Роман Красильников - Танатологические мотивы в художественной литературе [Введение в литературоведческую танатологию]

3. Танатологическая поэтика предполагает изучение структуры танатологических мотивов и их участия в организации структур более высокого уровня. В танатологический мотив как семантико-структурный элемент входят предикат, описывающий действие, актанты, обозначающие участников события, и сирконстанты, указывающие на обстоятельства происшествия. С синтактической точки зрения танатологические элементы встраиваются в ось повествования и влияют на его развитие.

Композиция произведения зависит в первую очередь от сочетания нарративных инстанций, субъектной организации текста. Отталкиваясь от идей М. Бахтина, мы выделяем такие типы наррации, как «смерть извне» (повествование с точки зрения умирающего «я»), «смерть изнутри» (безличное повествование), «смерть изнутри, но извне» (повествование с точки зрения «я», наблюдающего за танатологической ситуацией), «смерть извне, но изнутри» (повествование с точки зрения «всеведущего» автора, передающего внутреннюю речь и внутреннее состояние умирающего персонажа).

Функции танатологических мотивов также зависят от их месторасположения в сюжете: в начале, середине или конце. При анализе этой проблемы интерес вызывают границы данных участков текста, их нарративная организация, возможное расхождение на этих отрезках фабулы и сюжета, роль читателя в «домысливании» эпизодов, выходящих за пределы произведения. Концовка является «сильной позицией» для танатологических мотивов, специфика которых заключается в «интенции к завершению», однако они обладают и сюжетообразующим потенциалом, способны размещаться в начале или середине текста, генерируя новые сюжетные линии, как в детективе.

Образование сюжета (из фабулы) происходит также в результате нарушения темпорального порядка в произведении. Анахронии могут случаться и в рамках танатологических мотивов: танатологической рефлексии, танатологического воспоминания (аналепсиса) или танатологического предсказания (пролепсиса). Танатологическая рефлексия приводит к возникновению внутритекстовой модальности, ставит персонаж перед «пучком возможностей», а с нарративной точки зрения – перед набором возможных сюжетных ходов: это может быть потенция (сюжетный ход), которая уже не может реализоваться, или потенция (сюжетный ход), которая реализуется или не реализуется в будущем. Данная «игра» с модальностью часто бывает основой интриги в произведении, и если на карту поставлена жизнь персонажа, т. е. одной из возможностей является его смерть, то интрига становится наиболее напряженной.

4. По аналогии с предложением в структуру мотива входит не только предикат, но и актанты (действующие лица) и сирконстанты (обстоятельства описываемого события). Позиции актантов реализуются в конкретных произведениях в виде персонажей, в нашем случае танатологических, в создании которых танатологические мотивы играют доминирующую роль, определяют их облик, ценностные установки и формы поведения. Среди действующих лиц такого рода выделяются образы с танатологическим наименованием (Танатос, Смерть, мертвец); особый дискурс в истории литературы формируют мертвецы и их разновидности (призраки, привидения, русалки и пр.). В центре многих текстов или их фрагментов находятся другие танатологические образы: умирающие персонажи, самоубийцы, убийцы, палачи, жертвы, воины, дуэлянты и т. д.

Под танатологическими сирконстантами понимаются различные обстоятельства танатологического акта: место, время, способ, причина, условие, цель действия и др. Наиболее важной из них является пространственно-временная характеристика события – танатологический хронотоп (мертвецкая, смертный одр, хронотоп казни, убийства, самоубийства, больница, кладбище и т. и.). Среди этих образов выделяется хронотопный комплекс войны, включающий в себя хронотопы боя, фронта и тыла, плена, особенности которых обусловлены конкретно-историческим контекстом. Определенную семантическую и поэтическую нагрузку несут в себе и другие танатологические сирконстанты: способ умирания, целевая, условная и уступительная характеристики танатологического события.

На стыке актантной и сирконстантной сфер находятся предметы, обозначающие объект, инструмент или причину действия. С танатологической точки зрения большое значение имеют предметы, причиняющие смерть (орудия убийства или самоубийства), и предметы мемориального свойства (памятники, медальоны), иногда серьезно влияющие на развитие сюжета и создание образа персонажа.

В целом же танатологические актанты и сирконстанты обозначают все разнообразие субъектно-объектной сферы, релевантной для образования и функционирования танатологических мотивов, реализации их сюжетообразующего и даже жанрообразующего потенциала.

5. Танатологические мотивы функционируют в рамках различных художественных парадигм, дискурсивных практик, определяющих характер семантики и поэтики данных мотивов в зависимости от тех или иных эстетических и идеологических критериев. Существуют закономерности выражения танатологических мотивов в эпосе, драме и лирике, в поэзии и прозе, в жанрах и парадигмах художественности (направлениях, стилях, течениях, школах), национальных литературах, «мужской» и «женской» словесности, конкретных индивидуально-авторских системах.

Танатологические элементы влияют на образование и функционирование многих жанров, прежде всего эпитафии, элегии, детектива. Они вписываются в различные тематические жанровые дискурсы: «мемориальный», «религиозный», «дидактический», «военный», «больничный», «лагерный», «исторический», «детективный», собственно «танатологический», – принимая участие в формировании и репрезентации их семантики и поэтики.

Изображение и отбор танатологических мотивов зависит также от парадигм художественности (В. Тюпа) и соответствующих исторических типов поэтики (С. Бройтман). В период возникновения художественной литературы в ней ощущались отголоски дорефлективного традиционализма и поэтики синкретизма мифологического и фольклорного происхождения. Это проявлялось в кумулятивном «нанизывании» танатологических сюжетных ходов, совмещении танатологических нарративных инстанций, восприятии кончины как ритуала, противопоставлении «своей» и «чужой» гибели в героическом эпосе. В эпоху рефлективного традиционализма и эйдетической поэтики танатологические мотивы закрепляются в сюжетных и жанровых схемах, фиксируется их основная, завершительная функция в тексте, в связи с рождением рефлексирующей личности происходит тематизация смерти в мировой литературе, возникают индивидуально-авторские танатологии. Эти особенности были утверждены и в канонах первых европейских стилей – барокко и классицизма.