Эмили Ван Баскирк - Проза Лидии Гинзбург

В эту необычайно холодную зиму умерла половина жителей, остававшихся в Ленинграде. См.: Bidlack R. Foreword: Historical Background to the Siege of Leningrad // Writing the Siege of Ленинград / Еd. C. Simmons and N. Perlina. Pittsburgh, PA: University of Pittsburgh Press, 2002. Р. xv.

Гинзбург описывает этот круг и в «Дне Оттера», следующим образом: «Пробуждение, домашние дела, завтрак, выход на работу, обед, заход домой с обедом для тетки, возвращение на работу, возвращение домой, ужин, сон, пробуждение, домашние дела, завтрак…» ( Гинзбург 2011 . С. 277).

Там же. С. 352.

Там же. С. 440.

Поле напряжения. [Интервью с Г. Силиной] // Лит. газета. 1986. 15 янв.

Гинзбург 2011 . С. 322.

Там же. С. 353. Этот пассаж строится на синопсисе отношений Оттера и Тетки из «Дня Оттера» и помещен в том же месте повествования.

Там же. С. 358. Еще больше сопоставлений между текстами «Записок» и «Рассказа о жалости и о жестокости» см. в моей таблице в «„Самоотстранение“ как этический и эстетический принцип в прозе Л. Я. Гинзбург» (Новое литературное обозрение. 2006. № 5 (81). С. 281).

Гинзбург 2011 . С. 58.

Там же. С. 245.

Гинзбург 2011 . С. 348.

Там же. С. 47.

Гинзбург 2011 . С. 259.

Там же. С. 359.

Там же.

В черновиках «Оцепенения» – одного из первых текстов, написанных Гинзбург о блокаде, – есть другая сцена с банками, где воля героя настолько травмирована, что он еле-еле заставил себя их вымыть ( Гинзбург 2011 . С. 286). Упорядочить вещи в сумке и карточки ему тоже трудно (этот кусок есть и в опубликованной версии; см.: Там же. С. 434). Эта различия в переживании бытовых неудобств – возможно, одна из причин, подтолкнувших Гинзбург к решению, что это будет отдельное повествование с другим героем.

Зорин А. Лидия Гинзбург: опыт «примирения с действительностью» // Новое литературное обозрение. 2010. № 1 (101). С. 32–51, в особенности 33. Хотя я и согласна с большей частью позиций Зорина, я не вполне уверена, что имело место поддающееся точному датированию появление и прекращение «оправдания» Советского государства и его политики со стороны Гинзбург. Запись конца 1944 года о Григории Гуковском, на основании которой Зорин утверждает, что у Гинзбург пропал «историософский оптимизм», связана с размышлениями Гинзбург о том, что на деятельности художника и интеллектуала остаются грязные пятна от компромиссов, на которые он идет в других областях, или работы, которую он выполняет в других областях. То есть эти размышления, по-видимому, указывают не на изменение ее взглядов на этот вопрос, а на развитие этих взглядов. Я согласна с наблюдением Зорина, что эти пронизанные историософским оптимизмом пассажи появляются в определенных блокадных текстах и что их не найдешь в ее записях за другие периоды.

Гинзбург 2011 . С. 431.

См. Там же. С. 189.

Черновик «Теоретического раздела» для «Дня Оттерa» (Там же. С. 294).

Там же. С. 463.

Из наброска произведения, которое сделалось «Днем Оттера», а в конце концов – «Записками блокадного человека» (Там же. С. 303).

Герцен пишет: «Жизнь людей в цветущую эпоху древнего мира была беспечно ясна, как жизнь природы. Неопределенная тоска, мучительные углубления в себя, болезненный эгоизм – для них не существовали. Они страдали от реальных причин, лили слезы от истинных потерь. Личность индивидуума терялась в гражданине, а гражданин был орган, атом другой, священной, обоготворяемой личности – личности города. Трепетали не за свое „я“, а за „я“ Афин, Спарты, Рима: таково было широкое, вольное воззрение греко-римского мира, человечески прекрасное в своих границах. Оно должно было уступить иному воззрению, потому что оно было ограниченно. Древний мир поставил внешнее на одну доску с внутренним – так оно и есть в природе, но не так в истине – дух господствует над формой» ( Герцен А. И. Дилетантизм в науке // Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. 3. М.: Изд-во АН СССР, 1954. С. 30–31). Другой любимый писатель Гинзбург, Руссо, пишет о модели Спарты в «Общественном договоре» и «Рассуждении о науках и искусствах».

Гинзбург 2011 . С. 211–212. Идея поисков меньшего зла, лазеек в необходимом социальном зле звучит в записях Гинзбург многократно, она связана с отношением индивида к могущественному государству. Рассмотрение того, как Гинзбург отражает отношения между индивидом и «Левиафаном», см.: Sandomirskaia I. The Leviathan, or Language in Besiegement: Lydia Ginsburg’s Prolegomena to Critical Discourse Analysis // Lydia Ginsburg’s Alternative Literary Identities / Еd. Е. Van Buskirk and А. Zorin. Oxford: Peter Lang AG, 2012. Р. 193–234.

Из эссе «Поведение» в ЗК 1943–1946 ( Гинзбург 2011 . С. 177).

Записная книжка 1943–1946 гг. Там же. С. 484.

Там же. С. 166, 463.

Там же. С. 76.

Из «Заседания на исходе войны». Там же. С. 85.

Гинзбург 2011 . С. 429.

Там же. С. 425.

Одно исключение из этого правила – Борис Гаспаров, считающий, что «Записки» – эссе, где сочетаются «характерные признаки дневника, литературно-философского эссе и аналитической психологической прозы» ( Gasparov B. On «Notes from the Leningrad Blockade» // Canadian-American Slavic Studies. 1994. 28, 2–3 (Summer – Fall). P. 216).

См. в особенности: Simmons C. Leningrad Culture under Siege (1941–1944) // Preserving Petersburg: History, Memory, Nostalgia / Ed. H. Goscilo and S. M. Norris. Bloomington: Indiana University Press, 2008. P. 164–181.

Синтия Симмонс в «Leningrad Culture under Siege» использует произведение Гинзбург как один из основополагающих текстов. Симмонс и Нина Перлина в книге «Writing the Siege of Leningrad: Women’s Diaries, Memoirs, and Documentary Prose» (Р. xxxi) используют произведение Гинзбург как один из основополагающих и характерных примеров репрезентации блокады женщинами. Лиза Киршенбаум ( Kirschenbaum L. The Legacy of the Siege of Ленинград, 1941–1995. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2006) показывает, как рассказ Гинзбург созвучен другим в части нескольких элементов блокадного опыта – таких, например, как изменения, происходящие с телом человека (182), импульсивное стремление документировать приготовление пищи (27), яркое воспоминание о голосе Молотова, звучавшем из репродуктора (42–43), важное значение «Войны и мира» (29) и прессы военных лет (46).

Движение судьбы. [Интервью с Л. Титовой] // Смена. 1988. 13 нояб.

Эта запись датирована 2 октября 1985 года ( Гинзбург 2011 . C. 510).