнибал» экранизируется – с Хопкинсом, но без Фостер). На этот раз издатели оказались оперативней: роман вышел всего год назад.

Помню, как тогда, оказавшись в Вене на его всемирной премьере, я попал в положение Буриданова осла: читать «Ганнибала» по-немецки было бы глупо, но столь же глупо было бы читать его по-английски в немецкоязычной среде. А продавался он и на французском, и на испанском, причем тираж всякий раз зашкаливал за 5 тысяч на один-два порядка. Но у нас высокому чтиву доверяют не слишком (для сравнения: стартовый тираж нового романа Марининой – 250 тысяч, Корецкого – 120).

Самый знаменитый серийный убийца наших дней доктор Ганнибал Лектер преспокойно живет в Италии инкогнито. Его давнишняя «подружка» агент ФБР Клэрис Старлинг расследует тривиальное на первый взгляд дело о наркотиках. Дело обрастает, впрочем, как снежный ком, катящийся с горы, убийствами и тайнами и связывает Новый Свет со Старым. Наличествует в деле и мистический элемент – что ж, тем естественнее обратиться за помощью к консультанту – каннибалу и маньяку Лектеру. Тем более что с какого-то момента действие и здесь начинает разворачиваться в двух временных пластах.

В романе щедро цитируются стихи Томаса Стернза Элиота и упоминается культовая у нас в последние годы исследовательница Фрэнсис А. Йейтс, которую переводчик (в остальном весьма неплохой) почему-то полагает мужчиной. Разгадка происходит в Буэнос-Айресе, а в последних строках романа Старлинг прогуливается по берегу Шенандоа – реки в США, памятной тем, что поблизости разыгралось одно из самых кровавых сражений в Войне Севера и Юга.

Четыреста с лишним страниц книги Харриса и семьсот без малого книги Стэнвуда сулят вам не одну бессонную ночь, а как минимум – три, но, прочитав их, дураком вы себя не почувствуете. Или как минимум почувствуете себя меньшим дураком, чем раньше…

А не угодно ли почувствовать себя неуловимым преступником? Третий образчик «высокого чтива» – роман Патриции Хайсмит «Талантливый мистер Рипли» – только что выпущен издательством «Лимбус Пресс» (тираж – 3 тысячи экземпляров). Выпущен, понятно, вдогонку за самым известным фильмом 1999 года, прошедшим уже и по нашим экранам – большому и малому. Некоторым памятна и первая экранизация того же романа – с Аленом Делоном в заглавной роли. Самому роману стукнул сороковник.

Патриция Хайсмит известна у нас куда меньше, чем Агата Кристи, П. – Д. Джеймс или Нгайо Марш. Отечественный читатель до сих пор бессознательно верит в некогда провозглашенные правила классического детектива, включая главное из них: преступник не должен остаться безнаказанным, тогда как английская писательница их всякий раз с редкой изобретательностью попирает. Размывая тем самым рамки литературной условности и приближая очередной роман (лучшим среди которых все равно остается «Талантливый мистер Рипли») к реалиям жизни.

Любопытно, что и французская, и американская киноверсии заканчиваются если не разоблачением мистера Рипли, то неминуемостью скорого разоблачения. А концовка романа носит заведомо открытый характер, да и сам мистер Рипли фигурирует в дальнейших романах Хайсмит как по-прежнему лишь чудом неразоблаченный преступник. Да и мотив, которым руководствуется в своей преступной деятельности Рипли, это зависть, а описание зависти более характерно для «серьезной» литературы (вспомним одноименный роман Юрия Олеши), чем для детективной.

Что же, это и называется высоким чтивом.

С выходом по-русски романа «Американский таблоид» ( это первая часть трилогии «Америка. Преступный мир», написанная в 1995-м; вторая часть – «Шесть тысяч чистыми» вышла в Америке в 2001 году; третья еще не увидела свет ) у нас, похоже, начинается год Элроя – замечательного американского прозаика, зачинателя и короля жанра неонуара, – известного до сих пор отечественной публике главным образом как автор литературной основы и/или сценарист таких фильмов, как «Черная орхидея», «Секреты Лос-Анджелеса», «Полицейский» и «Короли улиц».

Правда, «Черная орхидея» и «Секреты Лос-Анджелеса» (образующие вместе с тоже переведенным «Городом греха» и «Белым джазом» тетралогию «Лос-Анджелесский квартет»), а также «Кровавая луна» вышли у нас уже несколько лет назад, но до сих пор это были екатеринбургское издательство «У-Фактория» и не известное мне «Гонзо», а вот сейчас за раскрутку писателя, похоже, взялся могущественный концерн «ACT», и это означает, что «Американский таблоид» попадет буквально на каждый (ну на каждый второй) книжный прилавок страны.

Джеймс Элрой (род. в 1948 г.), по его собственному признанию, сделанному в автобиографической книге, решил стать писателем еще в десятилетнем возрасте под впечатлением от убийства собственной матери (это зловещее преступление так и осталось нераскрытым), но приступил к реализации этого замысла далеко не сразу.

Сначала были бродяжничество, алкоголизм, воровство, недолгая служба в армии – и откос (симуляция психического заболевания), да и многое другое. Не стань он в конце концов (уже в 1980-е годы) писателем, из Элроя вполне мог бы получиться преступник – что ж удивляться тому, что он знает преступный мир как свои пять пальцев и не питает по его поводу ни малейших иллюзий. Как, впрочем, и насчет полиции, которую он воспринимает и описывает как одну из форм организованной преступности. Как, впрочем, и насчет политики – что стало особенно ясно сразу по выходе «Американского таблоида». Причем, если раньше писатель изобличал нравы, царящие в его родном Лос-Анджелесе, то теперь полем битвы и соответственно местом преступления стала уже вся Америка.