Людмила Егорова - История филологии

На основе этого сопоставления Гегель делает вывод, что эпос истори- чески предшествовал развитию форм лирики, из которых позже «пророс- ла» драма. По мнению Гегеля, древний эпос зарождается в периоды «тако- го национального состояния, которое в целом еще не развито и не созрело для прозы действительности».

Для лирики, по Гегелю, благоприятны, наоборот, такие эпохи, когда уже более или менее установился твердый порядок жизненных отношений, и отдельный человек, рефлектируя, обращается перед лицом этого внеш- него мира внутрь самого себя и замыкается в своем внутреннем мире. В формуле «субъект — объект» лирика представляет собой субъективное начало, творческую личность, её позицию, писал Гегель, обращаясь к та- ким понятиям, как «переживание», «ощущение», «чувство», «взволнован- ность», «искренность», «откровенность». В лирике получило воплощение внутреннее бытие человека.

Лирическое начало обогащает драматургическую форму, внося в неё существенные структурные изменения. Самой своей поэтической атмо- сферой, поэтическим почерком лирическая драма расширяет возможности нашего восприятия героя, его взаимосвязей со средой, его идеала человека. Такого рода пьесы, подчёркивал Гегель, раскрывают эмоциональную напряжённость драматических коллизий, лирическую окрашенность пер- сонажей, поэтичность стиля монологов и диалогов, повышенную значи- мость монолога в общей структуре произведения. Согласно Гегелю, в дра- ме происходит глубоко органичное «слияние» двух первоэлементов: драма не распадается на лирический внутренний мир и противопоставленный ему внешний, а представляет внутренний мир и его же внешнюю реализа- цию.

Индивид осуществляет свои цели только тогда, когда участвует в столкновении, в конфликтах с внешними силами, то есть когда он выходит за пределы своей субстанционной замкнутости, что уже является ситуаци- ей эпоса. Гегель считал, что внешний мир реализует себя через волю: внутренние устремления «я» проецируются в объективные результаты, во- площаются в действие, которое является осуществлением воли. «Соб- ственно лирическое начало драматической поэзии и состоит как раз в этой постоянной соотнесённости всей действительности с внутренним миром индивида, определяющегося самим собою и в такой же мере являющегося основой реальности, в какой он вбирает её назад, в себя».

Мысли немецкого философа о роли лирики и лирического начала в эстетической целостности драмы имеют принципиальное значение. Они подводят нас к выводу, что «лирическое начало» содержит в себе индиви- дуальное проявление воли, скрытые внутри человеческой натуры импуль- сы, опыт личности, которые через лирическое начало поверяются практи- кой. Коллизии духа, едва ставшие воплощаться в новую реальность по- средством действенного самоосуществления, − вот истоки лирического принципа, который побуждает героя обращаться к самому себе, к тому, что он носит в себе. Такое заключение очень важно, ибо вносит коррективы в одностороннее представление о лирическом начале, как об обыкновенных переживаниях, о погружённости в чувство, об эмоциональной настроенно- сти и т. п. Активность лирического начала, проявляющаяся не только в эмоциональности, но и в её содержательности, направленности, обогащает драму, усиливая один из её основных строительных элементов. В жанре лирической драмы тоже возможны точные жизненные наблюдения, объек- тивный анализ действительности.

Итак, крупнейший философ и эстетик Нового времени, оказавший воздействие на отечественное литературоведение, Гегель создал подлин- ную философию литературы. Важным зерном его концепции была мысль о поступательном развитии искусства, о поступательном движении его ху- дожественных форм. Роль Гегеля велика в разработке всеобъемлющих универсальных систем. Эти системы являются необходимым этапом в научном познании. В развитии форм мирового искусства и поэзии он вы- делил символические, классические и романтические стадии, значительно обогатил представление об эстетических категориях.

В своих лекциях Гегель развил представления о прекрасном, поставил вопрос о соотношении науки и искусства, а также вопрос о соотношении формы и содержания в искусстве. Он обосновал различие поэтических ро- дов и видов литературы; трактовал драму как вершину и «конец» художе- ственного развития; специально останавливался на характере, созданном искусством слова. Фактически именно Гегель заложил основы понимания характера литературного героя как эстетической категории.

Эстетика немецкого философа Фридриха Вильгельма Шеллинга (1775–1854) формировалась под воздействием Йенского кружка романти- ков (Новалис, братья Шлегели, Тик), хотя как философ он сохранял свою самодостаточность. Шеллинг поддерживал разделение искусств на реаль- ные и идеальные, считая, что оба способа художественного обобщения имеют равное значение. Он также сопоставлял роль науки и искусства, го- воря: «Наука лишь поспешает за тем, что уже оказалось доступным искус- ству». Философ считал искусство (поэзию) высшей формой творчества, поскольку в нём возможно не только аналитическое воспроизведение дей- ствительности, но и непосредственное воплощение нравственного идеала, что недопустимо ни в теоретическом познании, ни в нравственном деянии. Он разрабатывал эстетические категории, определяя прекрасное как совпа- дение духовного и материального, идеального и реального, субъективного и объективного. Он утверждал, что «добро, которое не есть красота, не есть также и абсолютное добро».

Шеллинг — автор капитальной «Философии искусства», созданной в самом начале ХIХ века — в 1802–1803 гг. «Всякое искусство, — писал он, — есть непосредственное (курсив мой — Л.Е.) подобие абсолютного продуци- рования или абсолютного самоутверждения».

Большое внимание Шеллинг уделял характеристике видов искусства. Изобразительное искусство, — пояснял он, — является людям посредством реального (картина, скульптура); поэзия же сохраняет в своем отображе- нии природу и характер идеального, сущности, общего. Это идеальное об- щее проявляется прежде всего в языке. Поэзия явлена не как бытие, а ху- дожник-живописец часто пишет с натуры. Таким образом, поэтому именно в поэзии можно увидеть самую сущность искусства, подобно тому, как «в душе можно рассмотреть сущность тела». Поэзия, по Шеллингу, — особен- ная форма искусства. В отличие от изобразительного искусства её предмет безграничен. Особенно это заметно, утверждает Шеллинг, при сопоставле- нии искусства древнего и нового времени. «Античные авторы даже и в по- эзии пластичны, и, таким образом, гораздо полнее выражают родство и внутреннее тождество словесного изобразительного искусства, чем но- вейшие». В пластике (в скульптуре) вообще нет противоположности меж- ду античным и новым, тогда как поэзия нового времени, наоборот, «без- гранична, а отчасти и иррациональна в столь разнообразных формах всех ее направлений и видов… И эта черта безграничности покоится на том, что поэзия есть идеальная сторона искусства…».